Дайана Кобичер - Я влюблена Страница 9

Алекс выглядел скорее решительным, нежели терпеливым, когда вышел из ванной и по коридору направился в спальню. Там было пусто, смятые простыни хранили безмолвное свидетельство того, что происходило здесь прошлой ночью. Насторожившись, Алекс прислушался к шуму воды и улыбнулся, когда услышал тишину. Фан, должно быть, действительно очень голодна, если ей удалось принять душ меньше чем за двадцать минут.

Открыв дверцу шкафа, он достал из него джинсы и рубашку и принялся одеваться. Абсолютная, ничем не нарушаемая тишина в ванной комнате начала казаться ему подозрительной.

Застегнув молнию на джинсах, Алекс подошел к двери и легонько постучал.

— Фан! Все в порядке?

Ответа не последовало. Алекс несколько секунд неотрывно смотрел на гладкую дверь, чувствуя, как в груди что-то сжимается. Резким движением он открыл дверь.

Ванная комната была пуста. Блестящая черная кафельная плитка на стенах оставалась совершенно сухой. Единственной приметой того, что Фан входила сюда, было полотенце, криво висящее на вешалке.

С ничего не выражающим лицом Алекс повернулся и, пройдя спальню, вышел в коридор. Не было необходимости обыскивать квартиру, но он все-таки обошел все, заглянув даже в комнату, бывшую когда-то кухней, и на балкон, словно она могла спрятаться за одним из горшечных растений, как пряталась за этим чертовым деревом прошлой ночью у Маклинов.

Алекс сжал руками балконное ограждение. Город, волшебно сверкавший прошлой ночью, этим утром выглядел серо и уныло. Его окутал знаменитый лос-анджелесский смог — смесь тумана с дымом.

Она ушла.

Алекс не мог допустить этой мысли. Как и тогда, когда она сказала ему, что хочет развестись. У него затряслись руки, он почувствовал, как его захлестнула волна свирепого гнева. С яростью ударив руками по перилам, Алекс шагнул в гостиную. Ничего не соображая, он прошел через всю квартиру, желая еще раз убедиться, что Фан действительно ушла.

Свой повторный осмотр Алекс закончил в спальне. Он стоял посредине комнаты. Руки сжались в кулаки. Она ушла, не оставив ничего, что бы говорило о ее присутствии, только чашку холодного недопитого кофе в гостиной и смятые простыни.

С нечленораздельным звуком, похожим на рычание, Алекс содрал простыни с матраса. Затем схватил их и понес в комнату, предназначенную для кухни. Там он смял их в ком и с усилием втиснул в мусорный бак. С металлическим лязгом захлопнулась крышка бака.

Он долго пристально смотрел на квадратный черный бак и дышал все быстрее и быстрее. Он не мог выбросить воспоминания вместе с этими простынями. Глаза Фан, когда она повернулась и взглянула на него на вечеринке прошлым вечером, ее нежную кожу, которую он ощущал под своими ладонями, чувствуя, как она разогревается от его ласк…

— Не в этот раз, Фан, — сказал он вслух. — Не в этот раз.

Повернувшись на пятках, он вышел из кухни. В спальне поднял рубашку, лежащую на полу, которую раньше откинул в ярости. Рывком надел ее через голову, затем подобрал брюки, которые сбросил ночью, и стал опустошать карманы, заталкивая в джинсы ключи от машины и бумажник.

Его машина осталась у Маклинов, но это могло подождать.

Когда телефон зазвонил в третий раз, он выругался, но все же пошел ответить.

Схватив телефонную трубку, он рявкнул в нее «алло».

— Алекс? — в трубке прозвучал тихий голос, явно потрясенный и на грани слез.

— Джанет! — услышав голос сестры, Алекс почувствовал, что его гнев, направленный на Фан, мгновенно иссяк. — Что случилось? С тобой все в порядке?

— Это… Это папа, — навзрыд заплакала она. — У него сердечный приступ… И кажется, это серьезно.

— Этого не может быть! Джек Грэди очень крепок. — Этими словами он немного успокоил Джанет, стараясь в то же время убедить и самого себя. Их отцу недавно исполнилось шестьдесят — достаточно молодой возраст, чтобы справиться с болезнью. — Не волнуйся Джан. Я выезжаю.

Дрожащей рукой он повесил трубку. Его отец в больнице. Возможно, умирает. Это непостижимо. Джек Грэди был как дуб и в два раза сильнее Алекса.

Он отвернулся от телефона, взъерошивая пальцами влажные волосы. Его взгляд остановился на пустой кровати, и он закрыл глаза. Он не мог на нее смотреть.

Фан.

У него не было возможности сейчас пойти за ней, но это подождет. Он пять лет ждал разъяснения ее поступка. Еще день или два ожидания ничего не изменят. Но сейчас или через неделю он все равно добьется своего.

4

— Товар из дома Хоупа прибудет в пятницу. Поделки разложены по полкам напротив стены с таблицей графика работы. — Фан умолкла, чтобы убедиться, что компаньонка ее слушает.

— И наверняка на высоте, доступной ребенку. — Нэнси оторвалась от мотка шелковых ниток, который распутывала.

— Они в пластиковой упаковке, — успокоила ее Фан.

— Это не важно. — Нэнси отказывалась утихомириться. В мягких чертах ее лица застыло хмурое выражение. — Маленькие хулиганы найдут способ их размотать.

Фан ничего не ответила. Отношения с шаловливыми отпрысками покупателей выросли в проблему, которая требовала разрешения. Фан сделала запись в журнале и положила его на заваленный бумагами стол, который заполнял собой почти все пространство тесной комнатки, высокопарно именуемой ею кабинетом. Комнатка скорее напоминала кладовку, нежели кабинет. Кругом стояли коробки с шелком и всевозможными приспособлениями для рукоделия в ожидании, когда их выставят на продажу.

Фан основала этот магазин на деньги, которые получила, заложив дом, доставшийся ей от Алекса после развода. Друзья советовали ей не рисковать домом. По статистике, большинство начинаний мелкого бизнеса терпит крах уже на первом году. А магазин рукоделия? Что это за бизнес?

Но «Нидлз энд Пинз» не обанкротился. Этот магазинчик стал быстро процветать. В нынешнем году Фан собиралась увеличить доход с магазина и получать достаточную сумму денег не только на житейские расходы, но и для того, чтобы начать их вкладывать в банк под проценты. Она расписалась на одной из бумаг и потянулась за чашкой травяного чая. Предстояло многое сделать. Нужно взяться за документы, которыми завален стол. Она должна приготовиться к предрождественской суете, которая вот-вот обрушится на них.

Да, нужно пойти и убедиться, что все готово для того, чтобы через двадцать минут открыть магазин. Но она не двинулась с места. Она сидела за столом и тупо смотрела, как Нэнси принимается за другой спутанный моток пряжи.

— Пожалуй, пойду протру прилавок, — сказала Фан, поднимаясь.

Не успела она снять ноги с ящика, на который опиралась, как Нэнси встала и преградила ей путь.