Требуется невеста, или О на С 2 (СИ) - Чернованова Валерия Михайловна Страница 12

Представляю, каким оно станет, когда мы доберёмся до «Детского счастья».

— Что-то не так? — интересуюсь с самым невинным видом, проверяя, хорошо ли пристегнула Литу. — Вы ведь разрешили мне выбирать. Или уже передумали?

— И в мыслях не было. Я никогда не меняю своих решений, Эления, — информируют меня с хищным прищуром.

«Вот и плохо, что не меняешь», — проносится мысль, которую я спешу запихнуть куда подальше, пока совесть не сожрала меня с потрохами.

И вовсе я не думаю о том, что он вдруг возьмёт и отменит свадьбу. Мне это совсем-совсем не надо — я ведь её организатор! К тому же жизнь Гаранора Хороса расписана на многие годы вперёд. Это как идеальный программный код, а я баг, из-за которого программа, ну то есть Тёмный, странно себя ведёт.

— О чём думаете?

— О программировании, — признаюсь более чем искренне. Поймав себя на том, что тоже на него смотрю, и тоже так, будто не видела его с прошлого века, раскрываю свою бездонную сумку и принимаюсь сосредоточенно в ней рыться.

— У сонорины Монтеро очень красивые работы. Каждая скульптура — настоящее произведение искусства. Шедевр! Я тут отобрала десять статуй. На мой взгляд, наиболее подходящих для такого торжественного события, как ваша свадьба. Сейчас покажу…

Выудив сейт из-под вороха самых неожиданных предметов, которые могут обнаружиться в сумке матери маленького ребёнка, я кладу устройство себе на ладонь и жду, когда над экраном раскроется голограмма.

— Вот, смотрите. Это животные и птицы из старинных грассорских легенд. Правда, красивые?

— Потрясающие, — произносит Хорос с такой интонацией, будто я показываю ему какое-нибудь уличное граффити.

При этом взгляд его устремлён куда угодно, но только не на голограммы, и я, не сдержавшись, восклицаю:

— Вы даже не смотрите!

— Не смотрю, — соглашается со мной Тёмный.

— Но… почему?

— Потому что я хочу смотреть на тебя, Эления. А на статуи мне плевать.

От этих слов к щекам приливает жар. И, кажется, не только к щекам.

— Ну так ведь они же для вашей свадьбы.

— И на неё мне тоже… — Хорос осекается, резко откидывается назад.

Замечаю, как сжимаются его пальцы. Так, что белеют костяшки, и даже вены на руках становятся более яркими.

— Отправлю сейчас всё Фелисии. — Впиваюсь взглядом в сейт и мысленно приказываю себе вообще на него не смотреть.

— Да, пусть лучше она решает, — слышу глухой ответ.

Отправить сонорине Сольт сообщения — это единственное, что я успеваю сделать до того, как машина ныряет в рукав подземной парковки «Армелиона».

— Уже выбрали ресторан? — спрашивает Хорос, после того как водителю удаётся отыскать свободное для парковки место, и сам отстёгивает Литу.

— Да, как и обещала.

— Звучит угрожающе…

Малышка выпрыгивает из машины, но я успеваю схватить её за капюшон куртки прежде, чем она бросается к входу в торговый центр. За прозрачной стеной сверкает огромная витрина, зазывая и маня детей своим ярким содержимым. Магазин игрушек сразу за дверьми торгового центра — это, знаете ли, совершенно подлый и беспринципный маркетинговый ход! Представляю, сколько сотен дрейхов в нём было оставлено теми, кто этого делать в принципе не собирался, но всё равно сделал.

— Куйя! — радостно кричит Марисела.

Она выспалась и теперь полна энергии, сил и желания действовать. Другими словами, затащить маму в магазин и заставить её купить ей очередную игрушку.

— Никаких куй, — качаю я головой. — Сейчас пойдём кушать.

— Это на каком языке? — с улыбкой интересуется Тёмный.

— На языке, понятном только папам и мамам.

— И что же это слово означает?

— Означает куклу, которую мы сегодня не получим.

Уловив строгие нотки в моём голосе, Лита начинает кукситься. Она почти никогда не закатывает концерты на людях, но… она ведь тоже маленький ребёнок, поэтому тут уж как повезёт. Кажется, у нас с Тёмным мысли движутся в одинаковом направлении, потому что он решает отделаться малой кровью, вернее, совсем обойтись без крови.

— Давайте я куплю Мариселе куклу.

— Нельзя бездумно потакать всем желаниям ребёнка. — Я достаю из сумки мягкую игрушку и протягиваю её дочке, надеясь, что этот отвлекающий манёвр сработает и мы успеем проскочить мимо опасной зоны. — В этом вы с Мариселой, кстати, похожи.

— Ну так а как быть, если моё желание совпадает с вашим? — Высший даже не думает прекращать осаду. — Может, всё-таки стоит ему уступить?

Он идёт, спрятав руки в карманах пальто, и бросает на меня взгляды, после которых мне хочется принять жаропонижающее.

— Много вы знаете о моих желаниях…

— В одном вашем желании я совершенно точно уверен.

— С каких это пор Тёмные научились читать чужие мысли? — Я надеваю солнцезащитные очки (просто, чтоб было) и отчаянно надеюсь, что посетители торгового центра не признают в идущем рядом со мной мужчине самого известного Тёмного Грассоры.

— Мне не нужно знать, о чём вы думаете, чтобы понимать, что вы чувствуете.

— Вы слишком много понимаете.

— Меньше, чем хотелось бы. Но в нашем взаимном влечении, Эления, я стопроцентно уверен. Иначе бы вы так остро не реагировали на каждое моё прикосновение.

— Я вообще на них никак не реагирую. — Остановившись возле интерактивной панели, я делаю вид, что рассматриваю карту торгового центра.

— Проверим?

Тёмный подходит ближе, и я от неожиданности едва от него не отпрыгиваю. Спешу сменить тему, а также ускоряю шаг.

— А где ваша охрана?

— У охраны тоже сейчас перерыв.

Хм…

— Пришли, — объявляю спустя пару минут и облегчённо выдыхаю, останавливаясь перед знакомой радугой-аркой, с которой и начинается «Детское счастье».

Хорос следит за моим взглядом, и я наконец получаю то самое выражение, которого так ждала.

— Это вы называете рестораном?

— А кто говорил про ресторан? — Беру Литу на руки, делаю решительный шаг к не-ресторану, а обернувшись, добавляю: — Но если хотите, можете пообедать в каком-нибудь другом месте. Видите, рядом делают суши.

Под взглядом Тёмного суши начинаю чувствовать себя я — свежезамороженной рыбьей тушей, которую сейчас очень меленько порубят. Отвернувшись, спешу скорее скрыться в «Детском счастье», слыша за спиной шаги своего несчастья.

Первое время, когда оказывалась в этом кафе, мне всегда хотелось зажмуриться, потому что в глазах начинало рябить из-за обилия ярких красок. Ядрёно-зелёный пол со вставками-цветами, имитирующий лесную лужайку. Потолок а-ля ясное небо с солнышком по центру и почему-то розовыми облаками. Про стены вообще молчу, чего на них только не было. А с помощью фломастеров, которые раздавали официантки, детки с удовольствием добавляли окружающему интерьеру ещё большей яркости.

По крайней мере, так развлекались малыши в «Детских счастьях» Кадриса, а здесь… Да, тоже всё разрисовано. Сразу за интерактивными панелями, с которых нужно делать заказ, я замечаю мост, перекинутый через нарисованный на полу ручеек. Детвора с удовольствием по нему носится, от пиратского корабля в зал со столиками и обратно, ни на секунду не останавливаясь. В зоне напротив — игрушки и качели для самых маленьких.

Обернувшись на Тёмного, мимо которого, крича во всю силу лёгких, только что промчались два мальчугана, я спешу оказаться от него подальше. Для этого придвигаюсь поближе к панели заказа, краем глаза наблюдая за явно чувствующим себя не в своей тарелке высшим.

Как бы у Хороса не произошло культурного шока с летальным исходом. Не хотелось бы, чтобы меня обвинили в предумышленном убийстве потенциального правителя.

— Уже выбрали ресторан? — спрашивает Хорос, после того как водителю удаётся отыскать свободное для парковки место, и сам отстёгивает Литу.

— Да, как и обещала.

— Звучит угрожающе…

Малышка выпрыгивает из машины, но я успеваю схватить её за капюшон куртки прежде, чем она бросается к входу в торговый центр. За прозрачной стеной сверкает огромная витрина, зазывая и маня детей своим ярким содержимым. Магазин игрушек сразу за дверьми торгового центра — это, знаете ли, совершенно подлый и беспринципный маркетинговый ход! Представляю, сколько сотен дрейхов в нём было оставлено теми, кто этого делать в принципе не собирался, но всё равно сделал.