Марион Леннокс - Пять слагаемых счастья Страница 9

– Значит, ты остаешься с нами? ― спросила Венди, и все в комнате замерли.

Останусь?

Шенни посмотрела на детей. Пятеро человек, которые нуждаются в ней. Шестеро, если считать Пирса, но он делал вид, что ему все равно.

– Если я вам не помешаю, ― неуверенно ответила она, старательно не глядя на Пирса. ― Мне же еще надо плечо вылечить.

Шенни сидела в кресле-качалке около камина, пока Пирс укладывал детей спать. Ей и самой давно было пора в постель, но она никак не могла прийти в себя.

– Почему ты не идешь спать? ― Пирс неслышно возник на пороге.

– Я уже собиралась. Вот только согреюсь.

– Сегодня тепло.

– Знаю, но я почему-то замерзла. ― Пирс выглядел встревоженным.

– Хочешь, я налью тебе еще виски?

– Нет, пожалуй, не надо.

– Черт возьми, Шенни, мне так жаль.

– Ты же сказал, ворота были заперты. ― Пирс в замешательстве покачал головой.

– Вот чего я никак не могу понять. Я проверял два раза. Привязь была перерезана. Сейчас Клайд стоит в загоне и дрожит почти так же сильно, как и ты. На его боках я нашел множество мелких ранок, как от пуль, выпущенных из игрушечного ружья. В другой ситуации Клайд даже и не заметил бы, что ворота загона открыты, но ему причинили боль, и он испугался.

Шенни в ужасе уставилась на Пирса.

– Но это же преступление!

– Я должен был пострадать, ― мрачно сказал Пирс. ― Они предполагали, что я сам выйду загнать быка назад.

– Тебя так сильно ненавидят?

– Это не ненависть. Местные жители просто не знают меня. Для них я богатый парень, который приезжает сюда на выходные и из-за которого здесь не построили фабрику. То, что меня даже не предупредили об этом, значения не имеет. А теперь еще мной заинтересовался департамент социального обеспечения… Конечно, все хотят, чтобы я убрался отсюда.

– А почему ты не уезжаешь? ― осторожно спросила Шенни. ― Ты мог бы вернуться в город. Дети ходили бы в школу, да и няню там найти гораздо легче.

– Это не выход, ― Пирс помолчал. ― Может, мне и придется так поступить, но Морин хотела, чтобы дети жили в таком месте, как это.

Поразмыслив, Шенни тихо произнесла:

– По крайней мере я останусь здесь на какое-то время.

Когда Пирс ничего не ответил, она недоуменно добавила:

– По-моему, я только что согласилась работать у тебя няней. Ты уже не хочешь, чтобы я осталась?

– Я очень хочу, чтобы ты осталась, ― с такой страстью ответил Пирс, что Шенни растерялась.

– Ну, спасибо.

– Ты очень похожа на Руби.

– Маленькая, коренастая и пухленькая? ― Мужчина улыбнулся.

– Я не говорил, что ты пухленькая.

– Но я маленькая и коренастая.

– Ты так храбро сегодня…

– Подожди, ты хочешь сказать, что это компенсирует маленький рост?

Пирс усмехнулся.

– Ты не маленькая и не коренастая. Если бы мне нужна была женщина, я бы выбрал тебя.

– А она тебе не нужна?

– А ты как думаешь?

– У тебя пятеро детей. Не уверена, что тебе нужна еще большая семья.

– Раньше я вообще не хотел семью. Жениться я и сейчас не хочу.

И как я позволила втянуть себя в этот разговор?

– Как хорошо, что ты сказал. А то я уже начала о свадьбе задумываться…

Пирс замер.

– Дьявол, Шенни, я не хотел…

– Все в порядке, ― смягчаясь, ответила девушка. ― Хватит с меня мыслей о свадьбе.

– Ах да. Этот твой Майк.

– Именно так. Я думала, что люблю его. Больше не хочу никаких отношений. Я останусь здесь на время. Я потратила все свои деньги, чтобы добраться до Австралии, и обнаружила, что родители уже сдали наш дом. Меня не было здесь восемь лет, и мне не к кому идти, кроме тети Руби.

– Сейчас она живет в пентхаусе с видом на гавань. Тебе бы понравилось.

Шенни нахмурилась, вспоминая, что у Руби никогда не хватало денег на себя. И тут она переезжает в самый престижный район Сиднея…

– Ты подарил ей квартиру?

– Мы подарили. Все вместе. Руби рассказывала тебе об остальных своих приемных сыновьях?

– Конечно. ― Руби всегда носила с собой фотографии своих мальчиков. ― Блейк, Коннор, Сэм, Дарси, Доминик, Николай. И Пирс. Правильно?

– Правильно. Она отдавала нам все, что у нее было, и осталась ни с чем. Мы подарили ей квартиру на семидесятилетие, но поставили одно условие ― она не может продать или подарить ее, а так же приютить в ней других детей.

– Как это?

– Пора нам начать защищать ее от себя самой. Она готова отдать все ради тех, кто, по ее мнению, нуждается в помощи.

Шенни все думала, почему же он не проходит в комнату? Он все стоял на пороге, как будто боялся подойти ближе.

– Я не кусаюсь, ― сказала она.

– Я знаю.

– Тогда чего ты боишься?

– Ты племянница Руби?

– Да, я же тебе говорила.

– Значит, мы почти родственники. Возможно, я должен сразу тебе сказать. Я не хочу никаких отношений.

Шенни опешила.

– О чем ты?

– Я не хотел сказать, что…

– Именно это ты и хотел сказать. Уже во второй раз. Ты думаешь, я наброшусь на тебя?

– Нет, я…

– Вот и хорошо, потому что я не собираюсь этого делать. Но я все равно хочу остаться здесь.

– Почему?

– Дональд собирался сражаться с быком сам, потому что не хотел отвлекать тебя от младшей сестры. Венди ведет себя как взрослая, хотя ей только одиннадцать лет. Этот дом ― настоящая помойка. Мне нужна работа. Вот почему я хочу остаться. Ты говоришь, у тебя есть деньги?

Она так резко поменяла тему разговора, что Пирс даже растерялся.

– Я… Да, у меня достаточно денег.

– Тогда отвези нас к морю.

– На пляж?

– Понимаешь, детям очень тяжело. Ты когда-нибудь вывозил их отсюда?

– Нет, но…

– Им необходимо сменить обстановку. Отвези нас к морю.

– Я не могу отвезти туда пятерых детей, включая младенца, больного ветрянкой!

– Я тоже поеду. Мне нравится море. Дети уже выздоравливают, а тебе необходимо работать.

Пирс закрыл глаза. Работа. Он почти забыл о работе!

– Я не могу.

– Конечно, ты не можешь работать здесь. Дети слишком напуганы, и ты не можешь бросить их. Замкнутый круг. Я предлагаю снять две квартиры у моря на пару недель. Одну для тебя, другую для меня. На ночь девочки останутся со мной, а мальчики с тобой. Днем я буду присматривать за всеми.

Пирс смотрел на нее, не отрываясь.

Что же он видит, грустно подумала Шенни. Бездомную неудачницу с бледной кожей. Она слишком долго прожила в Англии, да еще три недели болела гриппом, так что выглядела не лучшим образом. Вся в пыли и крови после схватки с быком. По ее щекам скатилось насколько слезинок. Что ж, почему бы не поплакать, когда никто не видит?

Наконец она поняла глаза. Ее плечо болело, и Пирс видел это. На самом деле Шенни подозревала, что он видел гораздо больше, чем больное плечо.