Бывшая любовница герцога - Ариана Леви Страница 10

— Приветствую вас, леди, — кивнула Зина обеим брюнеткам сразу, выбрав наиболее общую форму приветствия, чтобы не произносить имён, в которых до конца не была уверена. В ответ та из брюнеток, что покрупнее и держится более высокомерно, кивнула в ответ, а более худенькая и робкая — едва уловимо присела, скорее обозначив реверанс, чем действительно его сделав. Выходит, Зина оказалась права в своём изначальном предположении: робкая — это баронесса. Только ей из присутствующих по титулу полагается приветствовать графиню подобным образом. Как же хорошо, что Зина не теряла времени даром и изучила брошюрку по этикету. Самой ей проще — реверанс она должна делать только перед герцогом или королём. Есть плюсы в высоком титуле, как ни крути.

Глава 6

Стоя в кругу закадычных подруг Эжении, Зина искала и не находила повода, чтобы сбежать. За время их общения, леди перемыли косточки всем аристократам, попавшим в поле их зрения. И, хотя для Зины было полезно узнать об окружающих её людях, она сомневалась, есть ли в тех сведениях, которыми снабдили её «подруги», хоть доля правды. Не потому, что леди сознательно стремились ввести её в заблуждение — а потому, что сами этим заблуждениям с удовольствием верили. Ну не могла Зина принять за истину информацию о том, что маркиза Сусанна ле Потер — почтенная матрона шестидесяти с лишним лет и весом за сотню килограм, имеет пятерых любовников — и это при том, что она замужем, есть дети и даже внуки. Причем любовники не из простого народа — а сплошь аристократы, поговаривают даже, что сам герцог Ланттарский в её постели отметился.

Зина на это лишь закатила глаза: чего только люди от скуки не придумают. Лилиан заметила этот жест, но поняла его по-своему:

— Ой, прости, — затараторила она, делая притворно-сочувствующее лицо, — нам не стоило упоминать герцога. Но всё-таки, Эжени, что ты теперь будешь делать? Станешь бороться за Кастлера?

— Нет, Лили, — Зина уже поняла, что между собой женщины общаются без лишних формальностей — и сама стала этому следовать. — Герцог сделал свой выбор, о какой еще борьбе может идти речь?

Лица сплетниц вытянулись. Зина мысленно себе дала себе подзатыльник, осознав, что, видимо, Эжения рассказывала о своих коварных завоевательских планах подругам. И почему она не читала книгу более внимательно? Так нет же, Зину интересовали, в первую очередь, отношения главных героев, а второстепенные моменты она просто пролистывала — так хотела пораньше закончить читать, чтобы успеть выспаться. Выспалась.

— Я знаю, в чем причина такой резкой перемены планов Эжении, — хитрым тоном начала Мари, — она решила обратить свой взор на другого герцога.

— Но как же? — удивилась Клодия. — Ведь у нас всего трое свободных герцогов: один — это герцог Ланттарский, а два других…

Мари в ответ ехидно захихикала, а к ней присоединилась Лилиан. Зина же сохраняла невозмутимый вид, хотя ей было интересно, чем вызвана такая реакция сплетниц.

— В самом деле, Эжени, — проговорила Лили с издевательской ухмылкой, — почему бы тебе не обратить внимание на герцога Таргионского? Он весьма хорош собой — жаль, проживёт недолго. Впрочем, тебе ведь не привыкать? Твой первый муж был ненамного моложе, если не ошибаюсь.

Зина проследила за взглядом Лилиан и увидела седого и сморщенного старичка, который сидел в окружении пожилых дам на специально расставленных для этой цели по периметру зала стульях. Это и есть герцог Таргионский?

Зина только головой покачала: вот тебе и подруги. Разве будут стараться настоящие подруги ужалить побольнее, как это сейчас сделала Лилиан? Это Зине без разницы, что она там говорит про замужество Эжении, которое никак нельзя назвать счастливым, а самой Эжении наверняка было бы больно и неприятно подобное напоминание. Как и намёк, просквозивший в словах «подруги».

— Или, может, — подхватила Мари, — ты заинтересовалась мрачным и нелюдимым герцогом Монтеберским? Что с того, что на лицо урод, и ходит с трудом? Зато богат, да и герцогский титул, опять же.

Зина снова проследила за взглядом — на этот раз Мари — и увидела темноволосого мужчину среднего роста и возраста, который стоял в одиночестве, небрежно прислонившись к колонне. Даже издалека было заметно, что всю левую сторону его лица пересекает ужасный багровый рубец с рваными краями. Зина содрогнулась при мысли о том, в результате какого несчастного случая мог появиться такой шрам.

Её дрожь не укрылась от собеседниц, и те довольно заулыбались.

— Что ты такое говоришь, Мари! — в притворном ужасе воскликнула Лилиан. — Ты ведь знаешь, что герцог Монтеберский убил свою первую жену! Говорят, это она оставила ему эту жуткую отметку на лице — бедняжка отчаянно сопротивлялась…

— А я слышала, будто он пытался спасти её, но не смог и сам при этом пострадал, — робко вклинилась Клодия в разговор.

— Не говори глупости, Кло! — одёрнула её Лили. — Это всё сказки для наивных простачков — надо же как-то оправдать, почему герцог до сих пор на свободе. А правда в том, что он просто оказывает королю какие-то важные услуги — вот тот его и не трогает…

Последние слова Лилиан произнесла, сильно понизив голос и оглядываясь по сторонам. Сплетни сплетнями, но про короля такие вещи вслух лучше не произносить.

Зина вновь взглянула на герцога Монтеберского, пытаясь угадать, какая из двух озвученных версий ближе к истине. Скорее всего, никакая — едва ли кто-то из посторонних знает правду о том, что произошло в семье герцога и с ним самим. В этот момент герцог, словно почувствовав, что на него смотрят, поднял глаза — и встретился взглядом с Зиной. Девушка смутилась, поняв, что мужчина застукал её за разглядыванием его шрама — и поспешила отвести взгляд, понимая, что такое поведение с её стороны может быть неприятно мужчине. Ей внезапно стало очень стыдно за то, что она стоит тут и слушает сплетни об окружающих людях — пусть даже сама ничего плохого ни о ком не говорит, но раз стоит и слушает — значит, поощряет. Бросив ещё