Марианн Уилманн - Город грез Страница 11

— Ты могла бы сделать из меня честного человека.

— Вообще-то медовый месяц бывает после свадьбы, — сказала она ему. — Не после развода.

Но она позволила ему взять себя за руку. Когда они шли к отелю «Эуропа э Регина», то старались попасть в один ритм: — Вэл укорачивал свои большие шаги, а Клэр удлиняла свои.

На площади уже было меньше народу, и они немного задержались у Базилика Святого Марка, рассматривая золотую мозаику на фасаде, то, как та ловила свет Венеции и посылала его обратно — стремительный, ослепительный.

Путь в обход был долгий, но ни Клэр, ни Вэла это не волновало. Они почувствовали прикосновение вечности Венеции, принесший внутренний покой, который был одновременно и успокаивающим, и интимным. Оба молчали, идя от piazetta к береговой линии. У лагуны и неба был все тот же затуманенный оттенок воды, и здания мягко отсвечивали всеми переливами розового и белого.

Ей хотелось, чтобы они много часов шли так спокойно вместе, но до отеля добрались слишком быстро. Когда она отпирала свою дверь, Вэл со странным выражением лица смотрел на нее сверху вниз.

— О чем ты думаешь? — спросила она. Уголки его жесткого рта поднялись.

— О тирамису.

Глава 5

Вэл намотал один из ее локонов на палец, как он делал это раньше. В глубине его глаз сиял темный свет, и она была уверена, что в ее глазах светятся ответные огоньки. На секунду она подумала, что он может поцеловать ее. И даже надеялась на это.

Но Вэл лишь прикоснулся к ее щеке.

— До вечера.

Он толкнул дверь, и та беззвучно распахнулась внутрь. Клэр вошла в комнату и мягко закрыла дверь, минуту постояла, прислонившись к ней. Когда она, наконец, пришла в себя, то чувствовала себя легко, но неустойчиво, словно шла по воде.

До вечера.

Клэр рано была готова, и в конечном итоге они решили поплыть на гондоле.

Горел фонарь, над головой раскинулось звездное небо, и ей подумалось, что эта сцена словно была списана из исторической книжки. Или из сказки.

Вэл заранее договорился с гондольером, и они покинули более освещенные районы Большого канала и скользили теперь по маленьким, которые служили улицами Венеции. Они плыли по тем местам, где вода мрачно искрилась, покрывая фасады зданий с обеих сторон ложными лунными лучами, и мимо скверов, полных музыки и смеха, и потом снова вплывали в темноту.

Затем, к ее удивлению, они снова оказались в Большом канале, совсем недалеко от того места, откуда отплыли.

— Мы могли бы пойти пешком, — сказала она смеясь.

— Только не в первую твою ночь в Венеции. — Вэл улыбнулся. — Теперь ты увидела ее такой, какой ее нужно видеть.

Она думала, что их прибытие в Ка' Людовичи относится к разряду событий обыденных. Но она ошиблась.

— Я думала, Са' — это сокращение от casa. Дом.

— Так оно и есть. Не знаю, откуда это возникло. Какая-то местная шутка. — Вэл засмеялся. — Как Вандербильты (Одна из самых богатых и известных семей США) и. их «коттеджи» на побережье.

Дом графа Людовичи представлял собой огромный палаццо из бледно-розового кирпича, из которого столько зданий было построено в Венеции. На фасаде обращали на себя внимание изысканные готические узоры и арочные окна.

Хозяин ожидал их на причале. Когда гондола причалила, он затушил сигарету и подошел поприветствовать гостей.

— Синьорина Джонстон, синьор Блэкфорд, добро пожаловать.

Они поднялись по пролету мраморной лестницы от уровня воды до piano nobile, главного этажа палаццо, где располагались общие комнаты. У Клэр было такое чувство, словно она по ошибке попала в музей.

Первый зал был обшит обильно золоченым деревом, выделанным в венецианском стиле, с потолком, покрытым фресками. Повсюду были зеркала. Картины великих мастеров эпохи Возрождения украшали громадную приемную. Казалось невероятным находиться рядом с бесценными творениями, осознавая, что те являются личной собственностью одного человека. Они веками принадлежат этой семье. В конце концов, предки графа заказывали полотна самым знаменитым художникам своего времени.

Мягкий свет поблескивал на густых седых волосах графа, который повел их на балкон.

— Коктейль? Вино?

На самом деле Клэр больше всего хотелось смотреть на картины. Это, конечно, было бы невежливо. Людовичи налил в бокалы бледного вина, такого прозрачного и золотистого, что, казалось, в нем светились солнечные лучи.

— Из виноградников Людовичи, — сказал он, когда Вэл спросил, откуда оно.

Мужчины разговаривали так запросто, словно были старыми знакомыми. Пока Клэр испытывала смущение, они втянули ее в свою беседу. Она понимала, что Вэл помогает ей, время от времени замолкая, чтобы она могла вставить слово.

— У нас есть немного времени до ужина, — произнес Людовичи почти с сожалением. — Может быть, вы захотите взглянуть на мою коллекцию?

Клэр сгорала от нетерпения. Этот момент наконец настал. Граф повел их в библиотеку, окна которой выходили на чашу Сан-Марко с видом на старую таможню и Салюте. Купола церкви улавливали свет звезд и удерживали его.

Наконец Клэр сосредоточила все свое внимание на картинах. Ей понравился Шагал, но не Пикассо. Франкенталер оставил ее равнодушной. Граф слегка рассмеялся.

— Я чуть-чуть дразню вас. Я знаю, что вы любите старых

мастеров.

Он открыл дверь и провел их в следующий зал, удивительно пропорциональный, с розовыми мраморными полами и белыми шелковыми стенами. На них, как драгоценные камни, светились картины. У нее перехватило дыхание. Тут были картины, о которых она никогда не слышала и никогда не читала, картины, неизвестные миру.

Пока они обходили комнату, граф указывал кивком или грациозным жестом, какие из полотен он хотел бы выставить на аукцион. Вэл наклонился вперед.

— Когда Тиш увидит все это без ящиков у себя в офисе, она потеряет дар речи.

Клэр пихнула его локтем в бок, чтобы заставить замолчать. Когда они уже повернули к двери, она заметила маленький альков. В его глубине висела черная штора. На маленьком столике горела лампа из меди и красного стекла — такие Клэр видела в церквях и соборах. Дрожь пробежала по ее рукам. Это напоминало мемориал.

— Картина, которая здесь висела, — спросила она, — она на реставрации?

— Вы не знаете эту историю? — Граф Людовичи казался удивленным.

Протянув руку вверх, он потянул за золотой шнур. Черные шторы раздвинулись, обнажив портрет молодой женщины.

Крик Клэр заглушил сдавленный возглас Вэла. Граф Людовичи посмотрел на портрет.

— Итак, вы оба заметили сходство!