Ярость и разрушение - Дженнифер Ли Арментроут

Дженнифер Арментроут

Ярость и разрушение

Информация о переводе:

Переводчик: Lianak, Rovena_nn, Marina_lovat, _Kirochka_

Редакторы:svetik99, Marina_lovat, _Kirochka_, Gosha_77

Переведено для группы https://vk.com/booksource.translations

При копировании просим Вас указывать ссылку на группу!

Пожалуйста, уважайте чужой труд.

ГЛАВА 1

Я моргнула распухшими от боли глазами и уставилась в бледное, полупрозрачное лицо призрака, нависшего прямо надо мной.

Ахнув, я резко села. Пряди тёмных волос упали мне на лицо.

— Арахис!

Я прижала ладонь к груди, где моё бедное сердце стучало, как стальной барабан.

— Какого чёрта, дружище?

Призрак, который был моим соседом по комнате последние десять лет, ухмыльнулся. Он парил в воздухе, а точнее завис, лежа на боку в нескольких дюймах над кроватью, подперев рукой щёку.

— Просто хочу убедиться, что ты всё ещё жива.

— О, боже, — прерывисто выдохнув, я опустила руку на мягкое голубовато-серое одеяло. — Я уже миллион раз просила тебя так не делать.

— Я слегка удивлён, неужели ты думаешь, что большую часть времени я слушаю тебя.

Арахис был прав.

Он неохотно следовал моим правилам, а их было всего-то два:

1. Прежде чем войти ко мне в комнату, постучи.

2. Не смотри на меня, пока я сплю.

Я считала эти правила вполне разумными.

Арахис выглядел так же, как и в ночь его смерти, а это было ещё в далёких 80-х. Его футболка с логотипом концерта группы «Вайтснейк» была клёвой, как и его тёмные джинсы с красными кедами. В свой семнадцатый день рождения он по какой-то идиотской причине взобрался на одну из массивных башен с громкоговорителями и впоследствии разбился насмерть, доказав, что естественный отбор существует.

Арахис так и не вошёл в сияющий яркий белый свет, хотя несколько лет назад я пыталась убедить его. Но он совершенно ясно дал мне понять, что его время ещё не пришло. Его время уже давным-давно пришло и ушло, но тем не менее. Мне нравилось, когда он был рядом… за исключением тех случаев, когда он вытворял всякую чертовщину, как сегодня.

Откинув волосы с лица, я оглядела свою спальню… нет, не мою спальню. Кровать определённо не моя. Всё здесь принадлежало Зейну. Я взглядом скользнула от тяжёлых штор к двери. Поправочка. К закрытой двери, которую я оставляла открытой прошлой ночью, просто на всякий случай…

Я покачала головой.

— Который час?

Я откинулась на изголовье кровати, прижимая одеяло к подбородку. Поскольку температура тела Стражей была гораздо выше, чем у людей, а на дворе стоял июль, и предположительно на улице было жарко и влажно, как в адском кругу, квартира Зейна походила на ледник.

— Почти три часа дня, — ответил Арахис. — Именно поэтому я и подумал, что ты умерла.

Проклятье. Я провела рукой по лицу.

— Вчера мы вернулись довольно поздно.

— Знаю. Я был здесь. Ты не видела меня, но я видел. Вас обоих. Я наблюдал.

Я нахмурилась. Совсем не жутко.

— У тебя был такой вид, словно ты побывала в аэродинамической трубе, — Арахис взглядом скользнул поверх моей головы. — Ты и сейчас так выглядишь.

Да и чувствовала я себя так, словно побывала в аэродинамической трубе. В эмоциональной, физической и ментальной трубе. Прошлой ночью, после того как я окончательно сломалась в старом домике на дереве в общине Стражей, Зейн взял меня с собой полетать.

Там, в небе, в прохладном ночном воздухе, где звёзды, которые всегда казались мне такими тусклыми, они вдруг стали яркими, и это было волшебно. Я не хотела, чтобы это заканчивалось, даже когда моё лицо онемело, а лёгкие начали напрягаться от усилия втянуть воздух. Я хотела остаться там, наверху, потому что ничто не могло коснуться меня на ветру и ночном небе, но Зейн вернул меня на Землю, в реальность.

Это было всего несколько часов назад, но, казалось, прошла целая жизнь. Я едва помнила, как вернулась в квартиру Зейна. Мы не говорили о том, что случилось с… Мишей, или с Зейном. Мы вообще не разговаривали, если не считать того, что Зейн спросил, не нужно ли мне что-то, а я в ответ пробормотала «нет». Я разделась и забралась в постель, а Зейн остался спать в гостиной на диване.

— Ты знаешь, — сказал Арахис, вырывая меня из моих мыслей. — Может, я и мёртв, но ты выглядишь гораздо хуже меня.

— В самом деле? — пробормотала я, хотя неудивительно было слышать это.

Судя по тому, каким было моё лицо, вероятно, я выглядела так, будто столкнулась лицом к лицу с кирпичной стеной.

Он кивнул.

— Ты плакала.

Да.

— Много, — добавил он.

Так и есть.

— А когда ты вчера не вернулась, я начал волноваться.

Арахис приподнялся и сел на край кровати. Его ноги и бёдра немного утонули в матрасе.

— Я думал, что с тобой что-то случилось. Я запаниковал. Я даже не смог досмотреть «Очень странные дела», потому что так волновался. Кто позаботиться обо мне, если ты умрёшь?

— Ты мёртв, Арахис. Никому не нужно заботиться о тебе.

— Я всё ещё нуждаюсь в том, чтобы меня любили, лелеяли и заботились обо мне. Я как Санта Клаус. Если здесь нет никого живого, кто бы испытывал потребность во мне и верил в меня, тогда я перестану существовать.

Призраки и духи не так устроены. Совсем. Но он был таким удивительно драматичным. Усмешка тронула уголки моих губ, пока я не вспомнила, что была не единственной, кто мог видеть Арахиса. Девушка, живущая в этом же жилом комплексе, тоже могла его видеть. Должно быть, в её жилах текла разбавленная ангельская кровь, как у всех людей, способных видеть призраков или демонстрирующих другие экстрасенсорные способности. Достаточно, чтобы она… отличалась от всех остальных. В мире было не так уж много людей со следами ангельской крови в их жилах, поэтому я была потрясена, когда узнала, что один из них находится так близко от того места, где я остановилась.

— Я думала, у тебя появилась новая подруга? — напомнила я ему.

— Джена? Она прикольная, но это совсем не то, если бы ты оказалась мёртвой, без признаков жизни, а её родители не вариант, понимаешь?

Прежде чем я смогла подтвердить, что в 80-х этот выбор имел смысл, он спросил:

— Где ты была прошлой ночью?

Я перевела взгляд на закрытую, но незапертую дверь.

— Я была в общине с Зейном.

Арахис придвинулся ближе и поднял свою худющую руку. Он похлопал