Зимний Бал, или Еще один шанс для попаданки - Оксана Гринберга Страница 11

Хрюкающие свиньи и испуганно блеющие молочные козы собрали вокруг себя оживленную, торгующуюся толпу.

Конечно же, водились и «рюмочные», где громко выпивали за здоровье королевы и за то, чтобы мэр Ровейны горел в аду, а демоны не забывали подбрасывать дров в его костер. Заодно дрова в свои костры подкидывали владельцы закусочных, из-за чего со всех сторон аппетитно тянуло мясом, тушеной капустой и жареным картофелем.

Пахло так вкусно, что у меня даже заурчало в животе.

Но Рори привел меня вовсе не на рынок – к последним лоткам примыкал огороженный сеткой и расчищенный от снега внушительный участок реки. На льду было разбито несколько полотняных палаток, там и сям стояли лавочки, а над двумя столбами у входа на берегу был растянут плакат с надписью: «Бесплатный каток господина Брамса! Но только для тех, кто возьмет коньки в аренду!».

Ниже был, судя по всему, ценник на «бесплатный» каток. Зрение у Рины Одридж оказалось отменным, поэтому я разглядела маленькие буквы и цифры.

Цены начинались с пятнадцати центов за час проката, но денег, лежавших в синем кошельке Одриджей, не хватило бы даже на то, чтобы оплатить время на катке для Рори.

Правда, у нас имелись собственные коньки.

– Ну пошли, Рина! – дернул меня за руку брат.

– Погоди, Рори! – беспомощно произнесла я. – Да, у нас есть коньки, но…

– Наденем их позже! – с деловитым видом произнес брат, после чего потащил меня вовсе не к входу на каток, а к последнему лотку, на котором продавали деревянные ложки и берестяные корзины.

Тот как раз левым боком прилегал к заведению мистера Брамса.

– В следующий раз с вас по два цента, – буркнул продавец, когда Рори привычным жестом поднял сетку.

Судя по всему, брат и сестра проделывали такое уже много раз, раз продавец их знал, поэтому я не стала сопротивляться. Нагнулась и… пролезла за Рори под сеткой на якобы бесплатный каток, который таким не являлся.

Неподалеку обнаружилось несколько лавочек, и Рори уверенно потащил меня к ближайшей. Плюхнулся на нее, дожидаясь, когда я сяду рядом, после чего положил свою ногу в валенке мне на колени.

– Коньки, Рина! – напомнил о себе.

Ну что же, мне предстояло пришнуровать лезвия к его валенкам, и я это сделала. Проверила – держатся крепко!

Затем на всякий случай спросила, не замерзли ли у него ноги, руки или голова – как и подобает рассудительной старшей сестре, только что вместе с братом нарушившей правила и попавшей на платный каток через дыру в заборе.

Оказалось, у него ничего не замерзло.

Я хотела поинтересоваться, умеет ли он кататься, но затем решила, что Рина Одридж должна была это знать и подобный вопрос задавать не стоит.

Тут Рори встал на ноги, после чего укатил с самым довольным видом, оставив меня в одиночестве на лавочке. И сделал это вполне уверенно – и укатил, и бросил.

Я же, немного посмотрев ему вслед и увидев, как брат смешался с пестрой толпой, решила, что с ним все будет хорошо. Опасность нам не угрожает, никто выгонять нас отсюда не станет, как и штрафовать.

Слишком много народа, наверное, пара сотен катающихся, как тут уследить, что происходит?!

Немного помедлив, я тоже нацепила принесенные из дома лезвия на свои сапожки. Проверила крепления – держались словно влитые!

С удивлением почувствовала, что от лезвий идет тепло, которое согревало мне ступни, давно уже озябшие в тонких сапогах.

– Мне все это кажется, – уверенно заявила я себе, после чего встала с лавочки и тоже покатила.

И уже скоро что-либо другое потеряло для меня значение – даже то, что я находилась в чужом мире, – потому что зима, лед и коньки были моей родной стихией.

Сперва я думала разыскать брата в веселящейся толпе. Скользила осторожно, понимая, что попала в чужое тело, к которому еще не успела до конца привыкнуть. Затем, осознав, что оно отлично меня слушается, отдалась движению, едва не жмурясь от счастья.

Из памяти – моей собственной, Марины Одинцовой, – стали всплывать картинки. Детские и юношеские годы, наполненные бесконечными тренировками, частенько по несколько раз за день.

Пот, кровь и разбитые колени, а еще слезы бессилия, когда у меня что-то не выходило. И радость, и гордость за саму себя, когда оно начинало получаться.

Но сейчас я решила особо не рисковать.

Скользила по льду, наслаждаясь тем, что я жива и мне досталось сильное и молодое тело. Затем осмелела настолько, что время от времени начала пробовать простейшие элементы, соединяя их в такие же простенькие комбинации.

Все еще не до конца доверяла этому телу, да и лед, конечно же, был в ужасающем состоянии, и народу собралось прилично.

Поэтому просто наслаждалась свободой и скольжением.

Мельком видела восторженные лица – люди замирали, провожая меня изумленными взглядами. Потому что так здесь никто не катался – вряд ли у кого-то за спиной была сильнейшая на Урале школа фигурного катания и десятилетие тренировок.

За спиной у Рины Одридж тоже всего этого не было, но даже тот гибрид, который у меня выходил, поражал воображение местной публики.

Я скользила мимо людей, с трудом державшихся на коньках и еще друг за друга. Заметила брата, помахала ему. Одно время Рори пытался повторять мои движения, и я подумала, что могла бы кое-чему его научить.

Затем брат отстал, а я покатила дальше.

Отыскала и Ким-Ли – уверена, это была именно она. Никого другого с настолько яркой, «восточной» по меркам моего мира внешностью здесь больше не было. Одета она была в светлую дубленку, отороченную мехом, и выглядела чудесно.

Она тоже меня заметила, помахала рукой, на что я, проскользив мимо, крикнула:

– Спасибо за суп, Ким-Ли!

Но ей было не до меня, потому что смеющийся светловолосый парень подхватил под ее локоть, и они двинулись за мной следом. Кажется, тоже пытались повторить один из элементов.

Я принялась смотреть, как у них все получается, и в этот самый момент… в кого-то въехала.

В принципе, даже догадывалась, в кого именно.

Давно уже заприметила эту группу, и время от времени они попадались мне на глаза.

Трое парней и темноволосая девушка держались особняком. Добротно и дорого одетые, они выделялись из толпы, к которой не