Гвендолин Кэссиди - Доверься судьбе Страница 9

— Она уверяет, что нет.

— И вы ей верите?

Маркос пожал плечами.

— Сам не знаю, чему верить. Словами не передать, до чего я сожалею, что поддался на уговоры и отправил Элеану в Швейцарию. Ее образование было достаточно полным и без этого «завершающего штриха», на котором она так настаивала.

— Наверняка она оказалась не единственной заблудшей овечкой, — предположила Клэр.

— Если вы имеете в виду, одна ли она сбежала из школы той ночью, то нет. С ней попались еще две ее одноклассницы. Американка и англичанка. Их тоже отослали домой.

— Понятно. — Как ни глупо, но Клэр было ужасно стыдно за свою соотечественницу. — Боюсь, вам от этого не легче.

— Что верно, то верно, — согласился Маркос. — Здесь-то справляться с этой взбалмошной девчонкой приходится именно мне. Пока она живет тут, я еще могу требовать, чтобы, она подчинялась определенным правилам поведения, но, как ни крути, моя власть над ней весьма ограничена. И если она вздумает бунтовать открыто, чем я отвечу? Не в угол же ее ставить!

— Да, она уже не ребенок.

— Ей восемнадцать, — сообщил Маркос. — Пора бы уже о своей семье и о детях задуматься!

— Но брак отнюдь не предел мечтаний каждой женщины. — Клэр чувствовала, что обязана возразить, хотя слабый внутренний голос предательски нашептывал: а что, если Маркос в чем-то прав?

Жгучие черные глаза скептически оглядели ее.

— Вы собираетесь прожить всю жизнь в одиночестве?

— Этого я не говорила. Все зависит от того, встречу ли я человека, за которого захочу замуж.

— И который вдобавок сам захочет на вас жениться.

— Безусловно. — Насмешка, пусть и достаточно беззлобная, настроила Клэр на воинственный лад. — Два сердца, нашедшие друг друга. Мужчина, которого стоит ждать.

— Сердца играют в этом лишь строго отведенную им роль, — невозмутимо возразил Маркос. — О разуме и о теле тоже нельзя забывать. Женщина, на которой я женюсь, должна удовлетворять всем моим запросам — как духовным, так и физическим.

— Типичное мужское самомнение! — взорвалась Клэр, не в силах терпеть его тон самодовольного превосходства. — Поделом вам будет, если… — Она осеклась, заметив, как заблестели у него глаза, и догадавшись, что ее нарочно дразнят. — Поделом вам будет, если вам натянут нос! — Однако врожденное чувство справедливости заставило ее печально добавить: — Хотя, должна признать, это вряд ли.

Похоже, Маркос откровенно развлекался.

— Так вы признаете, что такому, как я, трудно отказать?

— Признаю, что за вас играет не только внешность, мистер Стефанидес, — с намеком ответила девушка.

Если она намеревалась слегка сбить с него спеси, то не преуспела. Маркос легким пожатием плеч отмел эту колкость.

— Что бы там ни считала Олимпия, происхождение женщины, на которой я женюсь, не будет играть никакой роли. Как я уже говорил вам утром, сословные отличия всего лишь дань прошлому, к которым лично я не питаю никакого пристрастия… А значит, мне остается только внешность, о которой вы только что упомянули. Внешность, от которой вскипает и ваша английская, и ваша греческая кровь. Или вы по-прежнему станете отрицать это?

И он шагнул к Клэр. На губах девушки уже трепетал язвительный ответ, однако она смолчала, боясь, что еще больше накалит ситуацию.

— Что бы вы там ни задумали, лучше выбросите это из головы, — холодно посоветовала она, напуская на себя решительность, которой на самом деле ей не хватало. — Я уже предупреждала: в ваши игры я не играю!

— Слова… Пустые слова. — Он приподнял пальцем подбородок Клэр и прикоснулся к ее губам поцелуем — так нежно, так ласково, что у нее не нашлось сил сопротивляться.

Исчезло все, остались лишь ощущения, порожденные прикосновением его губ, — бешеный стук крови в ушах, вкрадчивое тепло, поднимающееся из глубины тела, томная слабость… Маркос привлек ее к себе, и Клэр гибкой лозой прильнула к мускулистому телу. Почувствовав, как велика его жажда, она сильнее ощутила собственное желание — жгучее и острое…

А вдруг это мой брат? Лишь эта отчаянная мысль отрезвила ее. Клэр судорожно забилась, вырываясь на волю.

— Не надо! Довольно!

Она думала, Маркос рассердится, но он рассмеялся и покачал головой.

— А я вот полагаю, вовсе не довольно ни для меня, ни для вас. Если захотите присоединиться к нам со Спиро и выпить чего-нибудь прохладительного, мы будем на террасе. Он сгорает от нетерпения убедиться, что не нанес вам серьезных увечий.

Он аккуратно сложил бинты и йод обратно в аптечку и ушел, в то время как Клэр глядела ему вслед, чувствуя себя законченной идиоткой. Маркос был возбужден не меньше ее, а сумел-таки сдержаться! Не стал унижаться, умоляя, чтобы она, даровав ему первую милость и тем самым обнадежив, даровала и все остальные.

Открыть ему правду теперь? Но это значит поставить их обоих в еще более неловкое положение. Наверное, лучше всего забыть свою затею и поскорее убраться домой.

И провести всю жизнь, теряясь в догадках и терзаясь запоздалыми сожалениями? Ну уж нет. Взялся за дело — доводи до конца. Наверняка можно придумать какой-нибудь способ выяснить, действительно ли это дом ее предков, и при этом не выдать себя.

Больше всего ей хотелось провести утро у себя в комнате, но гости так себя не ведут. Чтобы прикрыть повязку, девушка надела длинную широкую юбку и легкую кофточку, а на ноги — сабо. Не высший шик, но сойдет. Волосы она снова распустила по плечам, чуть подкрасила губы, а глаза спрятала за большими солнечными очками.

На террасе оказались не только Маркос со Спиро, но и Олимпия с Элеаной. Старшая сестра щеголяла в изысканном летнем туалете, младшая же сменила вчерашний кожаный костюм на широченные брюки цвета хаки и футболку на пару размеров меньше, чем ей требовалось. Безобразно обкорнанные волосы торчали во все стороны неряшливыми прядями. А в целом создавался точно такой же образ ниспровергательницы общественных устоев, что и вчера.

Заметив Клэр, она покосилась на нее весьма недружелюбно. Зато Спиро вскочил и бросился ей навстречу.

— Садитесь, садитесь скорее! — суетился он, пододвигая ей плетеное кресло. — Нельзя утруждать вашу ногу. Сильно болит?

— Ничуть, — заверила Клэр, позволяя себя усадить, потому что это было куда проще, чем объяснять, что над ней вовсе не надо так трястись.

— Я велел подать вам свежего апельсинового сока, — сообщил Маркос. — Но если желаете, могу приказать принести чего-нибудь покрепче.

— Нет-нет, спасибо, как раз сока мне и хочется. — Клэр с удовольствием сделала большой глоток, выпив за раз почти четверть содержимого высокого стакана.