Драконье наследство - Жанна Лебедева Страница 10

Мне нравится этот покой. Это всепронизывающее вековое величие. Эта прошлогодняя трава, пробившая асфальт. Этот куст сирени, покрытый набухшими почками. Это серая дымка, стирающая грани и формы. Улицу перегораживает обломок упавшего каменного ограждения. Эрин садится на него, вытягивает из кармана зажигалку и пачку, собирается курить.

Я смотрю на блистающий кусочек стали в ее руке.

– Ого! – выдыхаю восхищенно. – «Прометей»?

– Ага, – довольно щурится Эрин. – Настоящая.

Интересуюсь, сгорая от любопытства:

– Откуда такое сокровище?

– Ян Боид подарил.

– Чего? – вскидываю брови, не поверив.

Ян Боид? Она шутит? Это же рок-звезда, популярный музыкант мирового уровня…

– Я, когда у него на концерте была, на сцену умудрилась пролезть мимо охраны. Думала, пусть поколотят потом, зато хоть пару секунд с Яном на одной сцене постою. А он нормальным челом оказался, отогнал охрану и мне за смелость и настойчивость свою зажигалку подарил. Такие дела.

– Круто… – выдыхаю я. – Правда, круто! Я бы тоже на его концерт сходила… С тобой.

– Знаешь, Хэш, а ты мне раньше не особо нравилась, – признается вдруг Эрин.

– Это ты к чему?

Не сказать, чтобы я услышала сейчас нечто обидное, скорее фраза прозвучала странно.

– Я всегда думала, что ты ворчливая и вечно всем недовольная. И развлекаться не умеешь и не любишь.

– Так и есть, – не спорю я. – Теперь. Раньше я была другой.

Наверное, чуть больше года назад я действительно была другой: любознательной, как Клара, и жизнерадостной, как Алисана, но потом случилось то, что случилось. И внутри оборвалось что-то…

– Я тебя понимаю, – говорит Эрин. – Есть события, которые меняют нас слишком сильно.

Я мотаю головой.

– Это… Сложно понять…

Но Эрин не сдается.

– Поверь мне. Я могу. Я слышала о том, что произошло с тобой год назад. У меня такого опыта нет, но есть другой. Свой. Я ведь из школы в Генсе.

Район Генс. Старшая школа. События пятилетней давности. Видео, новости и заголовки в прессе…

– Из той самой? – вздрагиваю я. По спине ползет струйка холодного пота. – Давай не будем говорить о прошлом, пожалуйста…

Эрин улыбается и хлопает меня по плечу.

– Давай не будем. И все же я рада, что ты потащилась сегодня ночью со мной. Ты отчаянная. В запретную зону полезла. Не испугалась. Не знаю, какой ты была раньше, но сейчас ты не менее крутая. Мне нравится.

– Спасибо на добром слове, – отвечаю. – С тобой тоже не соскучишься…

Вдруг впереди между домами вспыхивает свет. Ползет по асфальту желтый блин от фонаря.

– Бежим, – шепчет Эрин. – Это охрана. Заметили нас.

– Бежим!

Мы мягко скользим в противоположном направлении. Адреналин в крови зашкаливает. Мешаются в гремучий коктейль страх, азарт и восторг. Мне одновременно и страшно, и хорошо. Собственная лихость опьяняет – сейчас это лучшее средство, чтобы раз и навсегда забыть расставание с Бертом.

– Кажется, убежали, – радуется Эрин и тут же невольно вскрикивает.

Из темноты, совершенно с противоположной стороны выплывают две бесшумные фигуры и хватают нас за руки.

– Попались, нарушительницы спокойствия.

К нашим пленителям присоединяется высокий седовласый мужчина с фонарем в руках.

– Отлично сработали, парни, – хвалит он своих подчиненных. – Что ж им все неймется-то? Как Праздник, так лезут в зону и лезут. Будто медом им всем намазано! Чего забыли-то тут, девушки? – обращается уже к нам.

– Стену вблизи посмотреть хотели, – честно отвечает Эрин. – Нельзя что ли?

– Сама знаешь, что нельзя, – урезонивает ее седовласый. – Шлагбаум просто так, что ли, стоит, по-твоему?

Нас ведут по пустой древней улице к блокпосту. Невзрачные дома района, которому когда-то давно не посчастливилось оказаться слишком близко к Стене, смотрят на нас черными окнами-глазницами. Где-то вдалеке ухает на заброшенном чердаке сова, и кошки орут по-весеннему…

Входим в двухэтажное строение на территории блокпоста. Там еще несколько охранников, их легко отличить по серым комбинезонам, и один полицейский.

– Что, мастер Сард, опять молодежь нарушает? – интересуется он у седовласого.

– Ага, – кивает тот. – Две девицы, капитан. Мало им городских развлечений, Стену вот подавай.

Полицейский, плотный и совершенно лысый мужчина, предлагает нам присесть и поведать о себе: кто, откуда, куда, зачем.

Мы называемся – а что делать? Просим не наказывать нас строго.

– А как не наказывать? – зевает полицейский. – Вы, между прочим, закон нарушаете. Так что посадим вас на три дня в камеру, чтобы Праздник без вас прошел, а потом еще и штраф большой заплатить заставим.

– Нас нельзя в камеру! – подскакивает на месте Эрин. – Нам нельзя пропускать Праздник. Мы выступаем!

– Выступаете? – Из-за неприметной двери в углу кабинета появляется маленький сгорбленный старичок с планшетом в сухих руках. – Ну-ка, ну-ка… – бормочет он. – Какие фамилии у вас?

– Блэк и Райа, – дружно чеканим мы.

– Угу… Блэк… Райа… Понятно… Ясно… – тянет он, возя пальцем по экрану. – Все понятно с вами…

Что ему там понятно, мы разгадать пока не можем. Наша судьба сейчас похожа на весы, где на одной чаше – арест и штраф, а на другой… Что на другой, сложно пока предположить. Возможно, это смягчение нашей дальнейшей судьбы. Возможно – наоборот, еще более суровое наказание…

И все же нам повезло.

Наверное.

Старичок склоняется к уху полицейского и шепчет. Я разбираю отчетливо лишь пару слов: «Из избранниц»…

– И что предлагаете, мастер Мирс? – вслух интересуется полицейский.

– Все замять и отпустить от греха подальше, – советует старичок.

Меня захлестывает волна радости – повезло ведь! И в запретную зону слазили, и Стену вблизи посмотрели, и сухими из воды вышли. Но ликование это быстро сменяется тревогой. Так! Опять разговор про «избранниц»? Не к добру это все…

Хочу расспросить подробнее, но Эрин, разгадав мое намерение, быстро меня одергивает. Пока дают шанс уйти – надо уходить, не вступая в лишние диалоги.

– Отвезите их домой, мастер Сард, – обращается полицейский к седовласому охраннику. – В целости и сохранности.

Нас возвращают к гостинице без лишнего шума.

Ни проректорша, ни кураторы даже не в курсе того, что мы сначала покинули без спроса свои номера, а теперь вернулись. Машина, на которой нас привезли, не имеет опознавательных знаков