Изумрудное золото. Тень (СИ) - "Стефнклэр Аманди Джоан"

Изумрудное золото. Тень

Глава 1

Скользя маслянистой кистью по холсту, художница мысленно ругала стоящую за спиной мать. Угрожая магическим наказанием, та заставила нарисовать зеленоглазую блондинку. И не какую-нибудь, а с «покладистым характером».

«Будто носом ткнула, что не обладаю подобной добродетелью!» — поморщилась Розалия, вдыхая смешанный запах красок, лака, разбавителя и магической эссенции.

Она не умела угождать. В пятилетнем возрасте услышав в свою сторону: «Пустая трата сил любить такого ребёнка…» — осознала материнскую отчуждённость. И в пику перестала чтить старших. Не важно, родственник или пришлый, — со всеми спорила, отстаивая свои убеждения. Подобная непримиримость порождала конфликты, они — наказания.

Рыжеволосую бестию часто запирали в лабиринте пещер, где днём правила кромешная мгла, а по ночам лунный свет обнимал потрёпанные временем мегалиты — наследие древних магов. Когда сизый свет касался пропитанных магией стен, припорошённых лёгким туманом, илистые подземелья словно оживали. Слышались чьи-то шаги и шорох одежд, ощущалось холодное дыхание у уха, а увещевательный шёпот просил покориться.

Она не знала, кто или что шептало, увещевало, усмиряло, но противилась безволию. Вспоминала светлые дни, проводимые вместе со старшими сестрой и братом, когда это было ещё возможно. Эти отблески поддержки придавали уверенности и сил, позволяя храбро бродить по узким каменным проходам, от центра самой большой пещеры разбегавшихся «паучьими лапками». Одни вели к рекам лавы, где обитали юркие хэйрин — полупризрачные огненные духи. Другие — в иномирье магических созданий, где правил Владыка Рэк — незыблемый.

Испокон веков портал в мир фамильяров охраняли отпрыски главной ветви рода Офью. И Розалия — наследница, которой в двадцать пять лет надлежало у матери перенять сан Хранительницы.

Или нет?

Стоя за спиной рисующей дочери, Скелия Офью надменно взирала на всё более явный результат её трудов. Приятная взгляду блондинка «оживала» прямо на глазах. Скоро картина будет завершена.

«Скоро…»

Высокородная женщина хранила много секретов. Приближённые люди — знали одни, но были такие, что передавались только по линии Хранительниц. Обычно. Сейчас глава рода Офью не спешила открывать свои карты, ведь в игре жизней нет однозначных ходов. Закономерности часто рушились, неустойчивость оказывалась спасением мира. И ей доподлинно известно, что нельзя полагаться ни на одно, ни на другое.

Во все времена знания утяжеляли путь знающего. Они же подкидывали способы решения поставленных задач. Так, если изначально вычеркнуть человека из сердца, можно обезопасить себя от будущей боли. Следуя данному постулату, Скелия всю любовь отдала старшей дочери Агьез, немного внимания сыну Вольгу, а последнему ребёнку отвела участь девочки для битья. Наказывала за любую провинность и ссылала в илистые подземелья.

— Ради её же блага! — часто заявляла на недовольство сына.

У одного из ответвлений подземелья находился скрытый печатью невидимости магический лес, в котором обитали иномирцы. Благодаря мысленному контакту с ними, Розалия расширила свои ментальные способности. Что позволило ей в возрасте тринадцати лет освоить редкое магическое направление — художество, а чуть позднее — тайное умение народа Скрипачей с помощью музыки управлять эмоциями людей.

«Розалия — самородок. Но характер паршивый!», — часто думала мать о младшей дочери, вслух не признавая её уникальности. Она намеренно опускала похвалу и одобрение. Зато открыто порицала за недостатки, наказывала за отступничество и контролировала каждый шаг. Навязывала свою волю, если требовалось угрожала, как в нынешней ситуации с созданием кроткого образа светловолосой девушки.

Не глядя на мать и отступив на шаг от своего творения, Розалия надменно взирала на завершённый результат ненавистной работы.

— Идеально? — уточнила у заказчицы.

— Сносно. — Дыхнуло холодом от Скелии Офью.

И неважно, что образ обнажённой блондинки мастерски прописан: все заявленные родинки на своём месте, мелкие шрамики — где положено, размер груди и округлость бёдер — соблюдены, и покладистый характер, и поза покорности.

Розалия разозлилась. Брошенная ею кисть, ударившись о стену, упала на столик, заляпав отполированную поверхность краской.

— Если тошнит от моих творений, держись подальше! — девушка глянула зверем.

Скелия Офью высокомерно приподняла левую бровь.

— Неужели тошнит?

— Не придирайся!

— Почему нет?

— Ты…

— Старше и мудрее, — заметила она.

«Бесподобная неуместность!» — мысленно взвилась рыжеволосая бестия.

— Что старше — не спорю. В мудрости — сомневаюсь! — припечатала вслух.

— Это что-то меняет?

— Я больше не стану подчиняться!

— Да ну? — Выразительный взгляд на холст — итог этого «не стану».

Вспомнив приставленный к горлу магический кинжал, Розалия прошипела:

— Ты не оставила мне выбора…

— Первый и последний раз? — оскорбительно сыронизировала глава рода Офью.

— Я найду способ…

— Правда?

— Я…

— Много «я», дорогая. Со столь неумелым подходом ты далеко не продвинешься. По судьбе лишена свободы? Смирись!

— Ни за что!

Усмехнувшись строптивости дочери, аристократка замысловато переплела пальцы рук и стремительным движением выбила её душу из тела. Лишённое ментальной опоры, то тяжело упало в ближайшее кресло. За шею схватив бесплотность, оставшуюся вне физической оболочки, женщина впечатала её в недавно созданную картину. По изображению пошла рябь. От холста отслоился слепок и светловолосая девушка воплоти вывалилась на ледяной пол некогда сторожевой башни. А обнажённость нарисованного оригинала прикрыло голубое платье.

— Алия Сейт, — нарекла «новорождённую» Скелия. Присев на корточки перед магическим созданием, поддела за подбородок. Внимательно всмотрелась в голубые глаза, где робость мешалась с повиновением. Удовлетворённо улыбнулась. — Молодец, Розалия. Нет хуже врага, чем ты сама. Столь совершенную тюрьму только кисть мастера создаст, — первая похвала за многие годы. — Теперь никто не узнает, что в семье Офью рождаются «недужные». В своей извечной манере трясти грязным бельём во имя правды ты не сболтнёшь лишнего.

«Я никогда не трясла тряпками!» — в заточении ярилась Розалия.

Мать её не слышала. Да и не хотела слушать.

Так повелось, что с детства на стороне младшей Офью были только сестра, брат и призрачная прабабушка. Но пару лет назад Агьез вышла замуж, Вольг весь ушёл в освоение собственных земель и строительство дома, а Соли Офью занималась делами бесплотных и правнучке дарила немного внимания.

В своём одиночестве Розалия хотела завести фамильяра. Ей запретили. Теперь отняли свободу, за которую она сражалась всеми доступными способами, но не смогла выстоять против матери. Внешняя утончённость данной женщины не вязалась с чрезмерно властным и целеустремлённым характером. Она принесёт любую жертву, не пожалеет времени и сил, чтобы сохранить семейные тайны.

В венах Офью текла необычная магическая кровь. Её влияние таково, что родившаяся в семье носительница проклятого дара Хвори, помимо индивидуальной особенности «недужной», параллельно обладала дополнительным источником силы, никак с предыдущей не связанным.

Если правда всплывёт, начнутся проблемы.

В понимании сильных мира сего поставщики фамильяров и так высоко сидят. А всплыви двуполярная аномалия, разразиться настоящая буря.

— Ты станешь послушницей Храма Амунаи, Алия, — в настоящем наставляла магическое творение Скелия Офью. — Узнаешь, как в отведённый срок контролировать пока спящую в тебе силу Хвори. Ради просветления, не в пример Агьез, станешь жрицей Шальэ. Поняла?

Дождавшись подобия кивка, старшая отступила и знаком призвала девушку подняться с колен. Завернула обнажённую в покрывало. Оглядела. Раздосадовано поцокала языком, заметив отсутствие в художестве посылов к действию, отличающих живое от «куклы».