Злата. Медвежья сказка (СИ) - Лебедева Ива Страница 10

И что делать? Залезть еще половить? А толку? Пока я буду в воде плюхаться со своей сытой сонливостью, этих трех еще кто-нибудь сожрет. Ладно, в конце концов, две рыбы Айвену, одна Кристине — на завтрак хватит. А там будем посмотреть.

Так, теперь надо сообразить, как доставить в пещеру рыбу и рубашку одновременно, причем не перемазать вторую первой. М-де… ы-ы-ы-ы…

Вряд ли этот остров видел медведицу, у которой на шее повязана мужская рубашка на манер пионерского галстука, как в книжке времен маминого детства. Мы такую «с родины» привезли, «Тимур и его команда» называется. Только у меня галстук не красный, а синий. Как у скаутов. Нормально. Рыбу в зубы — и пошла.

— Моя дочь не будет есть сырую рыбу!

Да чтоб ты провалился, дурак стукнутый! Уже полчаса, наверное, прошло с того момента, как я вернулась в берлогу, гордая и довольная добытчица. И главное, «объелсягруш» сначала обрадовался, выполз из довольно уютного гнезда, которое успел свить из еловых лап в мое отсутствие… Косился все равно с подозрением, Кристине строгим голосом велел сидеть там и не высовываться, но при виде лосося глаза у него разгорелись. Он схватился за пояс… и вот тут нас настигла первая неприятность.

Нож в ножнах, рыболовный крючок с леской и еще какая-то нужная мелочь в специальных кармашках были на месте, а вот ни спичек, ни огнива, или что там у него было на этот случай, не обнаружилось. Потерял где-то.

Ну и все. Переклинило мужика — вот прямо сейчас он пойдет на то место, где его били-били-не добили, найдет там свое приспособление для добывания огня, вернется, разведет костер, пожарит рыбу, и тогда…

— Слушай, начнем с того, что далеко ты в таком состоянии не уйдешь, — попыталась урезонить этого недобитого живчика я. — Это первое. А второе: сырая рыба — это же лучший источник всяких полезных веществ, ее даже от цинги едят! Ты столько лет прожил на западе, неужели никогда…

— То, что годится взрослому работающему мужчине, не подходит маленькому ребенку, тем более девочке! — не терпящим возражений тоном выдал этот… патриархал доморощенный. — И не спорь со мной, Золотинка, я лучше знаю.

Вот тут я натурально глаза на него вытаращила и даже пасть приоткрыла. Да он… да он… нет, вы на него только посмотрите! Пофиг мне, что смутная Золотинкина память подсказывает: она ничего против такого обращения не имела, типа примерная скво и хорошая жена, вот это все. Мужик — хозяин в доме, начальник всех начал… так бы и треснула поварешкой по башке!

Нету у меня поварешки, жалость какая. А лапой его приложить — убью ненароком. И что делать? Он же уперся как баран!

— И куда ты в таком состоянии пойдешь? — переварив желание немножко загрызть мужа, ехидно спросила я. — Упадешь под ближайшим кустом, и мне придется воевать с армией падальщиков, которые наверняка сбегутся на запах. Это первое. А второе — ты не подумал, что там могут быть те, кто на нас… напал? И ты приведешь их сюда?

— Не беспокойся, — вот тут он так улыбнулся, что у меня шерсть на загривке дыбом встала. — Не придут. Я не сумел вас защитить, — тут я просто почувствовала, как ему трудно произнести эти слова. — Но сумел отомстить, и…

— Это все хорошо, но ребенок голодный, а ты раненый. Где ты сейчас будешь искать такие мелкие вещи и, главное, зачем?! Нормальная еда, в лососе нет паразитов, и индейцы спокойно дают ее де…

— Мы не индейцы, и наша дочь — маленькая девочка из хорошей семьи! — вспылил вдруг этот в голову стукнутый. — Она не будет есть сырую рыбу, как дикарка!

— Ах вот, значит, как?! — У-у-у-у, от злости просто в глазах потемнело. Расист нашелся! Угнетатель! Приличный!

— То есть жениться на дикарке тебе ничего не помешало, а теперь про семью вспомнил?!

— Золотинка… — Айвен мгновенно сдулся и виновато опустил глаза. — Прости… но моя дочь — не животное и сырую рыбу есть не…

— Р-р-р-рням-ням-ням-чавк-хр-р-р-р-р! Р-р-р-рня-а-а-а! — перебил его вдруг громкий и странный звук. Ну как странный. Я-то мордой в сторону елового гнезда стояла и источник его разглядела сразу. А вот Айвен как обернулся, так и сел на земляной пол.

Пока мы тут спорили, наше дитятко решило проблему по-своему. Как это у нее получилось, а?! Я тоже хочу! Но вместо голой чумазой девочки на лапнике возилась упитанная медвежонка, одну рыбу она торопливо грызла, вторую прижала к полу лапами, всхлипывая от жадности, а когда Айвен попробовал шевельнуться в ее сторону, визгливо и ужасно смешно рявкнула на него прямо сквозь пожираемого лосося.

Глава 12

— Что это?! — слабым голосом спросил муж, все еще сидя на глинистом полу и делая слабый жест рукой, словно пытался отогнать от лица кошмарное видение.

— Голодный ребенок, не видишь, что ли? — Ну да, я бываю ехидной до невозможности, но он меня так разозлил, что сейчас я просто не могла удержаться. — И слава всем богам, разом две проблемы решились сами собой. Теперь она хотя бы не замерзнет, а у тебя больше не будет дурацких аргументов по поводу сырой рыбы.

— Это… это… Кристина?!

А, он ведь опять спиной к ней стоял, когда детенкин силуэт на секунду подернулся туманом и на месте тощенькой малявки образовался округло-упитанный медвежонок. Кстати, как так? Откуда дровишки? В смысле, закон сохранения энергии никто не отменял, а в медвежке по весу штуки три Кристины, должно быть. Как она умудрилась этот жирок из воздуха нарастить?

— А ты здесь какого-то другого ребенка видел? И нечего на меня так недоверчиво коситься, я имею право пребывать в дурном расположении духа. Меня на этом острове явно обижали, хотя я и не помню как, родной муж сначала узнавать отказывается, потом ребенка нормально покормить не дает, да вдобавок ко всему я хочу как Крис туда-сюда свободно превращаться, а не получается!

— Кристина? — все тем же слабым голосом позвал Айвен, и поскольку мелкая уже сожрала обе захваченные в

«честном» бою рыбины, более-менее налопалась и пришла в благостное расположение духа, то добился муж несколько неожиданного результата. Дочь радостно уркнула, подпрыгнула на месте, как неуклюжий мячик, и кинулась к папе обниматься.

Медвежонка. С детской координацией движений и медвежьими когтями. И массой тела сильно побольше, чем у пятилетнего ребеночка. К раненому, стукнутому и вообще сильно потрепанному последними событиями папе.

— Слезь с отца и отойди в сторонку, — строго выговорила я дитю, ловя ее зубами за холку и, не дожидаясь ее действий, просто снимая увесистое тельце с поверженного мужа. — Смотри, что ты наделала, чуть было не затоптала больного папочку. Ладно, нет худа без добра… Я там рубашку его повесила на куст, скоро высохнет, а пока он вот так лежит, можно заняться медицинскими процедурами. Иди и сорви слева от пещеры несколько листиков свежего подорожника. Крис, слышишь? Поняла? Как выглядит подорожник, помнишь? Умница. Топай громко, чтобы я слышала тебя и знала, что ты рядом, а не поскакала на поиски приключений.

Кристина угукнула по-медвежьи и укосолапила наружу, а я так и осталась в недоумении — умеет ли моя дочь в зверином обличии разговаривать по-человечески, или нам придется еще и эту проблему как-то решать? И как часто она теперь будет прыгать туда-сюда-обратно из девочки в животинку? Можно ли этим процессом как-то поруководить?

И тут в мои размышления вмешался странный звук. Вообще нынешнее мое существование на странные звуки богато, но этот был особенно…

Распростертый на полу Айвен, на этот раз, слава всем богам, оставшийся в сознании после дочкиных нежностей, смотрел на меня снизу вверх блестящими серыми глазами и… смеялся. Я бы даже сказала — ржал как конь.

С ним точно все в порядке, а? Я не умею на вид и на запах определять, поехала у человека крыша насовсем или это временное помутнение… что же делать, что же делать, что…

— О боги… Золотинка… — сквозь смех простонал этот болезный. — Я сойду с ума! С нами такое случилось, а ты осталась все такой же ворчливо-хлопотливой суетохой с замашками домашнего тирана, совсем не изменилась!