Марьяна Сурикова - Не зная пощады Страница 11

— Да от этой бедноты не убудет. Одной больше, одной меньше… Сама, небось, до совершеннолетия не доживет.

Человек, уберегший меня от несчастья, ничего не ответил, но я заметила его легкий кивок в сторону тротуара. В ту же секунду оттуда подошли два стражника, схватили побледневшего наездника и потащили его куда-то, постепенно теряясь в толпе. На тротуаре уже собралось порядочно зевак, получивших возможность насладиться преинтереснейшим зрелищем.

Мужчина в этот момент повернулся ко мне и упер руки в бока.

— Ну и куда ты лезешь? Мама не учила тебя, что не нужно выбегать на дорогу? Здесь кареты ездят, лошади скачут.

— Я…, я случайно.

— Случайно она! — проговорил мужчина, протягивая мне ладонь.

Я подала руку и поднялась, потихоньку разглядывая весьма привлекательного молодого человека. Ему на вид было лет двадцать семь, волосы темные густые и немного волнистые, черты лица правильные, волевой подбородок, высокий лоб, нос прямой, брови черные вразлет, резко очерченные чувственные губы. А глаза его были ну невероятно синие, такие красивые-красивые, и в глубине их светились смешинки. Он явно потешался над создавшейся ситуацией.

— Зачем на дорогу полезла? — спросил он меня, выводя на тротуар.

— Я монетку обронила.

— Обронила?

— Ага.

— Ясно. Возьми вот еще несколько, чтобы под копыта не бросаться, если снова уронишь. — С этими словами он сунул руку в карман, а затем раскрыл мою ладошку и насыпал на нее несколько серебряных монет.

— Ну давай, беги домой, — улыбнулся он ласковой улыбкой, от которой вдруг быстрее забилось сердце, и, взъерошив мои волосы, отвернулся, удаляясь прочь по мостовой. Я проследила за ним взглядом и увидела, как мужчина подошел к невысокой миловидной блондинке, с гордостью взиравшей на него и одарившей своего героя поистине влюбленной улыбкой. Жена — поняла я, обратив внимание на то, что девушка находится в интересном положении.

— Кристиан, ты такой смелый, — донесся до меня ее голос.

Только сейчас обратила внимание, что пару сопровождает вооруженная охрана. Мужчина слегка склонился к спутнице, а сильная рука скользнула на талию, осторожно и нежно притягивая хрупкую фигурку к себе. В сердце странно защемило и захотелось опустить глаза от чувства неловкости, рожденного едва уловимой интимностью этого жеста, словно я подглядывала за чем-то очень личным, не предназначенном для посторонних глаз. Мой спаситель помог девушке забраться в богато украшенную карету, сел сам, а затем они уехали.

— Видал? Знаешь, кто это? — раздался за моей спиной низкий мужской голос.

— Кто?

— А ты по гербу на карете не понял?

— Да не рассмотрел герб-то.

— Кристиан Саркис.

— Да неужели?

— Точно он.

— Давно ли приехал?

— Да кто его знает… Видать, дядя вызвал.

— Ишь ты! Не иначе заварушка какая намечается.

Дальше я не смогла расслышать слов ответившего, так как разговорчивые приятели уже удалились на приличное расстояние. Толпа постепенно редела, зеваки разбредались в разные стороны, а я так и стояла посреди мостовой, словно впав в ступор и видя перед глазами красивое мужское лицо с ласковой улыбкой и синими-пресиними глазами. Я судорожно сглотнула и поняла, наконец, что карета давно уже скрылась из виду. Помотав для верности головой, чтобы прояснить затуманенные мысли, развернулась и продолжила свой путь к лавке Арики.

Сестра оказалась на месте, в лавке были всего несколько посетителей. Я тихонько зашла внутрь полутемного прохладного помещения, потревожив висящий над дверью медный колокольчик. Пройдя подальше в уголок, присела на стул, ожидая, пока Арика освободится.

Быстро разобравшись с покупателями, сестра махнула мне рукой, подзывая к прилавку.

— Ты что пришла? Одна до города добиралась? Почему вся в грязи? Случилось что-то?

— Это я упала на мостовой. Зато монетки нашла, вот, держи, и я пересыпала на ладонь сестры монетки, подаренные щедрым симпатичным господином, едва удержавшись от желания, попросить оставить одну на память. — Тебя два дня дома не было, я испугалась, как бы чего не случилось. Все в порядке, Арика?

Сестра вдруг улыбнулась мечтательной улыбкой и произнесла:

— В порядке.

— А почему ты не возвращалась? Я начала волноваться. Неужели заказов больше стало?

— Нет, Лира, их даже меньше.

— Чему же ты тогда улыбаешься?

— Я встретила его, сестренка, — ответила Арика, опуская горящие ярким огнем глаза.

— Кого его?

— Реналя.

— А кто такой этот Реналь?

— Он…,- произнесла девушка с придыханием, — он самый красивый, самый сильный и лучший. Он такой, Алира!.. Я как будто умираю в его присутствии, у меня в груди все горит.

— А где ты встретила его?

— На улице. Случайно натолкнулась, когда шла в лавку.

— Ты из-за него домой не приходила?

— Извини, постреленыш, я совсем забыла о времени. Я даже сейчас работаю, а все мысли о нем и о том, когда же он придет, и мы снова увидимся.

— Ты влюбилась, Арика?

— Наверное. Мурашки по коже точно бегут, когда он меня обнимает.

— Он, должно быть, и правда самый лучший, раз завоевал твою любовь.

— Он изумителен, Алира. Я никогда не встречала подобного мужчину.

Роман с Реналем вскружил мне голову. За всю жизнь я ни разу не испытывала подобных ощущений: у меня перехватывало дыхание, я готова была умереть ради него. Сегодня ночью нас вновь собирала Сантана, а мне так не хотелось тратить то драгоценное время, что могла провести вместе с ним, на очередное собрание. Вот только наша предводительница сказала, что дело срочное.

Я закуталась в плащ и отправилась в тайное место. Сантана меняла время и место сбора каждый раз, опасаясь слежки или преследования, ставя нас в известность посредством спрятанных в укромных местах записок или через других сестер. Я добралась до неприметной беседки в зарослях городского сада и, оглядевшись по сторонам, осторожно взошла по ступенькам. Внутри было темно, и с первого взгляда казалось, что никого нет. На самом деле здесь находилась не одна Сантана, а еще пять ее приближенных ведьм. Она нас так и называла: Мои сильнейшие приближенные.

— Арика? — раздался тихий шепот Сантаны.

— Да, — так же тихо ответила я.

Из темноты беседки выступили закутанные в плащи женские фигуры.

— Я созвала вас сегодня, чтобы предупредить о новой опасности, сестры.

— Говори, мы слушаем тебя, — ответила одна из фигур.

По голосу я узнала ведьму Августину — одну из таинственных колдуний, неизвестно откуда появившуюся и быстро влившуюся в наши ряды. Она даже меня пугала своей силой и жестокостью, не говоря уже о других, более юных и чистых ведьмах.