Руины Роз (ЛП) - Брин К. Ф. Страница 12

Двигаясь изящно и грациозно, он следил за мной глазами того же звериного золотистого оттенка. Сейчас он — охотник, хищник, и прекрасно об этом осведомлён. Он наблюдал за своей жертвой. За мной.

Но меня заворожили не его мышцы или очевидная сила, и даже не аура опасности, которая скручивала внутренности и заставляла дрожать. Меня зацепили его шрамы.

Беспорядочное количество зарубцевавшихся шрамов пересекало тело. Рваная серебристая линия на груди проходила рядом с соском, четыре параллельных шрама рассекали бок, другие линии перекрещивались на животе. Он попытался спрятать их за завитками чернил, но не сработало, а лишь больше привлекало внимание к полученным травмам, последствия некоторые из которых сморщивали кожу, а другие создавали впадинки от, вероятно, глубоких ран.

Он остановился в нескольких метрах от меня. От вида его мускул и силы я начала задыхаться. Даже в облике человека он огромен. Я высокая женщина, но он выше меня сантиметров на тридцать. Мой кинжал раскачивался взад и вперёд, и я никак не могла скрыть тот факт, что у меня тряслась рука.

— Ты нарушаешь границы, — сказал он глубоким, скрипучим голосом. Он говорил так, словно заработал голос так же, как и мускулатуру. Будто кричал так громко и долго, что повредил голосовые связки.

— Ты загнал меня сюда. Я, правда, не думаю, что это считается нарушением, — я произнесла, уже знакомо прикусив язык, несмотря на желание огрызнуться. У меня было много практики.

— Цена нарушения границ — наказание. Цена воровства — смерть.

— Как хорошо, что я ничего не украла. — Я раскинула руки, показывая, что у меня ничего не было.

Явно движимый импульсом, он опустил взгляд, чтобы проследить за нитью разговора. А затем начал поднимать взгляд к моему лицу, а когда замедлился и задержал внимание на груди, тяжело вздохнул. Я запоздало поняла, что от пота потрёпанная ночная рубашка прилипла к голой груди, ведь у меня не было времени перевязать её до того, как я убежала из дома. От холодного воздуха и страха соски затвердели. И вся эта прелесть доступна его взгляду.

Напряжение в воздухе нарастало. Где-то внутри меня всё перевернулось, и просочилось больше пламени. Моё нутро сжалось, когда он медленно поднял взгляд. В золотистых глазах мелькнул голод. Похоть. Власть. Что-то внутри меня — что-то чуждое, но уходящее корнями глубоко внутрь — замурлыкало в блаженстве. Желание согрело тело.

Что, чёрт подери, происходит, предки? Это дерьмо никуда не годится.

Тем не менее, я узнала это чувство. Это магия похоти прошлой ночи. Она всё ещё не казалась такой же, как мощь инкуба. Их сила была скудной, изящной и хитрой. Льстивой. Эта же — грубая, интенсивная и могущественная. Опасная. Восхитительная.

Я оттолкнула эти ощущения всеми силами, какие остались, игнорируя внезапную влажность между ног и стойкое желание быть грубо взятой. Чувствовать, как он погружается в меня снова и снова этим большим членом.

— Финли, верно?

Почему этот грубый голос внезапно стал ощущаться, как чувственные поцелуи на разгорячённой коже? Я ненавидела то, что мне нравилось это. Ненавидела, что внезапно я жаждала его поцелуев между бёдер. Его пальцев, врывающихся в мою влажность.

— К чёрту богиню, я теряю проклятый рассудок, — пробормотала я, пытаясь взять себя в руки. Я потёрла тыльной стороной ладони лоб. Казалось, словно его магия пыталась раскрутить меня, ниточка за ниточкой. Почему это ощущалось так чертовски хорошо?

— Ты хочешь, чтобы над тобой доминировали, Финли? Твой зверь точно хочет.

— Ч… чего?

Я прижала ладонь к груди, чувствуя силу, которая билась о рёбра, как будто там, в самом деле, было существо, пытающееся вырваться наружу. Огонь продолжал течь по венам, пульсируя в конечностях. Я пьянела от этого ощущения. Отчаянно жаждала позволить засранцу-альфе толкнуть меня в грязь и засунуть свой хрен прямо в мою жаждущую сердцевину.

— Достаточно!

Его командный тон подействовал как ушат холодной воды.

Я моргнула и осознала, что уронила клинок и стою на коленях перед ним. Его грудь тяжело опадает, как и моя, его огромный член, полностью эрегированный, между нами. Я даже не прикоснулась к нему, но абсолютно ясно, что собиралась сделать именно то, о чём думала. Потребовать, чтобы он дал мне то, чего я так жаждала.

Ужасно то, что я понятия не имела, когда начала двигаться или как оказалась в такой позе. Ничего из этого я не заметила. Всё произошло так, будто кто-то взял контроль над моим телом. Контроль надо мной. Но в то же время я отчётливо помню, как думала обо всех тех грязных словах. Помню, как хотела воплотить их в реальность. Помню ощущение чудесной боли внутри при этих грязных, восхитительных мыслях.

О нет, опять?

Не раздумывая, я ударила его по лицу. Потом подумала:

«О, чёрт, что я только что сделала?»

Прежде, чем я успела отступить или убежать, или рассмеяться, как маньяк, он хватает меня за запястье.

— Я оставлю это безнаказанным в этот раз, — сказал он голосом из кошмаров. — Я частично ответственен — не контролировал зверя так, как должен. Но только сейчас. Попробуешь ещё раз, и я сломаю тебя.

— Что ты за отвратительное существо? — спросила я. — Какой-то вид инкуба или что? Ты магическим образом заставляешь девушек отдаваться тебе?

— Я не демон, принцесса, в этом могу заверить.

Прозвище произнесено снисходительно, как и его выражение.

— Ты даже не подозреваешь, что сокрыто внутри тебя? — спросил он.

Я прищурилась на него, и впервые не придумала остроумную реплику в ответ. Ублюдок вывел меня из игры. Он отпустил меня и толкнул назад, используя лишь часть силы.

— Зверь внутри тебя заведёт тебя в неприятности, — произнёс он. — Тебе нужно контролировать его.

— Что… О чём ты говоришь?

Он хохотнул, потряс головой и затем взглянул на небо.

— Чертовски типично.

Прозвучало так, будто он говорил сам с собой. Или, может, позаимствовал мою невидимую аудиторию в этот момент. Он размял плечи и выпрямился.

— Ты не раз крала бессмертницу с этих земель. Почему?

— Нет, я не делала этого.

Только идиот сознался бы без доказательств.

— Почему? — прорычал он.

Страх пронзил меня, но я не доставлю удовольствие этому парню увидеть его. Это растение явно очень важно. Дело не только в воровстве, — а в том, что украли у него. Это личное оскорбление, и я не хотела подставлять свою деревню. Мои секреты умрут со мной.

— Многие люди приходят в этот лес, в надежде убежать от загнивающего королевства, — сказал он. — Другие надеются убить меня или же заключить сделку с королём демонов. Но ты и некоторые твои соплеменники крадут бессмертницу. Только твоя деревня проявляет интерес к ней. Почему?

— Предполагаю, другие делают это, потому что их сады слишком маленькие, и у них недостаточно места, чтобы выращивать растения, которые нужны.

Он шагнул ближе, излучая гнев.

— Ты обязательно должна всё усложнять?

— Должна ли я сделать свою казнь сложной? Да, вроде того. Этого события я не очень то и жду.

Он впился в меня взглядом так, что мои внутренности превратились в соус.

— Ты пытаешься сражаться в битве, которую не выиграешь.

— Жизнь — это сражение, которое мы не можем выиграть. Возникает вопрос: хотим ли мы уйти мирно или будем сражаться до последнего вздоха? Я выбираю бороться.

Вес на груди — почти как настоящий — заурчал. Я почувствовала его одобрение.

Неужели это и вправду мой зверь? Такое вообще было возможно?

Воздух между нами затрещал.

— Ты не оставляешь мне выбора.

Разряд силы ударил по мне. Пульсирующий, в этот раз не с сексуальным подтекстом, но доминирующий. Поглощающий. Нужда ответить омыла меня. Тянула на колени и разрушала. Я открыла рот, чтобы подчиниться. И закрыла.

Я не марионетка, которой можно руководить. И не прислуга, чтобы командовать мной. У меня не было хозяина, и не появится и сейчас. Если он хочет убить меня, хорошо, но меня нельзя принудить выдавать секреты.