Огненная дева для ледяного дракона (СИ) - Невестина Ксюра

Ксюра Невестина

Огненная дева для ледяного дракона

Аннотация

Бывший выкинул меня из окна, а очнулась я в жерле потухшего вулкана с даром подчинения огня, который покинул этот мир с исчезновением огненных драконов. Я — огненный дракон, ключ к возвращению огня в мир вечной зимы.

Ледяной дракон, хозяин гор, не отступится, пока не завладеет мной, как сокровищем. Вряд ли он ожидал, что его сердце дрогнет из-за меня. И растает, став моим навсегда. 

ГЛАВА 1

Зимний лес глух к беде несчастной попаданки. Я сидела на стволе бурелома и грела руки у небольшого костра.

— Как я могла так влипнуть? — спросила я сама у себя с горечью и тенью недоумения.

Мой парень выкинул меня в окно. Бывший парень, — поправила я сама себя. У него были временные трудности, и я пустила его к себе в квартиру, на диван, на несколько дней… а потом застала в своей постели с другой.

Мотнув головой, я отбросила неприятные воспоминания. Что бы ни произошло, я теперь не имела никакого отношения к тому миру. Если я в мире мертвых, то так тому и быть, потому что среди живых мне не было места.

В качестве подтверждения моей теории иномирного визита выступала я сама. Точнее мое тело. Раньше оно было испещрено шрамами-ожогами, оставшимся от сгубившего много жизней пожара, но пощадившего меня.

Сейчас от ожогов не осталось ни следа, а кончики моих пальцев нежно лизали языки пламени. Огонь, всю жизнь бывший моим заклятым врагом, сейчас защищал меня от голодной смерти в заснеженном лесу.

Чудом пойманная рыбка размером с мою ладонь показалась мне готовой, и я отняла ее от огня. Жареная рыба в походных условиях была лучше, чем ничего. Я могла разве что порадоваться, что у меня не было аллергии.

Маленькая пещерка надежно укрывала меня от холодного ветра и не позволяла теплу костра распыляться. Рядом лежала еще одна рыбинка, которую мне предстояло почистить, но я брезгливая. А голоду плевать на мою брезгливость.

Вдруг до меня донеслись еще очень тихие мужские голоса, и я решилась выйти к ним. Столкнуться с незнакомыми мужчинами в лесу было страшно, но оставаться здесь еще страшнее, поэтому я вышла из пещеры, оставив огонь. Если что сам потухнет.

Среди деревьев мелькало пятно, которое я не сразу разглядела на фоне снега, разбушевавшейся метели и белых стволов деревьев, совершенно не похожих на березы. Пятно приближалось, и я поняла, что это была девушка в белоснежном платье, прилегающем к телу.

Ее гнали, как оленя на охоте, и я не могла не вмешаться. Она запнулась и рухнула наземь, уткнувшись лицом в снег. И все равно она пыталась встать, не оставляла попыток спастись, не сдавалась.

Мужчин было больше, чем двое — минимум трое — и мне было бы безопаснее укрыться в пещерке и затушить огонь, но я не задумываясь подбежала к девушке и помогла встать.

В первое мгновение не просто девушка, а фактически ребенок, попыталась оттолкнуть меня, но ее силы были на исходе. И все равно она сопротивлялась, как могла.

— Идем со мной, — тихо попросила я. Девочка сразу же перестала вырываться, услышав женский голос. — Здесь недалеко есть укрытие. Они не найдут тебя.

Девочка навалилась на меня почти всем своим весом. Она была настолько маленькая и субтильная, что мне казалось, ее платье весило не меньше, чем она сама. Мы шли к входу в пещеру, а наши следы на снегу лизал подвластный моей воле огонь. Метель покрывала потухшую огненную дорожку покрывалом, словно здесь давно никого не было.

Наконец мы вошли в тепло, и поняла, что девочка потеряла сознание. То есть я уже минуту тащила ее. Точнее ее тяжелое платье, расшитое золотыми и алыми нитями, украшенное драгоценными камнями.

“В жертву ее что ли собирались принести? — подумала я. — Вырядили-то как!”

Моих сил хватило только уложить ее неподалеку от костра. Что с ней делать дальше я не знала. Только осмотрела, насколько позволяло длинное узкое платье, не ранена ли она. Рукава закатывались только до запястий, ворот до ключиц, а юбка до колен.

— Как ты смогла бежать в таком платье? — спросила я у самой себя и поняла, что случайно озвучила свои мысли.

Злые голоса мужчин звучали уже громче, и я даже порадовалась, что девочка в отключке. Вряд ли она смогла бы адекватно себя вести при их приближении.

Идею выйти к ним я отмела как негодную. То были плохие люди, раз гонялись за ребенком. Про мир, в который я попала, лучше расспросить у девочки. В мире мертвых ничего такого, как мне казалось, быть не должно.

Голоса начали стихать, и девочка наконец стала подавать признаки жизни. Ее раскрасневшееся от снега лицо и окоченевшие кисти рук приняли естественный цвет. Я поспешила поправить старую накидку, чтобы спрятать лицо и длинные волосы. Все равно кроме этой накидки у меня ничего не было, и я спряталась в ней словно в халате до пят.

— Кто ты? — спросила у меня девочка пугливо, приоткрыв один глаз. Я не была похожа на похитителей, а потому вызывала у нее недоумение.

— Не важно, кто я такая. Важно, что делаешь здесь ты, малышка? — Я постаралась “состарить” голос как можно сильнее, чтобы сойти за полоумную старуху. За лесную ведьму или еще кого-нибудь. Не зря же у меня появилась способность контролировать огонь!

— Я не малышка! — возмутилась девочка, медленно поднимая голову. Я не помогала ей сесть. Мне не хотелось раскрывать перед ней, кто я такая. — Мне уже пятнадцать лет! По древнему закону я уже невеста… — последнее она произнесла не так бойко. Как-то даже болезненно.

— Сейчас не древность, — заметила я, и девочка мне кивнула.

— Вот только лорду Санхельму плевать. Брат был против. Он отказал лорду Санхельму. Сказал, чтобы минимум три-четыре года даже думать не смел обо мне… и меня выкрали.

— Ты сбежала, — снова вклинилась в рассказ я, пребывая чуть ли не в шоке. Девочке от силы можно было дать тринадцать-четырнадцать лет. По ее внешности я бы полных пятнадцать точно не дала!

— Вы же не отдадите меня? — взмолилась девочка, пристально глядя мне в глаза. Я не смогла сопротивляться небесной голубизне ее глаз, в которых плескалась мольба.

— Нужно найти твоего брата, — решила я. — А пока… — живот девочки свело судорогой и урчанием. — Простите. Я боялась что-то есть в плену, поэтому ничего не ела уже несколько дней.

— У меня есть рыба, — я потянулась за второй рыбкой, которую планировала съесть сама. И вздохнула. — Я поделюсь с тобой, Цунамия.

Ее имя всплыло у меня в голове, когда я посмотрела в глубину огня. Магия, — поняла я. — Научиться бы понимать силу, которой я овладела.

Цунамия заворожено смотрела на огонь, положив окоченевшие ладони на колени. Она выглядела спокойной и собранной. Бесстрашной. Ей было всего лишь пятнадцать, и я восхищалась ее стойкостью.

Преодолевая брезгливость, я почистила и пожарила единственную рыбку, с тоской глядя на потроха и оставшиеся от первой кости. Даже голод не мог вынудить меня съесть потроха. Это. Я не могла пересилить омерзение и тошноту.

— Спасибо, — поблагодарила меня Цунамия, с трудом поднимая холодные руки к протянутой рыбе.

Я вздохнула.

— Сядь ближе к огню. Погрейся. Я покормлю тебя. Не обижу. Обещаю.

Девочка неуверенно кивнула, и я пересела поближе к ней. Отрывая по маленькому кусочку, я подносила рыбу ко рту. Цунамия сказала про брата, умолчав о родителях. То есть они либо отдали ее педофилу, либо они мертвы. И скорее всего второе, раз “брат был против”. Огонь тоже молчал.

Только скормив половину маленькой рыбки, я поняла, что не раз и не два показывала девочке свои руки — руки не старухи, а молодой женщины. То есть притворятся старухой не было смысла.

— Спи. — Я погладила Цунамию по голове, видя насколько сильно она устала. — Спи, малышка.