Янтарь - Елена Синякова Страница 10

— …ты как дикий мед. Сладкая. Душистая. Манящая… но чтобы добраться до тебя, придется быть покусанным дикими пчелами.

Он улыбнулся, но не так легко и забавляясь, как до этого.

Пусть весело, но без лукавого блеска, чувственно и горячо.

Не касаясь меня даже кончиком пальца, он касался этими словами, заставляя подрагивать и задерживать дыхание.

— Говоришь мне, уходи скорее, — его губы чуть дрогнули в усмешке и снова в глаза вернулся лукавый блеск и смешливые хитринки, которые кололи и словно щекотали кожу, — Говоришь, что ребенок ждет….- он замолчал снова окидывая меня взглядом жадным и горячим, не пытаясь даже скрыть того, что огнем бурлило в его крови, но кивая головой, — Хорошо.

Я шумно выдохнула в полном недоумении проследив за огромной чертовски ладно сложенной фигуры, которая скрылась в темноте январской ночи.

Вот так просто?!

Взял и ушел?!

Он даже дверь за собой закрыл тихо и аккуратно. а я продолжала стоять ошеломленная и смущенная, не в силах даже пошевелиться и все еще ощущая его необычный аромат и ауру тепла, которая не боялась мороза за шаткими стенами покосившегося домика.

Стыдно сказать, сколько я бы простояла так еще, если бы не услышала тонкий плачь моего маленького сокровища, вздрогнув всем телом и кидаясь в прогретую комнатушку, занавешенную всеми тряпками, какие только смогла найти в этом доме.

Глава 2

Каждая девушка рано или поздно задумывается о материнстве.

Начинает читать всю доступную литературу © том, как носить, как пеленать, как кормить, как правильно держать.

Когда это вызывает не страх, а радостный трепет в груди, то значит все готово.

Внутри тебя все настроено на нужный лад и маленькая невинная душа должна спуститься с небес, даря огромную радость.

Но даже если не я стала мамой, не я выносила моего малыша, он был моим, МОИМ!

Моей гордостью, моей радостью, смыслом всей жизни!

И не важно сколько было мне лет, сейчас я чувствовала себя истинной и самой настоящей мамой, когда дрожащими от восторга руками купала малыша в небольшом тазике с нагретой водой, а затем пеленала его как полагается, чтобы он мог спать сладко-спадко свою первую ночь в новом мире. Первую и все последующие ночи.

А я всегда буду рядом! И сделаю всё ради него!

Мое крошечное счастье, мой маленький рай!

За эту ночь я зацеловала эти глазки, носик и пухлые губки, не в силах остановиться, утопая в собственном восторге, и не отпуская из своих рук малыша ни на секунду.

Он так вкусно пах, он был моей самой большой мечтой!

Когда папа сказал мне, что скоро на моих руках будет братик или сестра, сначала я была в шоке.

Потом очень злилась, потому что думала. что папа решил найти себе жену среди тех женщин, что бегали за ним в поселке… включая даже тех, что уже были замужем!

Обещала, что своими руками зашибу любую, кто переступит порог нашего дома, потому что была уже не в том возрасте, когда была способна принять кого-то в качестве мачехи.

Папа тогда долго смеялся над моими криками и метаниями по дому, во время которого я успела все снести на своем пути, пару раз включая и его самого, а потом рассказал, что матерью нашего малыша будет медведица, как того требовали законы рода Беров.

И это для вас подобное ужас и пакость несусветная, а для того, кто был немного мишкой — вполне себе нормальное мероприятие!

Опять же своими глазами я ведь этого не видела…ну подумаешь два медведя носятся по лесу, делов то! Главное, что из людей никто не поймет в чем тут особый смысл!

И я была так рада потом.

Так ждала нашего малыша…

…. После смерти папы каждый прожитый день я посвятила тому, чтобы отыскать медведицу, которая стала мохнатой мамочкой моего малыша.

Все было идеально до того момента, как на моем пути не появился этот мужлан!

— Слишком маленькая, не справлюсь я видите ли! — фыркнула я в тишине комнаты, прерываемой лишь потрескиванием огня в печке и сопением уснувшего крохи, осторожно укладывая малыша в самодельную колыбельку, чтобы прилечь самой и успеть набраться сил к новому дню.

Нужно было переждать хотя бы неделю в этом месте, а затем двигаться в путь дальше. Так далеко, как только можно, чтобы нас никто не смог найти!

Может где-то в этом мире есть место, где мы сможем остаться жить и ничего не бояться…

…Не бояться, что нас смогут найти, и оставить моего малыша полным сиротой.

Мой малыш спал, а я дремала рядом на кровати, не переставая улыбаться и выбирать имя, находясь в таком приподнятом состоянии, что смогла бы запросто свернуть горы!

Мне казалось, что я никогда не устану и буду летать электровенником на одном только позитиве еще долго-долго.

Рай закончился через день.

И началась реальная жизнь, в которой мне не у кого было просить помощи.

Мой малыш плакал практически не переставая.

И, знаете, плакал по-беровски — громко, надрывно, а главное упорно, распугивая всю съедобную живность в округе, чтобы его сестра случайно не поправилась от переизбытка мяса.

И как хорошо, что в этом домике были припасы, которые можно было грызть раз в сутки.

Малыш вопил так, что его мордашка становилась красной, а маленькие ручки, сжатые в кулачки отчаянно тряслись, и не помогало совершенно ничего — ни мои объятья, ни укачивания на руках, ни теплая водичка, в которую я его опускала в надежде на то, что водная среда успокоит его.

Иногда помогала бутылочка, но лишь иногда!

Перерывы между плачем были слишком маленькими, чтобы мне удавалось что-нибудь придумать, как отвлечь кроху от его истерики…а главное понять, что же было не так.

Кажется, с животиком было все в порядке, но знать наверняка я не могла ничего, со стыдом начиная себе признаваться в том, что на работе даже в родильном отделении было гораздо проще.

Да, никто ведь не спорил с тем, что ответственность за деток была огромная, но ведь каждая медсестричка знала, что стоит просто отработать свою смену, чтобы пойти домой и хотя бы выспаться.

И вот теперь я искренне жалела, что не стала спать ночью на эмоциях, потому что силы иссякали и веки становились все тяжелее, а ведь мне ни при каких условиях нельзя было терять бдительности и уж тем более уходить в полную отключку!

— А давай мы назовем тебя Молчун? — устало улыбалась я малышу,