Песня ветра (СИ) - Завгородняя Анна Александровна Страница 10

    Я потянулась к бочке, подставила кружку и повернула кран, глядя как пенный напиток наполняет емкость, а для себя решила забыть о капитане «Сирены», надеясь, что скоро и он, и его судно, вместе с командой, уйдут из моей жизни.

   «Да и что он сможет сделать мне?» - подумала с усмешкой, а по спине отчего-то пробежал холодок.

    Этим вечером я поздно поднялась в свою комнату. За окнами уже плескалась ночь, отражаясь в черном бархате моря. С севера тянулись темные тучи, предвещавший дождь, а я, раздевшись до сорочки, легла в кровать, устремив взгляд в окно, оставив зажжённую свечу чадить на столе. Сон не шел, шли только мысли, заполнявшие голову всякой ерундой. Сама того не замечая, вспомнила свой разговор с желтоглазым капитаном о человеке, которого я не знала и который, по словам мужчины, искал меня.

    Интересно, почему мать никогда не рассказывала мне об отце? Я не была слишком настойчива, и получив в детстве несколько раз молчаливый ответ матери на свои расспросы об отце, перестала спрашивать о нем, хотя иногда все же думала о том, кто он, жив ли, а если жив, что почему не с нами. Но ответов не было. А вот сейчас появился тот, кто мог мне дать их, или мне казалось, что может. Правильно ли я поступила, отказавшись ехать с ним в неизвестность.

   «Он предлагал тебе деньги и много денег! – подсказала моя внутренняя жадность. – А ведь ты мечтала уехать из Портулака, да и не держит тебя здесь ничто и никто. Это был твой шанс!».

    Я прогнала прочь подобные мысли, прекрасно понимая, что ничего не знаю о желтоглазом хозяине «Сирены», даже имени, ведь он не потрудился представится, а ведь обо мне знал достаточно.

   «Не глупи, Катарина, - сказала я себе, - ты сделала правильный выбор. Отправляться в неизвестность и незнакомцем опасно!», - но внутри все равно зрела мысль о том, что, возможно, я упустила хороший шанс изменить что-то в своей жизни, и что, если мой отец действительно прислал этого человека и хочет искренне видеть меня? Что, если это мать совершила ошибку, убежав от своего мужа!

    Я устало закрыла глаза, понимая, что от таких мыслей у меня скоро пойдет кругом голова, но уснуть не получалось. И даже мерный шепот волн, убаюкивавший меня ранее, сейчас навевал тоску и мешал. Не в силах уснуть и проворочавшись, я встала и подошла к окну, чтобы посмотреть на спящие корабли, когда мое внимание неожиданно привлек фрегат.

   «Что происходит?» - подумала я, когда увидела, что на палубе судна горят фонари, а вся команда, кажется, готовится к отплытию. Я усмехнулась, вспомнив слова молодого капитана и подумала о том, что еще сегодня утром он говорил мне с уверенным видом о том, как всегда держит слово, а вот теперь уплывает. Правильно, что не поверила ему. Пусть уходит вместе со своей «Сиреной», тогда, возможно, в моей душе снова воцарится покой и равновесие. Только, сама не знаю почему, где-то в глубине сердца, очень, наверное, глубоко, мне было чуточку обидно.

    Еще раз бросив взгляд на приготовления корабля, я вернулась назад и села на кровать.

   «Интересно, почему они отплывают ночью?» - мелькнула мысль. Только меня это, по сути, не касалось. И решив не мучиться чужими проблемами, я снова легла в постель, но едва натянула одеяло на подбородок, как мне показалось, будто на лестнице раздались тихие шаги. Прежде чем я села и спустила ноги на пол, двери в мою комнату широко распахнулись в помещение вломились трое мужчин. Первого я узнала почти сразу. Это был боцман, мистер Смит, собственной персоной. Он уставился на меня, а затем с неожиданной ловкостью, метнулся ко мне. В его руке мелькнуло что-то белое, дурно пахнущее, а затем я услышала голос мужчины:

   - Прости, красавица, - и на мои рот и нос закрыли этой вонючей тряпицей, после чего потолок поменялся местами с полом, и я поняла, что проваливаюсь в темноту. Сознание покинуло меня и последним, что я помнила, было тихое:

   - Несите ее осторожно. Головой за нее отвечаете перед капитаном, - и мир погрузился во тьму.

ГЛАВА 3.

    Не знаю, сколько я спала, но проснулась с чувством человека, которому всю ночь снились кошмары. Еще до того, как приоткрыла глаза и лениво осмотрелась, ощутила неприятное покачивание, что само по себе было более чем странно. Моя кровать на чердаке таверны никогда себе такого не позволяла и всегда стояла ровно и спокойно, а сегодня весь мир словно сошел с ума. Да и потолок над головой показался весьма странным, как и стены, совсем чужие, не те привычные, обитые деревом. Прежним остался лишь плеск волн, который, впрочем, тоже немного изменился.

   «Я что, еще сплю?» - подумала я и, проморгавшись, села. Вчера мне снилась какая-то гадость, дурной сон, где меня похищали из собственной комнаты пираты, причем главаря, руководившего похищением, я знала. Это был боцман с «Сирены», мистер Смит. Приснится же такое!

    Я огляделась и внезапно вздрогнула, вдруг сообразив, что больше не сплю, а нахожусь в совершенно незнакомом помещении. В окно, под которым стоит кованый сундук, льется яркое солнце, а это непривычное покачивание, не что иное, как доказательство того, что я нахожусь на корабле.

   «Быть такого не может!» - подумала и тут же оказалась на ногах. Значит, это не было сном и меня, действительно, похитили вчера ночью. А все этот желтоглазый капитан! Зря я не приняла в расчёт его слова о чести о данном слове. Оказалось, что не шутил и в своем решении выполнить данное обещание, выкрал меня прямо из собственной спальни.

   - Да я ему глаза повыдираю! – зашипела я и тут же уронила взгляд, сообразив, что по-прежнему одета лишь в одну сорочку, под которой ничегошеньки нет, кроме моего тела.

    Оглянувшись назад, увидела на койке простыню, сорвала ее и обмотала вокруг туловища, как смогла, скрыв все выпирающие части тела, а затем нашла взглядом дверь и направилась к ней. У выхода замерла на долю секунды, а затем решительно положила руку на дверную ручку и что было силы дернула на себя. Но не тут то было. Дверь даже не подумала открыться, и я дернула еще раз с прежним результатом. Тогда, ничуть не смущаясь, стала тарабанить в дверь, требуя криками выпустить меня из каюты.

    Сперва ничего не происходило и мои крики оставались безответными, а после я увидела, как дверная ручка провернулась и едва успела отскочить назад, прижимая к телу размотавшуюся простыню, прежде чем двери открылись, а на пороге возникла рослая фигура какого-то мужчины, которого я видела впервые. Я то думала, что увижу желтоглазого капитана, и потому немного сникла, удивленно моргая.

   - Кто вы? – спросила, стараясь, чтобы голос звучал ровно.

   - Проснулась, спящая красавица! – произнес мужчина и широко улыбнулся, сверкнув на удивление белозубой улыбкой. А затем, не проходя в каюту, повернул голову куда-то назад и заорал так, что у меня едва не заложило уши.

   - Капитан, девчонка проснулась!

    За его спиной простилась палуба фрегата. Я заметила моряков, копавшихся в снастях. Услышав крик они все, как один, подняли головы и посмотрели в мою сторону. Я прижала простыню ближе к груди и сделала пару шагов назад с опаской поглядывая на пирата. Он был еще молод, темные волосы, спадающие на плечи, карие глаза и легкая небритость. Одежда привычная для моряка: рубашка с закатанными до локтей рукавами, штаны и высокие сапоги, а на поясе короткий кинжал в ножнах.

    Заметив, что я рассматриваю его с интересом, мужчина лукаво улыбнулся, а после подмигнул мне и спросил:

   - Кажется, я тебе нравлюсь, красавица, - а затем протянул руку, представляясь, - Золтан Петри.

   - Золтан? – удивилась я. – Какое необычное имя!

   - Я не из этих мест, красавица! – он продолжал улыбаться и казался мне на удивление, милым и был бы мне еще милее, если бы не оказался причастным к моему похищению, что невозможно.

   - Золтан, отойди! – раздался голос, и я увидела капитана, шагающего к нам. На желтоглазом был надет темно синий камзол, под которым сияла белизной рубашка. На поясе я заметила кривую саблю в таких же кривых ножнах, а ниже мой взор спуститься не успел, так как капитан отодвинул прочь Золтана и вошел в каюту, закрыв за собой двери. Его взгляд устремился к простыне, которую я сдерживала руками у груди, на мужских губах ожила улыбка не менее чудесная, чем у мистера Бердокка. Только от нее мне хотелось или убежать, или напротив, сделать то, что хотела ранее: вцепится пальцами в золотые зеньки.