Гарем-академия 3. Капитан - Варвара Мадоши Страница 10

смотри, — сказала Даари. — Когда в привычных вещах мы находим что-то непривычное, мы либо смеемся, либо пугаемся. Все зависит от того, в какую сторону это непривычное выкрутилось… Например, представь, что у нас корова, пятна на шкуре которой сложились в форму знака “смерть”! Страшно? Страшно! А если прямо на твоих глазах знак “смерть” меняется в идеограмму полового акта, которую на заборах пишут, то что?

Гешвири хмыкнула.

— Вот видишь! Тебе уже смешно. А представь, каково будет жюри?

— Это не… — Гешвири осеклась, сообразив, что хмыканье — тоже смешок.

— Ладно, допустим, — сдалась она. — Будем пробовать.

В конце двенадцатого месяца, прямо перед новогодними праздниками объявили о конкурсах в Турнире. В части обязательных — снегострой, капитанский и командный бой — все осталось без изменений. Еще тремя стали “Интеллектуальная игра” (правила прилагаются), конкурс творческой самодеятельности (Тоннар аж плевалась) и, внезапно, конкурс на создание сетевой игры по литературному сценарию. При этом сценарий нужно было представить на одобрение комиссии заранее.

— М-да, — хмыкнула на это Гешвири, — похоже, полностью взять на себя Сетевой конкурс тебе не удастся.

— Почему? — Тоннар вскинула брови. — По-вашему я что, простейшую игруху на готовом движке не состряпаю?

— Простейшую игрушку на готовом движке состряпает кто угодно, — королевским жестом руки отмела это соображение Гешвири, и Даари почувствовала некоторый стыд при мысли о том, что она даже не поняла, о каком “движке” они говорили. По контексту ясно, что не о движителе магической повозки, но кроме этого она ни беса не поняла.

— Проблема в том, — продолжала Гешвири, — что нам нужна не “простейшая”. Нас всего трое, у всех остальных команд перед нами и так преимущество. Мы должны взять качеством!

— Мы не сможем взять качеством, — покачала головой Тоннар, — или у нас тут притаились таланты по дизайну и анимации? Нужно будет делать какую-то головоломку, или что-то обучающее, в таком духе. Жюри, кстати, любят обучающие игры. Ну, я так слышала.

— Все равно они должны быть качественные! Я предлагаю нанять профессионального разработчика. Правилами это не возбраняется, если на сторону отдано не более пятидесяти процентов.

— Правилами не возбраняется, но на такую команду смотрят косо…

Спор прервала Даари:

— Давайте посмотрим, что сможем сделать сами. Если не получится, привлечем человека со стороны.

(При этом она подумала о Тарике.)

…Впоследствии Даари вспоминала этот месяц до Нового года самым приятным в Академии.

С одной стороны, у нее кончился предусмотренный правилами адаптационный период, и преподаватели начали спрашивать ее на предметах. Но, вопреки ее опасениям, особо никто не валил — может быть, успели привыкнуть. А может быть, права была Тоннар, которая так прокомментировала удивление Даари этой сравнительной благосклонностью преподов: “Ну что, мой план удался! Большой Турнир — это крупное событие для Академии. Всем интересно посмотреть, что за команда у нас получится, с таким-то странным составом. Никто не будет тебя валить, по крайней мере пока Турнир не закончится… тем более, что экзамены сразу после, подгадить на них — масса возможностей”.

Даари ответила, что она так и знала: Тоннар хочет замотивировать ее до смерти, потому что стараться для подготовки к турниру больше физически невозможно. Тоннар на это только посмеялась.

На самом деле подготовка к турниру отнимала у Даари не так много сил. Труднее всего давалась учеба. И в первую очередь учеба у демоницы. Та показывала очень интересные вещи, но добрее не стала: постоянно ругала, выматывала, называла бестолочью… Впрочем, магию они тоже творили постоянно: на каждом занятии браслет Даари чернел все быстрее и, в конце концов, демоница научила ее чистить его самостоятельно. Это оказалось просто: нужно было только протянуть вдоль него нити под “высоким напряжением”.

— А почему остальные этого не делают? — удивилась Даари.

— Кто тебе сказал, что не делает? А эти ваши дурацкие коробки что, сами по себе появились? Спустились с неба? — язвительно спросила демоница. — Но ты учти, этот пустячок вашими человеческими магами считается какой-то там высокоэнергетической магией, к ней подпускают только старших адепток! Смотри, не сделай такую штуку у кого-нибудь на глазах.

Даари тут же испугалась, что именно что-нибудь в таком роде и устроит: постоянный недосып не шел на пользу ее собранности. Потому что занятия с демоницей, хоть и безумно сложные, были все-таки не самой выматывающей частью ее обучения. Бесконечные доклады, подготовка к семинарам, к лекциям, промежуточные опросы — все это буквально истощало, тем более, что по своим оценкам Даари еле-еле попадала к нижней границе зачетных результатов. Может быть, именно поэтому преподаватели ее сами особо и не трогали — ждали, пока она сама выдохнется?

Более-менее светлым пятном выделялись занятия на практике письменной речи: не в том дело, что Даари получала там хорошие оценки (она по-прежнему держалась по результатам среди середнячков), а потому что эти занятия неожиданно стали ей крайне интересны. Она была уверена, что больше всего ее заинтересует магия — просто потому что всех больше всего интересует магия! Однако в некотором роде письменная речь выходила еще занимательная: госпожа Улиана учила их, как манипулировать реальностью вовсе без чар, используя только свои знания человеческой психологии, исторического контекста и тому подобного.

— Когда говорят о нейролингвистическом программировании, обычно имеют в виду “программирование” живой речью, с элементами прикосновения, жестов, прочей невербалики, — сказала она на одном из занятий. — Они имеют мощное воздействие на людей, мощнее, чем слова. Слова рано или поздно слышать перестают, — она сделала паузу, — но печатное слово люди перечитывают снова и снова. Кто из вас знает что-нибудь по делу Цветочного Заговора?

Взлетел лес рук: Цветочный Заговор произошел всего лишь сто лет назад, про него часто читали и говорили.

— Глава тогдашнего Министерства Правопорядка, господин Тайрион Алло, сочувствуя заговорщикам, среди которых оказался сын его друга, подал Владыке свой отчет, составив его, по старинному обычаю, в стихах. Согласно мемуарам тогдашней ближайшей жены Дракона, госпожи Лаары, Владыка перечитывал этот отчет три вечера подряд, задумчиво сказав, что он звучит, как музыка. И что же? По всему делу было казнено всего четверо — беспрецедентный случай по тем временам! И как казнено? Обычное удавление шелковой удавкой, крайне милосердно. Правда, самого господина Алло после этого отправили в отставку, но он, вероятнее всего, был к этому готов…

Даари не думала, что смерть через удушение можно счесть особо милосердной — хотя, конечно, смотря с