Лилиан Дарси - Яблоко раздора Страница 9

— Что ж, оденемся и пойдем, — согласился он. Мэг заметила, что он все еще настороженно относится к ней.

Они переодели девочку и спустя десять минут вышли из дома. Эми сидела, положив головку на левое плечо Адама и болтая крошечными ножками, просунутыми в отверстия рюкзака, и весело щебетала. Малышка показывала пальцем, привлекая их внимание, и радостно объявляла:

— Дерево! Птичка! Гули-гули-гули! Собака!

Мэг рассмеялась еще раз и сказала:

— О, Адам! Она просто прелесть! Теперь я понимаю, в кого она такая болтушка, ведь ей только год и два месяца!

Адам откликался на каждое восклицание дочки собственным более обстоятельным комментарием:

— Да, дерево, и на нем цветочки, да? И птичка такая красивая. Я много разговаривал с ней в больнице, — объяснил он. — И чувствовал, что эта крошка реагирует на мой голос.

Мэг не хотела думать о том, что пришлось пережить Адаму. Это только усиливало ее бессознательное влечение к нему. Существует и другая сторона этого дела, напомнила она себе.

Они вошли в парк и медленно побрели вдоль велосипедной дорожки, любуясь деревьями, клумбами с цветущими тюльпанами и свежей яркой зеленью газонов. Гуляющих было мало — только велосипедисты и молодые мамы с колясками.

Навстречу им шла женщина с собакой на поводке. Она остановилась, с удовольствием посмотрела на них и, улыбнувшись, проговорила:

— Как же девчушка похожа на маму!

Через секунду собака потянула ее дальше, а Мэг изумленно взглянула на Адама и повторила:

— Похожа на маму! — Мэг схватила Адама за руку. — Это значит, женщина знает… кто ее мама? Шерри?

— Мэг, она имела в виду тебя, — выдавил Адам и осторожно высвободил руку из ее пальцев. — Эми похожа на тебя.

Лицо Мэг вспыхнуло.

— Конечно! Господи! Какая я глупая!

— Она была права. Эми действительно похожа на тебя больше, чем на Шерри, да и моего в ней мало.

— Шерри не была натуральной блондинкой.

— Ну, это-то я знаю.

Они замолчали, продолжая идти вперед. Мэг задумалась — почему это маленькое происшествие так взволновало ее? Воспоминание о Шерри вернуло их к нерешенным проблемам.

— Как и где вы встретились с Шерри?

Спросила она внезапно, взглянув на его словно выточенный из камня профиль.

— В обувном магазине, — сдержанно сказал Адам и замолчал.

— В обувном магазине?

— Представь себе. Но почему это тебя удивляет? — саркастически спросил он.

Она не обратила внимания на сарказм.

— Мне бы хотелось знать все о ваших отношениях, ну, или почти все, — поправилась она. — В конце концов, Шерри была моей сестрой, а сейчас жизнь ее дочери зависит от меня — ты же не будешь это отрицать?

— Да, конечно. Но пойми и ты — мне тяжело обсуждать это. Бывали времена, когда я предпочитал вообще забыть об этой встрече.

— Даже сейчас?

— Сейчас у меня есть моя малышка. — Он протянул руку через плечо и погладил крошечные пальчики. — И я не представляю, как смог бы жить без нее. — В его хриплом голосе появились новые нотки. — Да, она — лучшее, что есть в моей жизни.

— И все-таки расскажи мне, Адам!

— Слушай, — ответил он и следующие пятнадцать минут рассказывал о прошлом.

Эми притихла и положила головку ему на плечо, уютно расположившись на теплой широкой спине отца. Он чувствовал, что девочка не спит, потому что время от времени она что то бормотала.

— Шерри попросила помочь ей выбрать туфли. Она не могла решить, на каких остановиться, — начал Адам.

Он вспомнил смеющееся лицо Шерри и то, какой красивой она ему показалась. Они выбрали ярко-красные итальянские босоножки на высоких тонких каблуках. Но когда продавец упаковал обувь и подал ей, Адам увидел, что она передвигается на костылях.

— Как же вы будете носить такие туфли?!

Шерри рассмеялась и объяснила, что костыли — временное явление. Она попала в аварию, когда ехала на мотоцикле с бывшим бойфрендом. Сейчас она свободна, ей двадцать четыре года, работала моделью, но и это в прошлом.

Он пригласил ее выпить кофе. Вспоминая свой импульсивный поступок, понимал, что тогда он и не мог поступить по-другому — она быстро завладела его мыслями.

Через неделю выяснилось, что половина рассказанного ею оказалась ложью. Но он был так увлечен, что не обратил внимания. Ему показался даже забавным тот факт, что Шерри изменила возраст — ей всего двадцать, а не двадцать четыре! Они вели себя весьма неосторожно в пылу страсти, и она вскоре забеременела. Тем не менее они были счастливы. Шерри сделала анализы, им установили дату родов. Потом она избавилась от костылей… начала носить безумные красные босоножки, и объявился ее бывший парень, который совсем забыл об аварии и собирался вернуть Шерри обратно.

— Но я уже увлекся идеей отцовства и предложил пожениться, — сказал Адам.

Шерри согласилась и казалась очень довольной… но вдруг скрылась. Потом побеги стали регулярными. Первый раз она ушла одна. Потом с бывшим любовником. Отсутствовала она три месяца, а когда вернулась, ее настроение резко изменилось. Беременность больше не доставляла Шерри радости, напротив, она «портила фигуру и разрушала карьеру».

Она льнула к Адаму, но в глубине души он знал, что она неискренна. Он был нужен, чтобы содержать ее, ходить с ней к врачу. Адам понял, что никогда не любил ее. Естественно, экстравагантное поведение вызвало преждевременные роды, Эми родилась очень маленькой и слабенькой. На Шерри это не подействовало, девочка не только не пробудила в ней материнских чувств, она стала обузой. Шерри даже не скрывала своего равнодушия.

— Господи, как хорошо, что ты привязался к малышке, Адам! — сказала Мэг, когда история подошла к концу. — Это было невероятно смелым поступком с твоей стороны — взять на себя заботу о ней.

Адам против собственной воли смотрел на ее губы и размышлял, какие они на вкус.

— Это не смелость, — сказал он, с трудом отводя взгляд от ее губ. — У меня не было выбора. Я же отец, в конце концов, и кто должен был думать, если не я?

Адам подумал, что иногда он завидовал бесчувственности Шерри. Она исчезла снова. Няни из отделения больницы, где лежали дети, родившиеся раньше времени, рассказывали, что иногда она звонила и интересовалась состоянием дочери. С Адамом она не общалась.

Он предположил, что Шерри опять помирилась с бывшим любовником, но он ничего не знал наверняка, как, впрочем, и Мэг.

— Я не понимаю, почему она не рассказала обо всем этом нам! — сказала Мэг. — Мы не знали ни об аварии, ни о беременности, ни о тебе.

— Даже обо мне? Но ты же говорила вчера другое! — воскликнул он.