Миранда Кеннелли - Поймать Джордан (ЛП) Страница 9

Затем я бегу наверх в свою комнату и падаю на кровать, на которой постелено новое пушистое белое одеяло. Раньше у меня было синее клетчатое покрывало, которое выглядело как миллиметровая бумага. Однажды, когда Генри пришел ко мне прошлым летом, он сказал, что постельные принадлежности, напоминающие миллиметровую бумагу, отталкивают парней, и что, если я когда-нибудь захочу заняться сексом, я не смогу привести парня в комнату, которая будет напоминать об алгебре и девушках-заучках из команды по математике. Не то, чтобы мне было не все равно, что ребята думают о моем постельном белье, но команда по математике это последнее, с чем я хочу быть связанной, так что я избавилась от старого покрывала и купила что-то нейтральное.

Схватив пульт от стерео, я включаю станцию классики восьмидесятых и смотрю в окно на наш двор, который заканчивается на берегу озера. Фактически моего озера - Озера Джордан. Иметь отца, который профессионально играет, означает, иметь все удобства. У нас огромный дом с паркетными полами и гигантскими окнами с видом на лес и тропы. Что самое лучшее в нашем доме? Это то, что комната моих родителей находится на другой стороне. Мы с Майком имеем наше собственное личное крыло. Папа никогда не приходит сюда.

Иногда меня смущает наше богатство, потому что многие семьи вокруг не живут так роскошно. Теннесси странное место. Ты можешь быть действительно богатым, как и я, или ты можешь быть действительно бедным, как Генри. Но между нами не большая разница. Если бы папа захотел, он мог бы зарабатывать пятнадцать-двадцать миллионов баксов в год. Но по правилам зарплат НФЛ такими, какие они есть, он решил принять зарплату Титанс, чтобы они могли заплатить другим игрокам больше денег. Он предпочел бы иметь убийственную наступательную линию, защищающую его, чем взять немного больше денег. Лежа на кровати, я пытаюсь утонуть в древней рок-музыке, и забыть, что я сегодня облажалась. Я стараюсь забыть о теле Тая.

Я прячу лицо в подушку и бью по ней кулаком. Перевернувшись, я вскакиваю с постели и хожу взад и вперед по паркетным полам, прикусив кулак. Потом я падаю на пол, беру с тумбочки бутылку Гаторэйда и начинаю бить ей по ладони. Я сжимаю ее, пытаясь понять, достаточно ли я сильна, чтобы помять ее. Я впиваюсь кончиками пальцев в нее, но она не мнется, так что я швыряю эту чертову бутылку через всю комнату на комод, сбивая кучу лосьонов, духов и прочего дерьма, что мама покупает мне. Затем я расставляю обратно все эти девчачьи вещи на своем туалетном столике, и подарок на день рождения от мамы выглядывает из-за моего трофея «Самый ценный игрок», который я получила в десятом классе, дразня меня. На мое семнадцатилетние она купила мне этот долбаный дневник.

- Джордан, - сказала она, - записывание моих мыслей позволяет мне бла-бла-бла, глубоко задуматься о карме, бла-бла-бла, и помогает мне разобраться в моих проблемах.

Маме надо пойти работать тем, кто придумывает эти долбаные мантры, которые пишут на крышках бутылок с соком.

Но, может, она была права?

Я беру Молескин и пролистываю пустые хрустящие листы.

Садясь обратно на кровать, я открываю дневник. Не то, чтобы бумага будет судить меня или спрашивать о моей вменяемости, или сомневаться в моей способности управлять футбольной командой. Никто не узнает об этом, ребята бы смеялись надо мной на протяжении тысячелетий, если бы узнали.

По крайней мере, изложив свои мысли на бумаге, я выкину их из своей головы, из своего тела.

Я тянусь к тумбочке, сдвигаю стопку журналов Sports Illustrated в сторону, чтобы найти ручку, и начинаю писать:

Я никогда не видела никого, кто выглядел бы так чертовски привлекательно. Никто никогда не отвлекал меня так... Но я так сильно отстала ото всех остальных. Я даже никогда не видела парня голым... Ну, я думаю, что я видела Генри в его боксерах много раз, и он сексуальный… чертовски сексуальный, поэтому Тай, должно быть, великолепен. И я хочу дотронуться…

Боже, что, черт возьми, я пишу?! Я перечеркиваю эту херню, что только что написала.

Жуя кончик ручки и думая, что написать о Tае, и чтобы это не было полным дерьмом, я слышу стук в дверь.

- Кто? - спрашиваю я, запихивая дневник под подушку.

- Майк.

- Входи.

Мой брат заходит в комнату и садится рядом со мной на кровать.

- Где твоя вторая половина?- спрашиваю я.

Майк смеется.

- Джейк? В моей комнате, звонит девчонкам, с которыми мы познакомились вчера вечером. Так что же случилось на тренировке?

Я прячу лицо в подушку.

- Пообещай, что не будешь смеяться надо мной.

Он гладит меня по плечу.

- Я обещаю.

- Картер случайно сбил меня с ног.

- Картер сбил тебя? Какого черта делал Джей Джей?

- Это была моя вина. Я была невнимательной - говорю я, кряхтя в подушку.

- В это трудно поверить. Когда ты находишься в зоне, ты находишься в зоне. Я имею в виду, я никогда не видел, чтобы ты теряла концентрацию.

Я поворачиваюсь и смотрю вверх на Майка.

- Хм... Новый квотербек пробовался в команду сегодня. Он только что перевелся сюда из Техаса. И он хорош. Чертовски хорош. Лучше, чем я.

Майк свистит и проводит пальцами по волосам.

- Тренер будет глупцом, если решит сменить квотербека за два дня до игры. Ты будешь начинать, сестренка.

Я шлепаю Майка по руке.

- Конечно же, я буду начинать.

- Тогда я не понимаю. Ты чувствую угроз с его стороны?

Я делаю глубокий вдох, сажусь и откидываюсь назад на свои подушки. Я могу рассказать своему брату о Tае, Майк не буду говорить о нем с кем-либо еще. Я просто не могу рассказать ему о желании затащить Тая в мужскую раздевалку.

- Я думаю, он мне нравиться.

Майк начинает кашлять, потом улыбается.

- Ты? Джордан Вудс? Запала на парня? Вот это да.

- Я сказала тебе не смеяться надо мной, - я спихиваю его со своей постели.

Улыбаясь, Майк растягивается на деревянном полу и кладет руки за голову.

- Я не смеюсь над тобой. Я думаю, это здорово. Наконец-то пришло время, когда ты стала замечать парней.

- Ох, заткнись. Я замечаю парней. Это просто... Это было так странно, когда он шел на поле, я просто потеряла концентрацию ...