Марта Шилдз - Верю тебе Страница 9

— Мне надо что? Пожалуйста, скажите. Мне очень нужен совет. Я буду рад любой помощи. — Она молчала, и Раф продолжал: — Поэтому я и нуждаюсь в вас. Вы лучший из художников, откликнувшихся на мое объявление. Вы отлично чувствуете цвет и умеете делать страницы легкочитаемыми. Больше всего мне понравилась реклама, которую вы сделали в расчете на старомодных дам. — (Эмме тоже нравилась эта реклама. Удачно получилось.) — Именно так и должны выглядеть «Прошлые времена Юга». Вы тот художник, который мне нужен. Прошу вас, соглашайтесь.

Эмме очень хотелось согласиться. Такая творческая работа — редкость. Она работала в типографии — обычная рутина: почтовая бумага, брошюры, визитные карточки. Журнал уровня «Жизни Юга» — это то, о чем можно было только мечтать. Но у нее нет диплома…

— А оклад какой? — спросила она.

Раф назвал сумму, в полтора раза превышающую ту, что она получала в «Типографии Гаррисона».

— Но главное, вы могли бы работать прямо здесь, дома.

Эмма тут же ухватилась за последние слова.

— Что? Каким образом? У меня же нет компьютера, а тем более такого, на каком можно было бы делать подобную работу.

Раф заколебался, потом снова взъерошил волосы. Она не помнила за ним такой привычки. Как будто он все время в напряжении.

— Настал момент перейти ко второй части моего предложения. — Он сделал глубокий вдох. — Я хотел бы снять у вас пару комнат.

Эмма отшатнулась.

— Здесь?

Раф занервничал.

— В обмен на полугодовую ренту я сделаю новую крышу в доме. Сразу, как только смогу это организовать. Я подыскиваю себе квартиру для жилья и работы. Здесь было бы идеальное место для меня.

— Нет!

— Подумайте! Дом будет немедленно приведен в порядок, у вас будет стабильный дополнительный заработок, вы будете работать дома, так что сможете больше проводить времени с сыном. А если устроитесь на работу на стороне, совсем не будете его видеть.

Он знал, на какие кнопки нажимать. Всегда умел это.

— Зачем тебе эти душные старые комнаты?

— Я вижу для себя несколько плюсов. Во-первых, за полгода я снова узнаю город и пойму, где лучше иметь офис. Плюс ваша мама почти всегда находится здесь. Я собираюсь приобрести дорогое компьютерное оборудование, чтобы вы могли работать, а мне придется время от времени уезжать из города, чтобы наладить контакты с рекламодателями. Будет неплохо, чтобы кто-то присматривал здесь за хозяйством. — Он почти любовно погладил оконную раму. — И разве можно найти лучшее место для исторического журнала, чем дом, который сам столько лет был свидетелем истории?

— Ты хочешь сказать, что тебе нравится эта развалюха, из которой, случись пожар, и не выберешься?

Раф удивленно посмотрел на нее.

— Конечно. А вам нет?

Эмма покачала головой.

— Его содержание отнимает у меня все время и все деньги. Я пыталась убедить маму, что если его продать, а заодно и весь антиквариат, то можно собрать достаточную сумму, чтобы купить новый дом в пригороде. Тогда и Габи мог бы ходить в приличную школу.

— И что же?

Эмма вздохнула.

— Всякий раз, как я затеваю этот разговор, мама расстраивается. Она прожила в этом мавзолее всю жизнь и не хочет расставаться ни с одной лампой.

Он поднял на нее свои черные глаза.

— Похоже, эта работа нужна вам еще больше, чем я предполагал.

Эмма отвела взгляд. Она понимала, что надо принимать предложение. У нее не только появятся деньги, но она будет заниматься и любимым делом. Да еще сможет работать дома, а значит, быть с Габи.

А еще это значит, что она будет жить и работать с Рафом в одном доме. Что крайне нежелательно. Эмма ощутила странную тревогу. Возможно, это были просто отголоски той их любви, которые исчезнут, как только она получше узнает Рафа. А если нет? А если она снова влюбилась в него? Все прежние отношения с мужчинами не приносили ей ничего, кроме проблем. Может, хватит? К тому же он мог начать думать, что имеет какие-то права в качестве мужа…

Нет, жара в этой комнате просто невыносима. Эмма вспомнила несколько ночей, всего несколько, в одну из которых она и забеременела. Он был внимательным и страстным любовником. Интересно, остался ли он таким до сих пор?

Эмма медленно покачала головой.

— Очень сожалею, но не могу.

— Что не можете? Сдать комнаты или принять предложение о работе?

— И то, и другое.

— А если я поклянусь, что наши отношения будут чисто деловыми?

Эмма снова покачала головой.

— Почему?

— Потому что. Ведь я должна думать не только о себе, — сказала она тихо, я должна помнить о сыне.

Его черные глаза вспыхнули.

— Вы считаете, я способен причинить вред Габи?

Ей надо забыть о жалости, покончить с этим, прояснить все до конца. Он едва не сбежал, узнав, что у него есть жена. Может, когда выяснится, что у него есть еще и сын, он просто пойдет укладывать вещи?

— Ты уже причинил ему вред, бросив его, когда он находился еще в утробе. Ты согласился на опасную командировку, хотя я умоляла тебя не делать этого. Работа была для тебя важнее, чем я. — Она еле сдерживала слезы. — Важнее, чем твой ребенок.

Смуглое лицо Рафа побелело.

— Мой… ребенок?

— Твой, Раф. Габи — твой сын.

Глава четвертая

Раф онемел. Габи — его сын?

— Этого не может быть, — сказал он звенящим шепотом.

Глаза у Эммы сузились.

— Стоит лишь разок взглянуть на него, чтобы понять это. Даже отец ничего не мог сделать, когда попытался выдать Габи за сына Джерри. У Джерри волосы ненамного темнее моих. Никого не удалось провести.

Раф сделал осторожную попытку вздохнуть. Начав копаться в собственном прошлом, он рассчитывал навести порядок в своей жизни. Вместо этого жизнь снова выбила его из колеи.

И вдруг он почувствовал радость, которой никогда не испытывал. У него были жена и сын — семья, — чего он никак не ожидал. Габи, Габриель. Она назвала его в честь другого ангела. Теперь он ясно видел сходство. Габи выглядел точно как на той детской фотографии, которую показывала ему мать, где он был снят в возрасте Габи. Черные волосы. Черные глаза.

Как он сразу не понял? Он же провел сегодня с Габи несколько часов, и все это время он разговаривал с собственным сыном. Его плоть и кровь!

— Не могу поверить…

— И не надо! Мы обходились без тебя почти шесть лет и дальше обойдемся.

Она была уже у двери, когда Раф понял, что она уходит.

— Подождите!

Эмма замерла, держась за ручку двери, но не обернулась.

— Что?

— Из-за этого мы поженились? — запнувшись, спросил он.