Инна Юсупова - Поцелуй принцессы - и вся Империя в придачу Страница 11

— Возьми — как память о пещерах.

Лэйса, осторожно приняв из рук молодого человека камешек, спрятала его в маленьком замшевом мешочке, висевшем у нее на груди, твердо решив всегда хранить там.

…Но вот природные пещеры вновь сменились хитросплетением созданных руками людей штреков. Опять слева и справа потянулись неровные тесаные стены выработок, без всякого порядка перемежающиеся полосами, сложенными из бутового камня.

В этой части рудника находилось несколько действующих забоев, где работали приятели Мартьена — и против встречи с ними он ничего не имел, скорее наоборот… С большинством из этих людей он состоял в крепких дружеских отношениях, а кое с кем даже побратался.

Толстые каменные стены отлично скрадывали звуки, поэтому люди, разделённые ими, могли не подозревать о существовании друг друга, даже находясь на расстоянии двух-трех десятков шагов — если это пространство между ними занимал камень. Но Мартьен по некоторым только ему заметным признакам видел, что народу в этой части пещер нынче довольно-таки много. Поэтому сейчас молодой человек, в надежде повидать кого-нибудь из старых знакомых и узнать свежие новости, решил заскочить к центральной развилке — там почти всегда можно было встретить пару-тройку отдыхающих за беседой от работы рудокопов. Но не успел он этого сделать, как из-за поворота показался яркий свет — гораздо ярче, чем от лампы в руках у Мартьена — и люди сами вышли ему навстречу. К удивлению Лэйсы, шедший первым человек нес источник света не в руках, а на голове. Лампа, пылавшая ровным белым огнем, была закреплена ремешком у него на лбу, оставляя таким образом свободными обе руки. Сам человек был одет в простую тёмную одежду, и по виду ему можно было дать лет тридцать пять — сорок. Он был худощав и немного сутулился при ходьбе. Следом шли другие люди, с самодельными светильниками в руках или на голове. Их было человек пять, одетых в такую же невзрачную, привычную к грязи и далеко не новую одежду. Некоторые несли в руках свой инструмент.

"Горняки," — подумала Лэйса.

Рабочий люд был настроены весело, и громкий смех разносился далеко по штреку.

Заметив молодых людей, шедший впереди человек резко остановился, присмотрелся и издал удивленный возглас:

— Мартьен! Сто лет тебя не видел! Где пропадаешь, раздолбай?..

Предводитель горняков шагнул навстречу путникам. Его суровое, словно высеченное из камня, лицо озарила тёплая, почти отеческая, улыбка.

Лэйса порадовалась, что её проводник и здесь был своим человеком.

— Рад снова встретить тебя, Гурт, — Мартьен пожал горняку руку. — У меня были дела на поверхности… Там я и пропадал. — Ответ был довольно уклончивым, но Гурт остался им доволен.

— Ого! Март! Здорово, брательник!!! — к ним подошёл рудокоп с могучими, покрытыми густым волосом руками, торчащими из закатанных рукавов робы. С дружелюбием медведя он хлопнул молодого человека по плечу, между делом скользнув оценивающим взглядом по его спутнице.

— Здорово, Мышонок! — улыбнулся великану Мартьен. — Много ли золота добыл, пока мы не виделись?..

Мужчины долго жали друг другу руки и со смехом хлопали один другого по плечу.

— Что нового Подземлёй? — поинтересовался Мартьен, когда радости от встречи немного утихли (слова "под землёй" прозвучали в его устах так значительно, словно, по меньшей мере, название города).

Немолодой рудокоп по имени Гурт начал обстоятельно рассказывать об обвалах и подтоплениях на нижних горизонтах, о каких-то людях, обретающихся здесь, внизу, и их взаимоотношениях. Лэйса с трудом понимала, о чем он говорит, зато Мартьен слушал очень внимательно, время от времени что-то уточняя или слегка кивая головой. Новостей было много.

Во время его рассказа Мышонок несколько раз поглядывал на Лэйсу и под конец повествования, не утерпев, хитро прищурился и спросил, кивнув в её сторону:

— А кто это с тобой? Неужто бабою обзавёлся?..

— Ага, — не моргнув глазом, отозвался молодой человек. Лишний раз сообщать кому-то, пусть даже старым друзьям, о своих опасных делах ему не хотелось. Повернувшись к Лэйсе, он подмигнул ей, безмолвно прося, чтобы она ему подыграла, а затем хозяйским жестом притянул молодую женщину к себе и демонстративно обнял за плечи. — Вот, решил взять с собою… Наверху-то сейчас неспокойно, сам знаешь.

Лэйса, выполняя то, чего от нее ожидали, в ответ прильнула к своему спутнику и вполне естественным усталым движением склонила на плечо молодому человеку голову… Что-то подсказывало ей, что возмущаться сейчас не стоит — хотя, сказать по чести, бабой её еще никогда не обзывали!

Гурт, расплывшись в широкой улыбке, подмигнул Мартьену:

— Хо! Молодец, парень! Она у тебя красавица!..

Вся компания рудокопов двигалась в близлежащий грот, принадлежащий человеку по имени Ястреб, дабы отметить женитьбу оного на девушке со странным прозвищем Живёха, данным ей не то за неиссякаемый природный оптимизм, не то за умение выходить живой и невредимой из самых опасных ситуаций. Ястреб ухаживал за Живёхой уже давно, но девушка долгое время не давала ему согласия, — и вот, наконец, сейчас все-таки решила ответить парню "да", — к радости всех обитателей подземелья, внимательно следивших за развитием их отношений. По этому поводу устраивалась грандиозная пьянка, на которую тут же был приглашен и Мартьен. Колебался он недолго: конечно, дружеская попойка сегодня совсем не входила в его планы, но… но ведь не каждый день Ястреб на Живёхе женится!!! Этот аргумент был неотразимым, и легко утихомирил пытавшуюся что-то робко возразить совесть.

Пополнившаяся компания свернула в один из боковых штреков, и возмущенной легкомыслием своего проводника Лэйсе ничего не осталось, кроме как последовать за всеми. Свернув через пару сотен шагов еще раз и еще, рудокопы ввалились в солидных размеров грот, где и без того было уже немало народу. Виновница торжества — рослая, крепкая девушка с толстенной пшеничной косой, перекинутой через плечо, и спускавшейся ниже пояса, слегка раскрасневшаяся от многочисленных поздравлений и развесёлых шуток, — раскладывала на столе угощение, довольно обильное и разнообразное для этих мест. Тут были и яблоки, и орехи, и сыр, и хлеб, и даже слипшиеся в один ком и затвердевшие от долгого хранения сладости… Пир обещал быть богатым. Счастливый жених, со своей стороны, позаботился о подобающей случаю выпивке — на почетном месте стоял здоровый бочонок с хмельным.

Когда вновь пришедшие расселись, и шум немного поутих, из круга сидящих за столом поднялся седой как лунь старик с длинной окладистой бородой. В руках он держал наполненную вином резную деревянную чашу. Все умолкли окончательно.