Мэри Бакстер - По обе стороны любви Страница 9

– Сиди смирно, егоза, – сказала она вертевшейся дочурке. – Это займет всего одну секунду.

Так и вышло.

В одну секунду Эмбер соскочила с колен матери, и бант остался у Келли в руках.

– Ах ты, проказница, – пожурила она дочку, сажая ее на колени и начиная все заново.

На этот раз бант остался на месте, но только потому, что Келли пообещала Эмбер купить мороженое. В свои три года Эмбер была достаточно умна, чтобы воспользоваться такой ситуацией с выгодой для себя. Невинно улыбаясь, она потребовала две порции мороженого.

Если бы Эмбер была жива, она была бы такой же милой внутри, как и снаружи. Она унаследовала кроткий нрав отца. Взгляд ее больших карих глаз мог растопить любое сердце.

Вдруг к горлу подступил комок, и Келли захлопнула бумажник. Сдерживая слезы, она глубоко вдохнула и поднялась. Она уже давно не позволяла себе такого. Всему виной скука и тоска па дому.

И Грант Уилкокс со своей снисходительностью.

Она уже успокоилась и вытерла слезы, когда раздался стук в дверь.

– О боже, – пробормотала она. – Кого еще там несет?

Открыв дверь, Келли раскрыла рот от удивления. Перед ней стоял Грант Уилкокс.

– Я знаю, что кофейня закрыта, – робко произнес он, – но подумал, может, здесь меня угостят чашечкой кофе.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Келли была озадачена. Грант выглядел смущенным, и это не вязалось с его обликом. Зачем ему понадобилось снова приходить сюда? Что еще у него стряслось?

Впрочем, почему это должно ее волновать? Грант Уилкокс оскорбил ее, а сегодня она не в том настроении, чтобы кого-то прощать. Этот мужчина слишком самоуверен.

Грант стоял, прислонясь к дверному косяку. Он, как всегда, был неотразим. Его волосы были слегка влажными после душа, джинсы плотно обтягивали мускулистые ноги, белая рубашка прекрасно контрастировала с темными глазами. Келли была вынуждена признать, что ее влечет к нему. Чувствуя, как краска заливает ее лицо, она отвернулась в надежде, что он не заметит этого.

– Что, посторонним вход воспрещен? – произнес он низким голосом.

– Я еще не решила.

– Ничего, я подожду, – смущенно улыбаясь, сказал Грант.

Смышленый парень, подумала Келли. Одно неосторожное слово, и он вылетит отсюда, как пробка.

– Думаю, ты можешь войти, – наконец позволила она.

Как и в прошлый раз, когда он пересек порог гостиной, все вокруг словно уменьшилось в размерах. Келли почувствовала себя неловко.

Просто он крупный мужчина, а она к этому не привыкла, уверяла она себя. Эдди был ниже ростом и уже в плечах.

– Ты не ответила на мой вопрос, – сказал Грант.

– Если хочешь, можешь присесть.

Он пожал плечами и произнес:

– Спасибо.

Келли осталась стоять, полагая, что это даст ей некоторое преимущество. Она знала, что это нелепо, но не была готова приветствовать его как желанного гостя. Во всяком случае, пока.

– Ты все еще не ответила на мой вопрос, – настаивал он.

– Потому что я его не помню.

Она не обманывала. Увидев Гранта у себя на пороге, она так обомлела, что его слова вылетели у нее из головы.

– Я спросил, не угостишь ли ты меня кофе. За одно я скажу тебе, какой я тупица.

Келли едва удержалась от улыбки. Она не собирается давать спуску этому наглецу. Его извинение ничего не меняет. Она не станет его спасать. В этих краях есть множество адвокатов, возможно даже более компетентных, чем она. Чем меньше она будет иметь дело с этим мужчиной, тем лучше. Наверное, у нее было временное помешательство, раз она предложила ему свою помощь в тот момент, когда меньше всего думала о работе.

– Так ты принимаешь мои извинения? – подгонял ее Грант, уютно устроившись на диване рядом с камином.

Келли пожала плечами.

– Ладно, так уж и быть.

Она заметила, что на мгновение он напрягся, а затем его лицо снова приняло прежнее кроткое выражение.

– Что-то подсказывает мне, что они не попали в цель, – сказал Грант, вперившись в нее своими синими глазами.

Борясь с их магнетическим притяжением, Келли решительно зявила:

– Я тебя простила, и давай поставим на этом точку.

Грант потер подбородок.

– Вот этого-то я и боялся. Я хотел скрепить наше примирение поцелуем.

Пропустив это замечание мимо ушей, она прямо спросила:

– Итак, зачем ты здесь?

Это прозвучало в духе адвоката из Хьюстона. Келли знала, что ей следует быть гостеприимной и сварить ему кофе, но тогда он задержится у нее еще на некоторое время. Хотя она чувствовала себя ужасно одиноко, этот мужчина был последним, кого бы она выбрала на роль утешителя.

– Мне нужен адвокат.

– Но не я.

– Именно ты.

– Как ты можешь быть в этом уверен?

– На поиски другого адвоката уйдет время, а мне прямо сейчас необходима помощь профессионала. Точнее, была нужна вчера.

– Что ж, по крайней мере ты со мной откровенен.

– Итак, что ты скажешь?

– Ты даже не знаешь, в какой области права я специализируюсь.

– А это имеет какое-нибудь значение?

– Конечно, имеет. Вдруг я специалист по налоговому праву.

– Это так?

– Нет.

– Ну и прекрасно.

Раздраженная его словами, Келли покачала головой.

– Вообще-то не предполагалось, что я буду работать.

– Тебя лишили адвокатской практики?

– Нет, не лишили, – терпеливо ответила она.

Поняв, что сморозил очередную глупость, Грант искренне произнес:

– Прости меня, но в тебе есть что-то такое... – Он резко замолчал, испугавшись, что снова может сказать что-нибудь не то.

Келли без труда закончила за него:

– Что заставляет тебя говорить и делать то, что в других случаях ты бы не сказал и не сделал.

– Да, но как ты догадалась?

– Кажется, я чувствую то же самое.

Ее признание поразило его. Келли тоже была поражена. Чем меньше он о ней знает, тем лучше для нее. Чем быстрее она отделается от него, тем лучше.

– Если понадобится, я буду умолять тебя, – произнес Грант, глядя в огонь.

Хотя его лицо было непроницаемым, Келли видела, что он в отчаянии.

– Умолять бесполезно.

Он криво усмехнулся.

– Может, мне встать на колени?

Келли пыталась сохранять невозмутимый вид, но это было тяжело.

– Это тоже бесполезно.

– Ты не даешь людям спуску.

– Даю, но только тем, которые этого заслуживают.

Грант резко побледнел.

– Я вел себя как последний негодяй и уже признался в этом. Но если ты правда не можешь мне помочь, тогда я уйду и больше тебя не побеспокою.

Внезапно Келли почувствовала себя виноватой. Почему? Потому что глубоко в душе ей до смерти хотелось сделать что-то, что имело бы хоть какое-то отношение к ее профессии. Опротестовать судебный запрос будет простой задачей по сравнению с тем, с чем ей приходилось сталкиваться в ходе своей практики. В любом случае это лучше, чем подавать кофе.