Злата Линник - Мои поцелуи вкуса крови Страница 12

— А еще на свежую кровь потянуло, а такие слова, как «чувство меры», для тебя — звук пустой. Ладно, свободна, и еще раз замечу — вычеркну из программы твое эротическое шоу и переведу в посудомойки. Будешь работать исключительно в женском коллективе. Исчезай с глаз моих долой!

Восприняв отданное распоряжение в буквальном смысле, Марго вспорхнула с дивана и растворилась в воздухе, оставив после себя приторный аромат духов.

— И с такими кадрами приходится работать, — простонал Альберт, страдальчески подняв глаза к потолку.

— Да ладно тебе, классная чувиха: всегда вписаться можно, никогда на солнце не выгонит…

— Ты как будто существуешь первую сотню лет! Из-за таких, как она, мы попадем в поле зрения знаешь кого? «Крыльев ночи»! И даже люди из ордена окажутся бессильны что-то сделать для нас! Ты слишком молод, чтобы знать, что такое война вампиров, все человеческие разборки не идут ни в какое сравнение с этим. Вик, хватит притворяться блохастым ковриком, перекидывайся и просвети тех, кто не в курсе.

Произнеся этот прочувствованный спич, Альберт закрыл глаза и замер, подобно алебастровой статуе. Волчище нехотя вылез из своего убежища, перевернулся брюхом кверху и минут десять спустя стал рослым мужчиной, одетым в одни оборванные шорты. Прошествовав босиком через всю комнату, он открыл нижнее отделение шкафа, достал оттуда красный махровый халат с надписью «спорт», потом распахнул дверцу мини-холодильника, практически не жуя, проглотил упаковку мясных полуфабрикатов и только после этого повернулся к коллегам.

— Короче, так: никто нынче не бегает сам по себе, ни те, кто под законом ходит, ни те, кто этот закон видел в гробу в белых тапках.

— Так закон — это для живых, а нам-то давно все фиолетово.

— То-то и оно, что нас касается, как никого. Одним словом, началось это после того, как всем нам известного Влада Дракулу заперли на освященной земле на вечные времена без права обжалования. До него мы, конечно, тоже существовали, только он был первым, кто нас объединил, иначе всех бы поодиночке перебили. А может, они и раньше уже организовались, а тогда только вышли на свет, сам не знаю.

— Вик, ты же не сказку на ночь рассказываешь, — нетерпеливо перебила его Эмма, дитя-вампир. — Кто «они»?

— Те, кто следит, чтобы все вампиры жили как надо, так, как велел Хозяин. Чтобы люди — только пища, в лучшем случае слуги, а чем-то заниматься, сотрудничать с людьми — не моги даже и думать. Организация — похлеще мафии: все видит, всюду дотягивается. Сотни полторы лет назад во Франции был театр вампиров; думаете, он просто так сгорел, да еще днем, когда весь персонал мирно отдыхал по своим гробам? Эти ни с чем не посчитаются; могут при случае и церковникам настучать, например, слить информацию о месте лежки, или вот вам совсем свеженький пример: был один, лет не менее пятисот, силы такой, что все мы перед ним — новорожденные щенки. Дел ни с кем из наших не имел, охотился принципиально только на разбойников, а с некоторыми из людей даже приятельствовал как с равными. Говорят, у него был приемный ребенок, из живых, хотя, скорее всего, это чьи-то выдумки, такое даже для него чересчур… Жилище было защищено так, что и муха не пролетит, а незаметно к нему подобраться вообще дохлый номер, а все равно… Не такие уж мы бессмертные, а с «Крыльями ночи» лучше вообще не ссориться. Эх, такая личность была!

— Ты-то его откуда знал?

— Да так, вел с ним кое-какие дела по старым связям. В основном книги ему доставал, он до них был сам не свой, а мне теперь все это проворачивать даже и лете. Один мой старинный враг любил повторять, что хороший контрабандист — это мертвый контрабандист. Думаю, мне удалось убедить его, что это вовсе не так. — И мужчина довольно оскалился, вспомнив о чем-то очень приятном.

— Ой, горе горюющее, на свете живущее! — всплеснула руками женщина в крестьянской одежде. — Мы-то чем их рассердили? Чужого не берем, у других не просим, налоги вон и то все до копеечки платим…

— Ты, Стефания, будто только что из своей деревни, — рассердился рассказчик. — Все-таки больше ста лет уже в городе, пора бы научиться соображать. Пока у нас Михай был, чем мы занимались, помнишь? Охотились, выслеживали в горах одиночек, а кто-то из присутствующих, помнится, специализировался на солдатах…

— Ну что ты все о старом поминаешь, — засмущалась Стефания, непроизвольно выпуская и опять втягивая клыки. — Мы же теперь все… порядочные.

— Вот именно! Работаем, туристов обслуживаем, налоги платим. Как ты думаешь, может им такое понравиться? А если все вампиры захотят как мы, что тогда?

— Тогда они перестанут получать свои дивиденды и фактически потеряют власть, — пояснил Альберт, не меняя позы и даже не открывая рта.

— Эй, так у нас же нехилая крыша — дневной вампир, — перебил Майкл, — это же круче не бывает.

— Ты о нашей леди президенте? Так она в России, а мы здесь. И потом, один против целой организации — сам понимаешь… Ты лучше вспомни, что было до нее.

— Михай нас просто за скотину держал, а теперь живем как люди.

— Резюмируя все вышесказанное, — снова ожил Альберт, — принимаем решение: не привлекать к себе нежелательного внимания. Все свободны. И еще одно: некоторые, вместо того чтобы работать, взяли привычку сутками зависать в Интернете. И не пытайтесь меня убедить, что это производственная необходимость: что-то мне с трудом верится, что сайт знакомств имеет отношение к развитию туристского бизнеса. Эмма, нечего скалиться, я тебя на триста лет умнее!

Снова Питер

Между тем сыщик-дилетант и девица, одетая в черное, неторопливо брели по улице. После нескольких ничего не значащих фраз девушка решительно заявила:

— Познакомимся, наконец. Как твое имя, жаждущий тьмы? Я — Нахема, обитающая во мраке ночи.

— Игорь, очень приятно. Могу я полюбоваться на ваши клыки?

— Всему свое время. Скоро, очень скоро ты сможешь увидеть мое истинное лицо. Может быть, мы удалимся для беседы куда-нибудь, где не так оживленно? В какое-нибудь достаточно печальное и уединенное место?

— Сожалею, миледи, что поблизости нет ничего подходящего. Я знаю один дом на капремонте, но вряд ли вид его сможет удовлетворить ваш изящный вкус. Может быть, вы согласитесь посетить со мной «Идеальную чашку»? Интерьер этого заведения достаточно мрачен.

— Благодарю. А потом, когда зайдет солнце, мы продолжим нашу прогулку. Вы не испугаетесь пойти ночью на кладбище?

— Никоим образом. Проходите, прошу вас.

— Пожалуйста, два кофе «Черный лес» и пирожное «Южная ночь» — две штуки. Прошу вас, сеньора Нахема, вон тот столик, в нише, достаточно защищен от дневного света? Поведайте, с кем я встретился по воле случая?