Келли Хантер - Я прилечу за тобой Страница 9

— Идем со мной, Пит Беннетт. Я покажу тебе мое любимое место в саду.

Обхватив себя руками за талию, Серена направилась к краю сада, который выходил на залитое лунным светом море. Здесь ей всегда хорошо думалось, когда она сидела под оливой и смотрела на бескрайнюю морскую даль.

А сейчас ей нужно было решить, чего же она хотела от этого мужчины. Встретив его несколько дней назад, Серена увидела лишь возможность приятно провести время. Очаровательный приятель без серьезной привязанности в дальнейшем. Но сейчас она смотрела на него и видела мужчину с благородным сердцем. Мужчину, способного и очаровать, и покорить ее. А она не хотела этого. Нет, она просто не могла себе этого позволить!

Не тогда, когда впервые в жизни ее ожидало время без всяких семейных обязанностей. Ее время. Время для того, чтобы осуществить свою мечту, сделать карьеру, которой она могла бы гордиться.

— Мне понравился ужин, — сказала она наконец. — И мне бы хотелось, чтобы он не был последним. Но нам нужно установить некоторые правила.

— Какого рода?

— Мы должны воспринимать это как легкий флирт, — твердо сказала она. — Никакого глубокого чувства.

— Принято.

— И еще. Когда мы уедем отсюда, то спокойно подведем черту под нашими отношениями. И у нас останутся только хорошие воспоминания.

— Согласен.

— Есть еще одна вещь.

— Не торопи судьбу, Серена.

Пит выглядел таким большим, таким внушительным, что Серена подумала, уж не сошла ли она с ума, решив, что может легко управлять им.

— Нам нужно быть осмотрительными, — сказала она.

Пит рассмеялся.

— Ты права, — пробормотал он. — Мы будем осмотрительными. — В следующее мгновение его губы были на ее губах, сильные и требовательные, и все ее осторожные мысли пошатнулись под напором желания.

Тело Пита предало его в тот момент, когда он коснулся Серены. Жгучий жар, неистовая потребность овладеть тем, что он держал в своих руках. У ее тела были очень соблазнительные формы, просто созданные для мужских рук, его рук.

Но он будет осмотрительным. Если она этого хотела. Он будет.

Скоро. Как только закончится поцелуй…

Ее пальцы зарылись в его волосы, ее губы стали ненасытными. Но он был уже готов к этой ошеломляющей жадности и ответил ей с тем же неистовством.

Серена не была готова к этому. Их поцелуй был похож на встречу двух душ, и ее это пугало…

Вздрогнув, она оторвалась от его губ и приложила дрожащие пальцы к его рту, словно пытаясь создать барьер между ними. Только ее пальцы, казалось, жили своей жизнью. Вот они скользнули по его верхней губе — медленное исследование ее сильного изгиба, — потом коснулись упругой полноты его нижней губы…

И эти совершенные губы дрогнули в улыбке, а затем открылись в поцелуе, который так ошеломил ее, что она забыла даже дышать.

Он давал ей все, что она хотела, думала Серена беспомощно, сплетая свой язык с его языком. И именно так, как она этого хотела, его пальцы сжали ее ягодицы, и прерывистый стон снова увлек их в водоворот.

Когда наконец он отпустил ее, его глаза были черными и такими глубокими, что можно было утонуть в них.

— Осмотрительными, — сказал он, с трудом переводя дыхание. — Ну что ж, попробуем…

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Обернув полотенце вокруг бедер, Пит вышел из-под холодного душа. С его волос все еще стекала вода, когда ему в голову пришла мысль позвонить Джейку. В Сингапур.

— Алло, — раздался сонный голос.

— Джейк? Сколько у вас там? — Сделав некоторые подсчеты, он поморщился — рановато. — Я не помешал?

— Нет, если только сон ты ни во что не ставишь… А следовало бы.

— Ладно, извини. Я перезвоню.

— У тебя что, неприятности?

— Да нет…

Джейк молчал. У него это хорошо получалось — ждать, пока другой человек извивался и корчился в попытке подобрать слова, чтобы выразить свои чувства. Способность, которая приходит вместе с внутренним спокойствием. Питу так и не удалось этим овладеть.

— Скажем так, у меня возникли некоторые проблемы.

— А если яснее?

— Это связано с женщиной.

Опять тишина. Но уже наполненная. Не так уж много внутреннего спокойствия в этой тишине.

— Почему я? — Теперь в его голосе слышалось усталое страдание. — Я веду умеренную жизнь. Слежу за своим здоровьем. Плачу налоги…

— Я не вовремя позвонил? Могу перезвонить и позже. Когда ты больше будешь настроен на разговор.

— Она что, безнадежно больна?

— Нет.

— Значит, ты безнадежно болен?

— Нет.

— Или она замужем за мафиози, который грозится прикончить тебя?

— Она вообще не замужем.

— Значит, в этот конкретный момент времени для тебя нет никакой смертельной опасности?

— Нет. — Но была опасность для его сердца. — Мое тело думает, что оно вкусило райского блаженства.

— Тебе можно позавидовать, — проворчал Джейк, — но в чем, черт возьми, проблема?

— Она не хочет ничем себя связывать.

— Ну, а разве у тебя по-другому? Разве ты не исчезаешь в ту же минуту, как только женщина начинает строить какие-то планы?

— На этот раз все не так…

Молчание.

— Значит, ты влюблен, — вынес свой приговор Джейк.

— Вовсе нет! — Голос Пита звучал почти неприязненно. — Я просто думаю, что может последовать за временными отношениями. Временными… но все же что-то значащими для меня. То, что предшествует взятию на себя обязательств. Не могу вспомнить, как это называется…

— Самообольщение, — сказал Джейк сухо. — Беги.

— Есть какой-нибудь другой совет?

— Нет, — отрезал Джейк. — Если тебе нужен другой совет, позвони Трису.

Ни за что, подумал Пит, засовывая телефон в сумку. Никому он не будет звонить сегодня. Одного бредового звонка достаточно.

Серена постучала в дверь его комнаты в семь утра и сказала, что завтрак уже готов.

Через пятнадцать минут он был на кухне. Она стояла у плиты, помешивая на сковородке свежие кофейные зерна, в маленьких белых шортах и розовой футболке — ее обычной рабочей одежде, как он уже понял, — с собранными в хвост волосами. Ничего откровенно соблазнительного не было в ее облике — никакой мягко струящейся пижамы или искусно растрепанных волос, — и тем не менее ее природная чувственность поразила его.

— Что бы ты хотел на завтрак? — спросила она, выкладывая на стол еды больше, чем он мог бы съесть за целый день.

— Тебе не надо было так беспокоиться, — сказал он, помогая ей выжать апельсиновый сок. — Я просто заварил бы себе мюсли.