Линда Холл - Пламя свечи Страница 9

— Что ты здесь делаешь? — спросила она, подняв для приветствия руку.

Натали понимала, что глупо бежать от него или делать вид, что они не знакомы. Жан-Люк удивленно поднял брови.

— А ты как думаешь? — пожал он плечами.

— Я ничего не думаю, я спрашиваю, — разозлилась Натали, вновь столкнувшись с его вечной манерой ставить ее в тупик своими ответами.

— Ну, предположим, рассматриваю картины, — протянул Жан-Люк и лениво прошелся взглядом по ее фигуре.

На Натали было очень простое нежно-фиолетовое платье, с узким глубоким вырезом. Когда глаза мужчины дошли до груди, они задержались, как бы рассматривая кулон на тоненькой цепочке. Натали залилась румянцем. Платье, казавшееся ей воплощением невинности и хорошего вкуса, вдруг сделалось одеянием одалиски. Конечно, с высоты его роста он мог рассмотреть в вырезе нечто пикантное, и видимо считал, что там было на что посмотреть.

Натали сделала глубокий вдох, пытаясь прогнать предательский румянец, заливающий ее от макушки до кончиков пальцев ног. Глаза Жан-Люка продолжали безжалостное путешествие. Когда они вернулись к лицу девушки, то были полны самого бессовестного веселья.

— Кстати, а где Соланж? — преодолев спазм в горле, спросила Натали.

Веселье сползло с лица Жан-Люка.

— Она опаздывает, будет попозже. У нее какая-то важная встреча.

Интересно, они помолвлены? — пронеслось в голове Натали. Эта мысль отозвалась во всем теле неприятной саднящей болью. Какая ей, собственно, разница, что за отношения связывают ее бывшего жениха и его подружку?

Натали перешла к другой картине и сделала вид, что поглощена ее созерцанием. Жан-Люк осторожно коснулся ее локтя.

— Ты одна?

— Как видишь.

— Я спрашиваю не о том, — разозлился он.

— Да, я одна, — ответила она уже мягче. — Родителей пригласили на ужин, и они не смогли сопровождать меня. Но ты, видимо, считаешь, что я все еще маленькая девочка…

— Не заводись, — остановил поток слов Жан-Люк. Просто я думаю, что тебе сейчас нелегко. Связи со старыми друзьями за эти годы оборвались…

Натали пожала плечами:

— Не со всеми. Мне еще есть, кого звать на помощь, если я начну тонуть.

В это время какой-то малыш, убежав от родителей, подскочил к ним и схватился за тумбу, на которой стояла странная алюминиевая женская фигурка. Мать кинулась за ребенком, и Жан-Люк вынужден был почти прижаться к Натали, чтобы пропустить ее. Рукав его пиджака задел кисть руки девушки, и ее точно обожгло. Ей показалось, что все видят искры, которые летят от их рук. Она вдохнула запах хорошего сукна, знакомого одеколона, едва уловимый запах его кожи, которая всегда пахла солнцем и ветром, и поняла, что сейчас упадет под действием нахлынувшей на нее волны возбуждения.

— Извините нас, — улыбнулась молодая женщина, подхватывая ребенка на руки.

— Пустяки, не беспокойтесь, — ответил Жан-Люк, обнимая Натали за талию и слегка отодвигая ее.

Они оказались перед витриной, внутри которой находилось довольно странное абстрактное сооружение, все утыканное светящимися золотисто-коричневыми камнями.

— Видишь, кто-то знал, что ты придешь, и подобрал эти камни под цвет твоих глаз, — мягко заметил Жан-Люк.

Натали повернулась к нему, и они замерли, не в силах отвести друг от друга взгляда. Затем Жан-Люк поморгал, стараясь отогнать видение.

— Как ты думаешь, что означает эта композиция? — попытался он сконцентрироваться на чем-то отвлеченном.

— Не знаю, — протянула Натали, — но сразу видно, что это потребовало недюжинной фантазии и больших трудов.

— Кстати, о трудах, как продвигаются поиски работы? Есть успехи?

— Я еще не решила окончательно останусь я или уеду, — улыбнулась Натали.

Она почти приклеилась носом к витрине, понимая, что так ей будет легче не смотреть на Жан-Люка.

— У тебя там кто-нибудь есть? — спросил вдруг он.

Натали не ответила.

— Дай я попробую угадать, — не хотел останавливать допрос Жан-Люк. — У тебя есть на его счет кое-какие сомнения, поэтому тебе проще не возвращаться туда вообще. Вместо этого ты можешь написать ему письмо. Здесь ты мастер.

Натали была возмущена.

— Никого у меня там нет. Не додумывай за меня!

Она развернулась и хотела уйти, но Жан-Люк схватил ее за руку.

— Значит, мне показалось. — Он строго смотрел ей в глаза. — А что касается моих умозаключений, то можно долго не напрягаться. У меня просто большой опыт.

Жан-Люк замолчал и сделал вид, что рассматривает что-то над ее головой.

— Так что, у тебя… действительно нет мужчины? — снова задал он вопрос.

— Мне не нужен мужчина! — отдернула она руку.

— Надеюсь, я правильно понял, что ты все эти годы вела праведный образ жизни?

Лицо Натали запылало.

— Я считаю, что это тебя не касается. Это мое дело, как я живу. Ты тут совершенно не при чем, — отрезала она.

Лицо Жан-Люка потемнело, губы подобрались в тонкую линию, он кивнул.

— Это справедливо.

Какая-то пара пыталась их обойти, и Жан-Люк снова коснулся ее локтя, отодвигаясь в сторону. Теперь они оказались около маленького фонтанчика, который тоже являлся частью экспозиции. Натали заметила, что цветок в его центре странно напоминал фаллос, и она опять залилась краской.

Вдруг они услышали приветственный возглас и, не сговариваясь, повернули головы. Прямо на них летела маленькая юркая старушка, одетая в совершенно не свойственный ее возрасту наряд. Она была увешана какими-то цепями, ленточками, кольцами, брошками. Все это чудо звенело и, развеваясь, неслось прямо на них.

— Натали! Девочка моя! Когда ты вернулась? Жан-Люк, милый, и вы здесь? Как это замечательно! Я всегда считала, что вы созданы друг для друга, — тараторила неестественным голосом Катрин де Брок, знаменитая любительница экстравагантных выходок и известная сплетница.

— Нет-нет, мы не вместе, — запротестовала Натали. — Мы просто совершенно случайно встретились на выставке. Я приехала домой, чтобы попасть на свадьбу Луизы.

— Луизы? Разве она уже выросла? Маленькая разумная малышка.

— Уже нет, не малышка, — улыбнулась Натали. — Теперь она жена и хозяйка дома.

— О, это безжалостное время! — притворно вздохнула Катрин.

Было очевидно, что она считала, будто к ней безжалостное время не имеет никакого отношения. Она закатила глаза, кокетливо улыбнулась Жан-Люку, а потом затараторила с новой силой.

— Детка, мы обязательно должны с тобой встретиться. Ты просто обязана рассказать мне о марокканских аборигенах! — Затем, понизив голос до интимного шепота, произнесла: — Ну, не буду нарушать ваш милый тет-а-тет, оставайтесь с миром, дети мои!