Дженнифер Рардин - Пуля на закуску Страница 12

— Думаю, что нет.

Мы оба встали, не глядя друг другу в глаза. Каждый знал, что не убедил собеседника, но сейчас у нас не было иного выбора, кроме как продолжать начатую операцию.

— Как ты думаешь, не надо ли убрать тела? — спросила я.

— Идеальное решение было бы их закопать, — ответил он, — но мне не хочется, чтобы кого-нибудь захватили врасплох, когда хлынет вторая волна. И времени закапывать столько трупов у нас нет. Бросим так, — решил он.

— И по другому вопросу, — сказала я, когда он повернулся к дому.

Он остановился, опустив голову. Я знала, что сама мысль о предателе в отряде рвала его на куски. Эти ребята были друг другу чуть ли не ближе, чем вообще могут быть люди. Через сорок лет они все еще будут поддерживать контакт, интересоваться, что у кого как, все еще вместе вспоминать прошлое. Знать, что один из них предал — рана в самое сердце.

— Капкан поставлен, — закончила я. — Высматриваем попытку вступить в контакт.

Он кивнул, все так же не поднимая глаз, и вошел в дом.

Глава четвертая

Команда Дэвида переживала бурную влюбленность в новые автоматы, испуская вопли восхищения при виде усовершенствований, внесенных Бергманом в «М4»: укороченный ствол для уличных боев, встроенный глушитель, бронированный компьютерный датчик на стволе, определяющий источник ответного огня и выдающий его координаты — и при желании автоматически наводящий туда оружие. Но самое главное улучшение — вес. Бергман изготовил оружие из нового сплава собственного изобретения, и автомат стал не только легче, но и проще в обслуживании.

Раздавая патроны, Бергман объяснил, что «мэнкс» — так он назвал эту систему — многозадачен: встроенные в приклад сенсоры умеют вынюхивать целый ряд биологических и химических токсинов. Кроме того, каждый третий патрон снабжен веществом, которое автор назвал «инфракрасной краской». Все, пораженное такой пулей, пылает этим невидимым светом, позволяя стрелку видеть дальше, чем позволили бы его очки или — в нашем случае — линзы.

Бергман привез также несколько пар своих линз ночного зрения.

— Они действуют, только если изначально зрение у вас «двадцать — двадцать», — предупредил он. — У меня не было времени посмотреть, что у кого, и подогнать под каждого. Но если вам понравится, я потом сделаю индивидуальные, когда вернусь.

Это предложение, с любой точки зрения щедрое, меня удивило. Наверное, ему много чего пришлось наобещать, чтобы добиться загрузки своих тощих мощей в наш самолет.

Пока Эшли, Кэм и Натч пробовали линзы, я решила выполнить формальную процедуру представления.

— Дэйв, хочу познакомить тебя с моими ребятами. — Я отвела его в угол, который мы себе заняли. — Парни, это мои брат Дэйв. Дэйв, это Коул, наш переводчик.

Коул стоял, прислонившись к стенке, и жевал воротник темно-серого бурнуса. Как и я, он перекрасил волосы в черный перед полетом, но они все равно торчали во все стороны, будто отражая раздрай его чувств, вызванный тем, что последнюю жвачку он употребил уже два часа как. Выплюнув воротник, он пожал Дэвиду руку.

— Очень приятно. Ребята, вам в армии жвачку выдают? Или жевательный табак? Ну что-нибудь такое? — Он посмотрел на меня. — Ну чего ты?

— Заткнись, — сказала я ему одними губами. Дэйв нахмурился.

— Переводчик вроде бы лишний. У нас Отто говорит на фарси.

Я приподняла брови. Он лишний только в том случае, если «крот» — не Отто.

До Дэйва дошло. А вслух я сказала:

— Кроме того, он проходит стажировку. После этой операции будет получать самостоятельные задания.

Коул вытащил из своего запаса наиболее очаровательную улыбку.

— А еще я у меня есть некое инсайдерское знание Тегерана. Была одна девушка, у нее родители отсюда родом. Уехали в Америку учиться и не вернулись. — Он посмотрел на меня. — Вот кто в чае понимал.

— А отчего ты ее бросил? — спросила я, зная, что было именно так, а не наоборот.

— Столько молитв мне было не вынести. У нас в семье, понимаешь, наследственный артрит. Мне бы пришлось протезировать колени еще до пятидесяти.

— Теперь он тебе больше нравится, — сказала я Дэйву. Вайль стоял рядом, крепко обхватив рукоять трости.

Как-то создавалось впечатление, что он на своем месте — будто он вырезан из того же камня, что стены этого дома. Короткие темные кудри почти скрывались под чалмой, подчеркивающей разлет бровей, тонкий римский нос, полные губы. Однажды эти губы коснулись моих, и у меня чуть сердце из груди не выскочило. Но я не могла ни на секунду забыть, что под ними — тонкие и острые клыки. Да, с его невидимыми качествами надо обращаться аккуратно. Иначе можно погибнуть.

Когда мы подошли, он повернулся к нам лицом. Нервы бывают натянутыми? Вот мои были сейчас, как леска. У которой на одном конце — ожиревший бухгалтер, а на другом — тысячефунтовая тигровая акула. Прокашлявшись, я сказала:

— А это мой начальник Вайль.

Дэвид не то чтобы встал «смирно», но плечи развел и лицо сделал совершенно каменное — как у него всегда бывает, если ему неуютно.

— Вы… гм… вы же не человек?

Вся комната затихла, будто вымерла. Я не могла поверить, что Дэйв так плохо владеет собственной Чувствительностью. Как он ею пользуется, черт бы его побрал?

— Нет, — ответил Вайль. — Я вампир.

Я полуобернулась, чтобы видеть людей Дэйва. Они пока не двинулись с места, но разговор их заинтересовал. Всмотрелась в их лица, ища признаков вражды — ноль. Те же каменные физиономии, что у их начальника. Умеют. Но в его глазах я прочла тот вопрос, которого страшилась: «Твой жених был убит вампирами, Жас. Как ты могла?»

Могла. Потому что не хуже Дэйва знала, что не все вампиры на стороне зла. В нашей хельсингеровской группе было двое вампов, и меня удивило, что сейчас у него ни одного нет. Видно, он сильнее изменился с дней нашей молодости, чем я думала.

— Стервятник, на чьих руках кровь Мэтта и Джесси… — Я остановилась, назвав имя жены Дэйва, но он не показал мне, чтобы замолчала, и я продолжила: — И кровь наших хельсингеров, был уничтожен Вайлем два месяца назад. Вайль на стороне добра. Он не охотится. Он не обращает людей. На нашей стороне он с тех пор, как бабуля Мэй пешком под стол ходила.

С чего я вдруг бросилась так горячо оправдываться? Это же не то, как если бы каждый вдруг схватил факел и все поперли на моего босса толпой. Здесь все — высокодисциплинированные солдаты. В любом случае они дождутся приказа от Дэйва. И все-таки у меня было желание закрыть Вайля своим телом и заорать: брысь, шуты гороховые!

Дэйв с Вайлем все играли в гляделки. Коул тем временем перешел от воротника к ногтям, а я думала, вправду ли мне придется выбирать между собственным братом и своим схверамином.