Кейси Майклз - Унесенные страстью Страница 9

И чтобы никакой Дом Сэндлера не стоял между ними!

— О, ч‑черт! — пробормотал Логан и спустил ноги с кровати, нашаривая кроссовки.

Несколько секунд спустя он снова выругался — потому, что попытался завязать шнурки, позабыв про свою руку.

Двадцать минут спустя Логан уже брел, освещая себе путь фонариком, по темному, заросшему бурьяном пустырю по левую сторону бульвара Гамильтон. Другой рукой он нашаривал в кармане ключи от трейлера.

Войдя, он легко нашел нужные рулоны и разложил их на большом столе, за которым еще сегодня утром собирался обсудить строительство с подрядчиком.

Ничего. Ни единого указания на Дом Сэндлера. Понятно, почему у Логана не возникли вопросы об этой чертовой развалюхе, — она попросту не отмечена ни на одном плане!

Что ж, теперь вопросы у него появились. Множество вопросов. И ни одного ответа.

Потому, что он не кто иной, как сын из фирмы «Каллахан и сын». А «Каллахан и сын» грязными делишками не занимаются. Если дом здесь, значит, он должен быть отмечен на плане. И говорить тут не о чем.

Логан запер трейлер, вернулся в машину, достал мобильник и набрал номер, записанный в «памяти» телефона.

Десять секунд спустя Логан уже уверял Барбару Прескотт, секретаршу отца, что у него все в порядке, да‑да, все просто отлично. А она‑то сама как? Муж, детишки? Замечательно. А теперь не будет ли она так любезна, на минуточку соединить его с Робом?

— Роб? — заговорил он без предисловий, едва трубку взял вице‑президент фирмы «Каллахан и сын». — Я в Аллентауне. Инспектирую строительство, помнишь? Вот и хорошо, что помнишь. Роб, ты слышал когда‑нибудь о Доме Сэндлера?.. Нет? Какое совпадение! Я тоже не слышал. И ни сном, ни духом не ведал, что мы собираемся этот дом сносить. Скажи, Роб, тебе не кажется странным, что в следующий понедельник наша фирма планирует снести прекрасный образец ранне колониальной архитектуры, а ни заказчики, ни младший партнер, ни вице‑президент фирмы об этом ведать не ведают?

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Эшли проснулась от назойливого стука дождя в стекло.

Обычно плохая погода ее не беспокоила. Но сегодня — совсем иное дело! Сегодня она собиралась пообедать с Логаном Каллаханом, а потом показать ему Дом Сэндлера. Однако, если дождь продлится хотя бы час, пустырь на месте будущей строительной площадки превратится в месиво из раскисшей грязи, и до Дома Сэндлера они с Каллаханом просто не доберутся.

— До чего же мне всегда везет! — пробормотала Эшли, вылезла из‑под одеяла устало побрела в ванную, от души надеясь, что реклама не солгала и ее новое мыло и вправду обладает «пробуждающим и бодрящим эффектом».

В эту ночь Эшли не выспалась. И как тут заснешь, когда, стоит сомкнуть веки, перед мысленным взором встают смеющиеся зеленые глаза Логана, его медленная, ленивая улыбка!

Как ни пытайся утаить правду, от самой себя не скроешься: ни чили, ни стейк, ни даже ванильное мороженое не способны отвлечь мысли от Логана Каллахана!

И что же, спрашивается, бедной девушке теперь делать?

Хорошо, пусть он и вправду красавчик. Мало ли на свете красавцев! Хотя… сказать по совести, немного. Или же все они где‑то прячутся и не попадаются Эшли Доусон на глаза. За исключением тех, что снимаются в рекламе джинсов и дезодорантов.

Хорошо, пусть он писаный красавец. Но красивый — одно, а обаятельный — совсем другое!

Однако Логану Каллахану, черт бы его побрал, удается совмещать красоту с обаянием.

Он из тех людей, что словно светятся изнутри. Таким нет нужды привлекать к себе внимание: достаточно сверкнуть улыбкой — и глупые мотыльки сами ринутся на огонь. Такие, как он, редко с чем‑то соглашаются, но спорить ухитряются так, что каждое их возражение звучит, как комплимент, каждый выпад — как признание в любви, так что, в конце концов, окончательно теряешь голову и забываешь, что вообще‑то ты пытался втолковать им что‑то важное.

Эшли умела справляться с капризными медиками. Умела несколькими словами успокаивать разбушевавшихся пациентов. Умела поддерживать мир и покой в учреждении, где работали двадцать женщин с двадцатью разными характерами, а это, можете поверить, совсем нелегко.

Но когда Логан Каллахан ей улыбался (как прошлым вечером на прощание), когда вздергивал темную шелковистую бровь (тоже, как прошлым вечером), язык у Эшли превращался во рту в бесформенный комок жвачки и, как она его ни понукала, не мог выговорить ничего сложнее «Пока, завтра увидимся».

Он проводил ее до машины, но так и не поцеловал. И теперь Эшли сама не знала, радоваться ей или злиться, что он оказался таким джентльменом. Одно, она знала точно: ей страшно хотелось схватить его за грудки и хорошенько встряхнуть!

Иными словами, бессонная ночь так и не помогла Эшли разобраться в своих чувствах к Логану Каллахану. Чувствах, которые, строго говоря, даже противоречивыми назвать нельзя. Ибо, когда при одном взгляде красавца мужчины сердце у тебя замирает, а в животе начинает бить крыльями сотня крошечных бабочек, какая уж тут противоречивость! Все однозначно.

Завернувшись в огромное банное полотенце, Эшли вышла из душа и побрела к гардеробу. Здесь на вешалках красовались с полдюжины тщательно отглаженных белых брюк, в каких она обычно ходила на работу. Эшли перевела взгляд за окно, где хлестали по стеклу дождевые струи. Ну, уж нет! Только не сегодня! Деловой и стильный вид — это, конечно, важно… но не настолько.

Забыть белые брюки в сушилке — одно дело; но отказаться от привычной одежды только потому, что после работы собираешься куда‑то с кем‑то идти… Да будь он проклят, этот Логан Каллахан!

— Замечательно, Эшли, — сказала она себе вслух. — Проклинаешь его за то, что он предложил тебе взглянуть вместе на Дом Сэндлера. Посылаешь к чертям за то, что он обратил на тебя внимание и согласился выслушать. Интересно, в том, что дождь идет, тоже Логан виноват?

Поморщившись, она принялась натягивать джинсы.

— А когда люди услышат, что ты болтаешь сама с собой, и отправят тебя в уютный домик с войлоком на стенах и решетками на окнах, ты и в этом обвинишь Логана!

Зазвонил телефон, и Эшли мысленно поблагодарила судьбу за то, что избавлена от необходимости говорить сама с собой. Теперь ей придется вести беседу с мамой, или с Мэри, или с обеими сразу — в последнее время миссис Доусон полюбила «телефонные конференции».

— Конференция с мамой и сестренкой… о боже мой! Нашла, за что благодарить судьбу, Доусон! — проворчала она и, взяв трубку, нажала кнопку «Разговор». — Доброе утро. Вы позвонили прямиком в ад, страдающая душа у телефона. Чем могу служить?