Variant (СИ) - "Тори Теллер" Страница 12

Вампир подтащил Одри к своему лицу, прошелся жестким языком по кровавой дорожке, и, облизавшись, уставился ей в глаза.

— Я думаю напомнить это тебе, — кривя губы, произнес он и отбросил ее за спину, как куклу. Не оборачиваясь, продолжил: — Здесь ты не Канцлер Кавендиш, придворная шлюха или ревнивая сучка. Здесь ты — моя сестра. Или тебя здесь нет.

Арн стоял не двигаясь, ожидая, когда девушка встанет и подойдет к нему. После чего, молча пропустил ее впереди себя. Когда Одри поднялась на несколько ступеней выше, так, что ее талия оказалась на уровне лица брата, он произнес своим обычным голосом с легкой издевкой:

— Будет жалко потерять такую задницу, — и, увидев, что она обернулась, добавил, — Потому что я не буду сажать тебя в самолет и отправлять в Париж. Я тебя просто порву. Ясно, сестренка? — и он подтолкнул девушку вперед, довольно грубо шлепнув широкой ладонью по ягодицам.

Арн стоял, прислонившись к косяку двери в сад, и поглядывал на купающихся в бассейне Тину и Эмбер. В комнате все повторялось: две девушки держались за руки перед камином. Он отвлекся только на секунды — Тина с визгом стянула Морриса в бассейн — но этого было достаточно.

Когда его взгляд вернулся в комнату, Одри сидела на диване, прикрыв глаза, будто в отключке. Лив в растерянности стояла над ней.

Вмиг Северянин оказался рядом:

— Что? — одними губами спросил он.

— Арн, помоги, — девушка протянула к нему руки.

— Олив, что с тобой — ты холоднее меня? — удивился он, привлекая девушку к себе. — Может быть… — он показал глазами на свое запястье.

Девушка качнула головой, отвергая предложенное.

— Одри — как бездонная яма, в которую я проваливаюсь. Лучше бы, конечно, чтобы здесь был ее Создатель… Насколько крепка ваша с ней кровная связь?

Арн моргнул. Что он мог ей ответить — узы крови вампиров отличались от человеческих… Вампир пожал плечами.

— Мы преданы друг другу. Но не так, как Создателю или своему Дитя.

Олив на минуту задумалась, переводя взгляд с брата на сестру и обратно. Потом подтолкнула его к дивану, усаживая рядом с Одри.

— Арн, что бы ты сейчас ни увидел или почувствовал, реагируй так, как если бы это было наяву.

— То есть?

- Если тебе в голову начнут приходить мысли типа «этого не может быть» — гони их в шею.

— Что-то мне это не нравится, — нахмурился викинг.

— Мне тоже. Но, если я не смогу заглушить дрянь, которой она накачана, Одри придется составить компанию Кристин. Судя по всему, Саломея конкретно промыла ей мозги.

— Так что же нужно делать?

— Просто возьми ее за руку, закрой глаза и расслабься.

Олив опустилась к ногам Арна и, оперевшись о диван спиной, взяла в свои ладони другую руку Северянина. Подбадривая ее, викинг погладил большим пальцем шелковую кожу с внутренней стороны узкого запястья.

Девушка глубоко вздохнула:

— Полетели…

*

Цинна улыбался, глядя на Рорика у своих ног и слегка щурясь на ярком солнце.

— Создатель? — изумился викинг.

— Да, сын.

— Как это возможно?.. — он не находил слов.

— Все возможно, — улыбнулся Цинна, — не теряй времени.

— Одри одержима, отец. В ней говорит кровь Лилит.

— Но в ней еще моя и твоя кровь! Можно побороться. У тебя же получилось?

— Но я ничего не делал, Цинна!

— Ты изменился, — мягко ответил Создатель. — Видишь — светит солнце, а ты сидишь, как ни в чем не бывало. Разве это не прекрасно?

— Да, Создатель. Но, я не понимаю…

— Просто не разжимай своих ладоней, Арн — держи крепко.

Цинна отошел в сторону, и прямые солнечные лучи упали на лицо викинга.

Арн зажмурился. Не было ни боли, ни жара, только приятное тепло и яркий свет, проникавший под сомкнутые веки. Однако, что-то все же происходило: его ладони горели, словно натертые боевым топором — забытое тревожащее ощущение… Краем сознания он ухватил женский крик — очень далекий, наполненный страданием, но далеко не смертным, к которому он привык за века.

Вспомнив, он вздрогнул и открыл глаза.

Так кричала его мать, рожая его человеческую сестру.

Variant. Глава 10.

Каннибалы предпочитают бесхребетных

Дитя вампира-викинга Рорика Арнбьорна считала себя циничным оптимистом. Однако, выживание для Эмбер было не просто «подтянуть чулки и двигаться по жизни дальше», нет. Справляясь с очередным ударом или потерей, и теряя при этом часть себя, она изо всех сил старалась не умереть вместе с этой частью. Но с каждым ее новым, посмертным десятком лет это становилось делать все труднее. Потому что привыкнуть к потере невозможно. Со временем Эмбер научилась «эффективно минимизировать убытки», но ее основное правило «лучше-не-ввязывайся» срабатывало не всегда.

Сейчас, рассеянно наблюдала в шезлонге за своим темнокожим Дитя, пытавшимся в шутку утопить в бассейне человеческого мужчину, Эмбер напряженно проводила ревизию памяти. Потому что, устроив это «гребаное фейское обещание лояльности», Олив странным образом вернула в реальность вампирши давно забытое человеческое прошлое и, в частности, подробности знакомства с Максом Спенсером. Знакомства произошедшего в ночь ее обращения.

Сан-Франциско, 1905 год

После того, как из Фриско* убралась свирепствовавшая больше пяти лет бубонная чума, хозяйка салона для мужчин Эмбер Хейзел Портман сняла особняк на Телеграф Хилл и перебралась туда со своими девочками. Она не бедствовала — заведение процветало. Все было тихо, пристойно, с изыском и хорошей кухней. Солидный клиент мог здесь получить все, что пожелает, не беспокоясь о репутации. Извращенцы ее салон обходили, а если у клиента случался «перебор», то и девушка, и заведение получали достойные отступные и вопрос закрывался.

Однако, в тот раз все было иначе.

Однажды из своей комнаты не вышла Марта. Поднявшейся к ней Эмбер даже не пришлось зажигать лампу, чтобы догадаться о произошедшем — так остро пахло кровью в темной комнате. Сутки спустя, эти ублюдки осушили француженку…

Эмбер жалела девушек, но смерть сама по себе не волновала ее — слишком много всякого случилось на ее глазах. Поэтому никакого мистического трепета при упоминании о клыкастой нежити она не испытывала — только ненависть и глухое беспокойство. Но с некоторых пор появился один нюанс, не вписывающийся в ее представление об упырях-кровососах.

Пару месяцев назад один из них спас ее от ножа убийцы, на ее глазах просто… покормившись им. И, вместо того, чтобы избавиться от ненужного свидетеля, оставил ей десять золотых орлов** за заляпанное кровью ублюдка дорогое платье. Клыкастый незнакомец — на вид не старше тридцати пяти — был одет как денди, широкоплеч и очень высок. Подробности той встречи размылись в ее памяти, затмившись картиной окровавленных мужских пальцев и насмешливо-пронзительного взгляда из-под шелкового черного цилиндра.

В ту памятную ночь девушки нервничали — абсент и «снежок»*** пошли в ход раньше, чем обычно. Хозяйка салона выпила два кампари и обернулась в зал: по нему с ленивой грацией хищника от дверей медленно шел ее ночной спаситель.

Сбросив на руки лакею цилиндр и перчатки, он двигался прямо на Эмбер, окидывая ее с головы до пят оценивающим взглядом и улыбаясь уголками сомкнутых губ. Ее много лет молчавшее сердце вдруг дрогнуло, заставив женщину отвести глаза. Мужчина представился: «Арн Северянин». «Действительно… викинг», — отметила про себя Эмбер, оценив его могучую стать. Она показывала ему девушек, описывая их достоинства — вампир вежливо рассматривал их, но не более. Когда презентация закончилась, женщина пригласила его к стойке бара.

— Что будете пить, мистер Арн?

Она прекрасно знала, что он предпочтет, но вежливость для хозяйки была прежде всего.

К ее удивлению гость ответил:

— Зеленую фею**** с парой капель лауданума***** на сахар. И поджечь.

Бровь Эмбер недоверчиво поднялась. Она знала, что на нежить такие вещи не действуют. Однако, его серо-зеленые глаза снова смеялись, и комментировать она не стала.