Кристин Лестер - Семнадцать белых роз Страница 9

А теперь, видимо, настала очередь и Элли. Только с ней поступили совсем по-другому…

— Ну ты даешь! — Валентина буквально визжала от восторга. — И ты ему это сказала в лицо! Прямо при всех!

— А что такого?

— Назвать щенка в честь Сида! Ой, не могу!.. А что? Ему, кстати, идет эта кличка. И мордочка у него такая, что прямо только и скажешь: Сид и больше никто!

Валентина приехала к подруге с подарком: огромным плюшевым медведем с красной ленточкой на шее.

Элли закатила глаза:

— Вы что сегодня — сговорились?

— А что?

— Или сегодня день защиты животных? Близнецы подарили надувного слона! Два на три метра. Тоже плюшевого. Ты — медведя. Сид подарил Сида… Хорошо звучит… А девчонки из экономики притащили вот фикус в горшке.

Валентина внимательно ее выслушала. Потом сказала:

— А где слон?

— Тьфу ты! При чем тут слон?

— Интересно просто. А куда ты его денешь такого: два на три метра?

— Не знаю. А зачем ты мне такого здорового медведя притащила?

— Ну… Да, здесь его не разместить… Тебе нужна квартира! Поехали ко мне! В одной комнате будет слон, Сид и медведь. В другой — ты, в третьей — я, а четвертая — общая. Мне кажется, нормально.

— Мы с тобой не уживемся. Ты — такая же бешеная, как Хелен. А я ее не люблю.

— Ну я же — не она.

— Посмотрим. Спасибо за медведя. Я люблю все большое. Только вот девать мне все это некуда…

— Не грусти, Элли. Будет и на твоей улице праздник. Не сегодня, так завтра.

— Это пожелание? — спросила Элли, надевая куртку.

— Да! Я желаю тебе, чтобы тебя настигла большая удача не сегодня, так завтра!

— Чего ты привязалась к этому «не сегодня, так завтра»?

— Не знаю, вырвалось. Но я действительно желаю тебе удачи. Сколько можно терпеть неприятности?

— Да у меня их особо и не было. Одна большая неприятность — это Сид-большой.

— Да, — Валентина хихикнула, кивнув головой в сторону щенка, — а Сид-маленький будет доставлять тебе маленькие неприятности. Но зато много.

Элли оглядела подругу с головы до ног:

— Кстати, куда это мы так нарядились? Ты же замерзнешь с открытыми плечами!

— Зато все парни будут мои!

— Зачем тебе столько?

— Меньше — просто обидно.

Валентина, итальянка по происхождению, была яркой женщиной с пышной грудью и ослепительной улыбкой, перед которой не мог устоять ни один мужчина. Хрупкая Элли со своими утонченными чертами лица полностью терялась на ее фоне и казалась блеклой, когда шла рядом с подругой.

И наоборот: если сначала оценивать пастельную, словно размытую красоту Элли, то Валентина выглядела немного вульгарной… Однако подругам это нисколько не мешало, даже наоборот: вкусы на мужчин у каждой имелись свои.

— Кстати, когда я закрывала дверь, Сид уже покушался на телефонную проводку. Похоже, к нашему возвращению от нее ничего не останется.

— А его током не убьет?

— Я тоже об этом подумала и поэтому на всякий случай отключила телефон… Не знаю, захочешь ли ты с ним жить после того, как он перегрызет все в доме и тебе придется вставать черт знает во сколько, и… А может, тебе его не отдавать?

— Элли! Что за мнительность? Как-нибудь разберемся. Тебе, по крайней мере, не нужно будет тащить его за собой в Альпы.

— Да. Есть у меня, правда, еще один вариант, куда этого дуралея пристроить.

— Какой?

— Я сегодня познакомилась с каким-то продюсером, а ему очень понравился Сид. Он даже сам просил…

— С продюсером?

— Да. Он просил меня подарить ему Сида. И щенку, по-моему, с ним понравилось.

— А как его зовут?

— Генри Микст. Я правда о таком никогда…

— Генри Микст!!! Генри Микст!!! Ты РЕАЛЬНО с ним познакомилась?!!

— Ты его знаешь? Вы знакомы?

Валентина смотрела на нее, как на сумасшедшую.

— К сожалению, нет. Но его знает весь мир!

— Да ладно. И чем же он знаменит?

— Фильмы снимает. В Голливуде работает. — Валентина измерила ее изумленным взором. — Ты как с луны свалилась!

— Точно, Майк сказал мне, что он из Лос-Анджелеса.

— Эх ты! Это же известный голливудский режиссер… Ну ты даешь! И молчала! Вот с чего надо было начинать рассказ о сегодняшнем дне!

— А по-моему, ничего особенного. Он предлагал мне работу в своем новом телепроекте. А я отказалась.

Валентина издала неопределенный звук, как будто она подавилась воздухом, остановилась на месте, согнулась пополам и начала громко кашлять.

— С тобой все в порядке?

Подруга держалась за голову и тихонечко стонала.

— Что случилось?

— И она еще спрашивает! Люди добрые, спасите меня от этой сумасшедшей!

— Да в чем дело-то?

— Генри Микст предлагал ей работу, а она… сказала: «Ах, оставьте! Мне не до вас!» Так, да?

— Ну… примерно так.

Валентина еще раз простонала. И вдруг схватила ее за руку:

— Слушай! А у тебя его телефона нет?

— Есть. Он мне звонил, остался его номер.

— Bay! Давай позвоним и скажем: «Дядечка! У нас есть адекватная девушка. Она, в отличие от предыдущей, согласна с вами работать за любые деньги и даже бесплатно».

— Да, точно, он мне говорил, что никто не интересуется у него гонорарами.

— Правильно! Он же не жадный. Главное — рядом с НИМ работать!

— А я вот интересовалась. И даже возмущалась.

— Что, мало предложил?

— Да мы до этого все никак не могли дойти.

Валентина ревниво посмотрела на нее:

— Что же вы делали? Он к тебе приставал?

— Пока нет.

— Что значит «пока»?

Элли шла, размахивая сумочкой.

— Мне показалось… Впрочем, я не в его вкусе, наверно. Такая серая мышь. А у него — целый Голливуд.

— Ну… он теперь дядечка одинокий. Сама понимаешь.

— Одинокий?

— Он развелся недавно со своей женой. Актрисой какой-то. Все газеты об этом писали… Ну ты даешь! Познакомь меня с ним. Давай! У нас есть повод!

— Какой? — Элли возмущенно подняла брови. — Ты что из меня сводницу делаешь? Я и сама теперь девушка одинокая. Хотя, Валентина, нам ничего не светит, я тебя уверяю.

— Повод железный — Сид. А еще — твоя работа. Скажи, что ты передумала. Или лучше — нет. Лучше скажи, что я согласна.

— Он искал такую, как я. У тебя внешность не подходит.

— Значит, отпадает. Ну тогда — Сид. Отдадим его хотя бы на время Альп.

— Да не буду я тебя с ним знакомить!

— Жадина!

— Не жадина. Просто мы… не очень хорошо расстались, и он меня выгонит за порог, если я приду к нему снова.

— Никакой дальновидности!.. Ох, Элли. Вот видишь?

— Что я вижу?

— Ты просто не умеешь замечать сюрпризы, которые преподносит тебе судьба. А потом на нее еще и жалуешься.