Анастасия Доронина - Попутчицы любви Страница 9

Лиза замолчала и замерла, выпрямившись и глядя на Владика и Надю по-прежнему горящими глазами. Молодые люди молчали; Надя была просто ошарашена таким количеством внезапно обрушившихся на нее сведений, а Владик рассматривал Лизу с большим любопытством. Казалось, он внезапно открыл в ней какие-то новые и неожиданные черты.

— Тебе бы лектором пойти работать. В общество «Знание», — сказал он, наконец, вполне дружелюбно. — Интересно излагаешь, и предмет, сразу видно, хорошо изучила.

— Да, эта тема — единственная, которая меня по-настоящему занимает.

— А почему? — решилась спросить Надюша.

Лиза помрачнела и нервно заковыряла ложечкой в раскисшем мороженом.

— Да так… Была история. Дружила я с парнем, хороший такой малец, хорошо с ним было, весело. Мы с ним в одном месте встретились, я тогда еще в другой школе… Но неважно. Как-то шли мы по улице, и к нам пристала цыганка. Гоним — не уходит. Я не выдержала, обругала ее всяко, ну что такое, в самом деле… А она скривилась и как плюнет: «Не видать тебе, говорит, счастья, душа у тебя черная. Бросит он тебя скоро, обменяет на другую, хорошую девушку, белую, румяную…»

— И что?

Лиза усмехнулась и процедила, глядя в стену напротив:

— Ну, так все и вышло. Недолго длился наш роман.

Больше она ничего не рассказала, а молодые люди не решились расспрашивать.

И может быть, этот разговор испарился бы из памяти Надюши, если бы буквально на следующий день не начали происходить очень странные события.

Все началось с телефонного звонка. Надя сидела перед зеркалом, неторопливо расчесывая густую косу, и думала о Владике, когда мама принесла ей телефонную трубку.

— Надя, — сказал Владик. — Наденька, я сегодня не смогу к вам прийти.

Это было в первый раз, чтобы молодой человек отменял их свидание.

У Нади перехватило дыхание.

— Почему?

— Да сам пока не понимаю, ерунда какая-то… Мне тут срочно с одним человеком надо встретиться. Очень серьезный разговор.

— Ну а ты приходи после разговора.

— Я не буду обещать, вдруг встреча затянется. Ты все-таки не жди и не обижайся на меня, ладно? Вечером я еще позвоню.

— Я не обижаюсь. Я буду ждать.

Девушка положила трубку и машинально снова обернулась к зеркалу. Оно отразило испуганные глаза, быстро набегающий на щеки тревожный румянец, дрожащие губы. Сердце билось сильно-сильно, так что к груди даже пришлось приложить руку. «Что со мной? — подумала девушка. — Ничего же не случилось. У него просто неожиданная деловая встреча, в этом нет ничего странного или страшного…»

Но было страшно. И странное тоже было — особенно в том, что вечером он так и не позвонил. Не было звонка и утром, и в течение всего следующего дня. Часов в девять она не выдержала, и сама набрала номер Владика:

— Здравствуй.

— Я сейчас не могу разговаривать. Потом, — сухо сказал он и положил трубку, не поздоровавшись и даже не попрощавшись.

У Нади было полное ощущение, будто ей дали пощечину. Никогда он не разговаривал с ней так!

День, ночь, и еще день, и еще много-много дней она ждала его звонка и разговора, который бы все объяснил, но ничего этого не последовало… Два-три раза Надя набирала номер сама, но Владик, едва заслышав ее голос, сразу же клал трубку.

Лиза, казалось, ничего не замечала. Если бы Надя не была так погружена в свалившееся на нее горе, то, возможно, удивилась бы, что вездесущая подружка совсем не обнаруживает отсутствия Владика и вообще ничего не говорит по этому поводу. Но задуматься об этом просто не приходило Наде в голову. Только одна мысль стучала в ее голове: что случилось? Почему друг детства и всеми признанный жених так переменился к ней? Девушка вспоминала подробности их прошлых встреч. Не обидела ли она Владика чем-нибудь, не сказала ли какого неосторожного слова? Может быть, она была навязчивой, лишила его свободы, заставляла проводить с нею слишком много времени?

Нет, ничего такого не было…

В конце концов она решилась пойти к Владику и попросить его объясниться. «Если он меня бросил, то пусть прямо так и скажет… Если я как-то его обидела или оскорбила, то попрошу прощения… Но нельзя же, чтобы все так вот продолжалось и дальше!»

Дома Владика не оказалось. Надя решила ждать, пока молодой человек не появится.

Консьержке была знакома эта девушка, и она с удивлением смотрела в окошко, как невеста приятного молодого человека вытаптывает тропинку у самого подъезда. Стоял стылый декабрь, и Надя продрогла до костей. Шел час, другой, третий. Стемнело. От холода не спасал ни поднятый воротник шубки, ни широкие раструбы рукавов, в которые она спрятала руки. Челка и ресницы покрылись настоящим инеем, и Надя уже не чувствовала окоченевших ног, когда к подъезду подкатила знакомая машина.

— Владик!

Девушка кинулась к нему, но тут же остановилась: из машины Владик выходил не один. Задняя дверца приоткрылась, и на снег ступила сперва обутая в высокий красный сапог на «шпильке» стройная ножка, затем показался край короткой дубленки, мелькнула перламутром женская сумочка. Владик наклонился, подал руку — и на снег легко спрыгнула молодая, рыжеволосая, стильно одетая женщина. Выйдя из машины, она быстро и резко встряхнулась, как кошка, и сразу же схватила Владика под руку.

— Фу, еле доехали! Ну и пробки в вашей Москве. Знаешь что? Не надо везти меня обратно. Если ты сегодня один, так я, пожалуй, у тебя и переночую.

Владик ничего ей не ответил и будто бы вообще старался смотреть в другую сторону. Поколебавшись, Надя сделала еще один шаг им навстречу; скрипнувший под ногами снег заставил парня обернуться, и даже в скупом свете фонарей было заметно, как моментально побледнело его лицо.

— Надя?

— Какая Надя? — сразу же спросила женщина и тоже обернулась. Ее огненные волосы были собраны в пышный «конский хвост», на узком лице особенно выделялись ярко накрашенные губы. Лицо сразу же сложилось в недовольную гримасу:

— Что это? Ты знаком с этой девушкой? Кто она?

— Владик, мне надо с тобой поговорить, — пробормотала Надя.

— Какие могут быть разговоры — уже двенадцатый час! Владик, скажи ей, чтобы шла домой. Потом как-нибудь поговорите.

— Погоди, Алла. — Он высвободил руку, шагнул к Наде, взял ее за рукав. — Отойдем на минутку. А ты постой пока, — бросил он через плечо той, которую назвал Аллой.

Отошли они недалеко — сделали буквально несколько шагов и встали под самым фонарем. Вдруг пошел мелкий снег, и Наде показалось, что рябь снежинок каким-то неведомым образом отделяет от нее любимое лицо, будто между ними встала холодная стена.