Рыжая и кактус возмездия - Маргарита Блинова Страница 10

Актеры носились среди декораций и с помощью возвышенных реплик, странных танцев и чудовищной пантомимы рассказывали зрителям историю зарождения чувств парочки влюбленных. Юную принцессу играла сорокалетняя тетка уже с характерной для возраста хрипотцой, а мальчик-красавчик, выбранный на роль главного героя, картавил и постоянно спотыкался о бутафорскую шпагу, прикрепленную на поясе.

Будем считать, что ничего особо ценного я не упустила.

Но во время второй части, где картонный дракон изволил похищать сорокалетнюю принцессу, я вдруг резко вскочила и заорала на весь зал:

– Город засыпает, просыпается мафия!!!

Но это все со слов Кая, потому что я такого не помню. А раз не помню, значит, не было!

Не было, и точка.

Кто голосил, как сумасшедшая? Я голосила, как сумасшедшая?

Нет-нет, вы что-то путаете. Я так… всего-то тихохонько вскрикнула. Кто ж знал, что в зале такая чудесная акустика, а у зрителей тонкий слух?

Что говорите? Трубач поперхнулся от неожиданности и чуть кони не двинул прям тут же? Так это не я. Это все нервы!

Главный герой слова забыл? А ко мне-то какие претензии? Репетировать больше надо! На худой конец, пнуть суфлера: чего это он там прохлаждается.

Кто подорвался со своего места, как ужаленная?

Попрошу не подтасовывать факты. Я никуда не вскакивала!

Всего лишь осторожно встала, чтобы прогуляться до буфета. Знаете ли, ТАК сильно приспичило помянуть несчастного дракона, который сдуру утащил сорокалетнюю молодку в гнездо, что не дотерпела до антракта.

Почему еще минуту стояла в проходе под осуждающими взглядами общественности? Ждала – может, кому тоже приспичило в буфет сгонять, в компании же всяк веселее, правда?

Кто сбил контролера при попытке бегства? Я сбила контролера при попытке бегства?!

Побойтесь Предков, во мне сорок килограммов веса! Какое там «сбила»? Он сам зацепился за мою ногу и рухнул в проход между креслами.

Вот как-то так.

В себя пришла уже на балконе, опоясывающем величественное фойе. Руки тряслись, дыхание сбилось, сердце барабанило о ребра. Дикий стыд жег изнутри похлеще того злосчастного глотка бормотухи, что я случайно выпила на празднике у хвостатых ракшасов.

Все, Фелисити, ты бесповоротно и окончательно завязала с театром.

И сном в общественном месте.

И с внуками старухи Джонсон!!!

– Будьте трижды неладны эти теории о похищении принцесс! – тихонько выпалила я и со всей дури (а было той немало) стукнула кулаком о перила.

Перила были мраморными (в отличие от конечности), поэтому не пострадали (чего нельзя сказать о моей бедной руке).

– Да твою ж!!! – взревела я.

Прижалась спиной к колонне, мягко съехала вниз и уткнулась лбом в колени, чтобы уже через секунду услышать от какого-то самоубийцы сакральное:

– Девушка, с вами все в порядке? Вам плохо? – добрый самаритянин присел рядом на корточки.

Нет, блин, мне чудесно, так чудесно, что хочется рычать и бросаться на любого, кто будет задавать тупые вопросы!

Я резко подняла растрепанную голову: любимый пучок ослаб и съехал набок, половина прядей упала на лицо. Готова поклясться, что последнее было цвета красных труселей горе-любовника Марты Вьер, то есть цвета позора.

Я взглянула в глаза Мастера Масок.

Я потерялась.

– Лицо… Ваше лицо… – выдохнула полушепотом.

– И какое же у меня лицо? – незнакомец посмотрел так, как смотрит сова на неосторожную мышку.

Я жадно вглядывалась в неповторимые черты, которые словно ускользали от памяти, мысленно взывала к дару красноречия, но, как назло, в голову не шло ничего адекватного.

Ну не говорить же: «Ой, знаете, у вас такая серая и типичная внешность. Пройду мимо и сразу забуду!»

– Лицо невероятного актера? – решила в итоге польстить.

Он глянул на меня как ученый, узревший в чашке Петри колонию фей, и протянул руку.

– Идем. Хочу купить тебе напиток.

Вот так и вышло, что Мастер Масок увидел во мне то, чего там отродясь не водилось: наблюдательность и талант «взламывать» людей. Это ли не доказательство того, что иной раз даже самые гениальные умы желают быть облапошенными?

Обычно я платила за себя сама, даже если гуляла с Каем.

А еще у меня не было привычки соглашаться на сомнительные предложения «купить напиток» (кто вообще так говорит?), поступающие от малознакомых парней.

С другой стороны, обычно я не выставляла себя круглой дурой перед полным залом театралов, музыкантами, актерами и лучшим другом, поэтому восприняла фразу как благовидный предлог для немедленного бегства из обители богини трагедии.

С риском сломать каблуки или эпично навернуться, я с такой прытью сбежала по лестнице, что в процессе едва не потеряла своего спутника. Благо тот не воспользовался выпавшей возможностью дать деру и благополучно нагнал меня уже на первом этаже, где раскинула свои владения гардеробная.

Как там говорят? Театр начинается с вешалки?

Ничего подобного!

Театр начинает с недовольной женщины в синем рабочем халате.

Под суровым взглядом Владычицы номерков и вешалок я почувствовала себя здоровенным куском мяса, из которого планировали сделать парочку отбивных для ужина.

Жуть, а не взгляд.

– Воот… – с заискивающей улыбочкой протянула я номерок, морально готовая в случае чего падать на четвереньки и прятаться под стойкой.

Но гардеробщица не стала швырять в меня острыми тяжелыми предметами. Обошлась упреками.

– Ходят, ходят! Чего, спрашивается, билеты покупали, если и половину представления посидеть не могут? Никакого уважения к актерам, искусству и работникам театра. Только присядешь – идут… То ключи в кармане оставили, то помаду, то еще чего! В следующий раз без петельки не приму! – швыряя пальто, предостерегла тетка в синем халате.

Очень хотелось заверить хмурую даму, что с театральными постановками я завязала. И вообще больше ноги моей здесь не будет, но напоролась на еще один сердитый взгляд и растеряла красноречие.

– Как насчет того, чтобы прогуляться по скверу? Тут за углом есть чудесная маленькая кофейня, – предложила своему спутнику, уже выскакивая через огромные двери и на ходу поправляя сумку с кактусом. – Кстати, я – Фелисити.

– Тони, – скупо улыбнулся тот, выходя следом. Если нового знакомого и смутил тот факт, что инициатива ускользнула из его пальцев, то виду он не подал. Впрочем, на кактус тоже отреагировал здраво.

Не парень, а настоящее сокровище!

– Приятно познакомиться, – дежурно выпалила я и еще разок пригляделась к спутнику.

Все в нём подчинялось двум словам: «несколько» и «довольно-таки». Несколько сутулый, довольно-таки симпатичный. Несколько старше меня, с довольно-таки дружелюбной улыбкой. Несколько простоват, довольно-таки высок.

Единственное, что в Тони было стопроцентным, – он шел рядом и намеревался угостить меня напитком. Свято верю, что не ядом.

– Тебе не особенно понравилось представление? – спросил Тони, забирая наши напитки с прилавка. Воду для себя, большую кружку черного кофе с капелькой карамельного сиропа мне.

– Да как-то не заладилось у меня с высоким искусством, – созналась я, делая первый осторожный глоток и вспоминая побег горе-любовника Марты. – Жизнь порой устраивает такие фееричные зрелища, что никакая постановка не сравнится.

Облака старыми одеялами затянули небо, но хотя бы перестало моросить. Мы прошли до конца дорожки, с трудом нашли сухую скамейку под небольшим навесом и присели.

– Забавно, что ты начала эту тему, – прихлебывая минералку, заметил Тони. – Видишь ли, вчера некто стянул у господина Хрона крайне ценную вещь, а точнее, медальон. Очевидцы видели рыжую девушку. Ее вскоре задержала городская стража. Задержанная, вот так совпадение, представилась именем Фелисити Локвуд.

Я едва напитком не подавилась.

О, всемилостивые Предки! Только не это. Только не разоблачение!

– И вот что интересно, – продолжил, как ни в чем не бывало, собеседник, игнорируя мои вытаращенные от шока глазища, – через полчаса после задержания участок покинула брюнетка в алом платье…