Уж замуж… Так и быть! - Елена Михайловна Малиновская Страница 12

Опять накатила дурнота. В затылке внезапно закололо, а перед глазами побелело. Но я продолжала упорно вглядываться в зеркало. Тьма за моей спиной казалась особенно плотной и черной на контрасте с веселым оранжевым огнем свечей.

Понятия не имею, сколько времени прошло. Рука онемела, а кончики пальцев неприятно пощипывало. От напряжения на глазах выступили слезы. И вдруг…

Я растерянно моргнула. Прищурилась, еще усерднее вглядываясь в темноту комнаты.

Нет, совершенно точно я увидела там смутное движение. Как будто кто-то неторопливо прошелся за моей спиной. Правда, звука шагов я так и не услышала.

– Тут есть кто-нибудь? – почему-то сипло спросила я. Откашлялась и продолжила громче, хоть голос и норовил сорваться от испуга: – Если есть – то покажись!

Тихо. Пульс похоронным набатом отдавался в ушах. И вновь позади что-то шевельнулось. Совсем слабо, на самой грани восприятия.

Спина отчаянно зачесалась от чьего-то взгляда. Больше всего на свете мне хотелось вскочить на ноги и резко обернуться, заодно пробудив магическую сферу. Пусть ее яркий свет разгонит мрак в комнате. А то такое чувство, будто в нем скрываются целые полчища чудовищ.

Но неимоверным усилием воли я заставила себя успокоиться. Гейб предупреждал меня о том, что далеко не каждая неупокоенная душа сразу же пойдет на контакт. Кто знает, вдруг мне попался какой-нибудь очень стеснительный призрак?

Поэтому я подождала еще несколько минут. Дождалась момента, когда за моей спиной во тьме опять кто-то зашевелился, и нарочито спокойным тоном произнесла:

– Добрый вечер. Меня зовут… – запнулась на миг, но затем решила представиться все-таки тем именем, которое для меня выбрал Джестер: – Меня зовут Амелия Торн.

Из темноты донесся едва слышный вздох, и я внутренне возликовала. Ага, потихоньку-полегоньку, но контакт налаживается.

– А как вас зовут? – поинтересовалась, до рези в глазах вглядываясь в отражение.

Зуд между лопатками усилился многократно. Моей шее коснулось ледяное дуновение ветерка, и малейшие волоски на моем теле встали дыбом.

Интересно, а призраки могут причинить вред человеку? Барон Гейб не проявлял ко мне никакой агрессии, но шкаф с книгами он обрушил, когда Джестер его разозлил. То есть, скинуть кому-нибудь на голову что-нибудь тяжелое он точно сумеет, если его вывести из себя.

Но барон Гейб, как я думаю, и при жизни был достаточно спокойным человеком. Вон, об его сомнениях в отцовстве, вполне обоснованных, кстати, которые в дальнейшем полностью подтвердились, никто из домочадцев и не подозревал. А ведь мог бы ежедневно устраивать скандалы жене и требовать ответа, кто настоящий отец Петера.

Но что, если в этот раз мне так не повезет? Если в результате ритуала на мой зов откликнется какой-нибудь очень злой и раздраженный призрак? Ох, как бы мне не пришлось пожалеть о своем поступке!

– Ну что же вы молчите? – прощебетала я, постаравшись отбросить дурные предчувствия. – Давайте познакомимся!

– Флексия, – разобрала я в очередном вздохе.

Так, значит, ко мне в гости пожаловала женщина. Неужели и впрямь мать Джестера отозвалась? Это было бы весьма занятно!

– Не бойтесь, подойдите ближе, – продолжала увещевать я стеснительного призрака. – Я хочу вас увидеть.

– Ой, я стесняюсь, – уже громче и увереннее прозвучало в ответ. – Я… Я немного не готова.

Я кашлянула, силясь скрыть смешок. О, как это мило! Женщины даже в ином мире остаются женщинами.

– Ничего страшного, – заверила я. – Я тоже не в праздничном наряде, а в ночной сорочке.

В темноте что-то зашуршало. А затем я увидела за своим плечом длинную полупрозрачную женскую фигуру. Моя ночная гостья оказалась высокой и худощавой. Я не разбиралась в моде этого мира, но, по-моему, ее платье давно вышло из моды. По крайней мере, нарядов такого фасона я не видела ни на одной женщине.

– Очень приятно, Флексия! – Я так старательно растянула губы в улыбке, что у меня заныли щеки. Лишь бы не спугнуть ее.

– Зачем ты звала меня? – негромко поинтересовалась незнакомка.

Любопытно, сколько ей лет? При всем своем горячем желании я не могла разобрать очертаний ее лица, которое скрывалось за плотной вуалью. Но интуиция подсказывала мне, что гостья очень молода.

И вообще, ее платье больше всего напоминает подвенечный наряд. Белоснежное, с тонкими кружевами.

– Мне просто захотелось с тобой поболтать, – сказала я. – Я целыми днями одна. Выть от одиночества хочется.

– Да, мне тоже, – печально согласилась со мной Флексия. – Я рада, что ты пригласила меня. Я обитаю в подвале. Там очень холодно и сыро. На верхние этажи меня не пускала неведомая сила. Но высокий седовласый мужчина помог мне преодолеть преграду.

Интересно, а где сам Гейб? Наверное, скрывается, чтобы не вспугнуть девушку. Она кажется очень стеснительной и робкой.

– Флексия, почему ты не обрела покоя? – спросила я напрямую.

Силуэт девушки замерцал, и я встревоженно выпрямилась.

О нет, неужели сейчас она уйдет, испугавшись моей настойчивости? Мягче надо быть, Лариса, мягче. Наверняка ей неприятно вспоминать обстоятельства своей гибели.

– Горе переполняет мое сердце, – негромко прошелестела девушка. – Меня предали в день, который должен был стать самым прекрасным и чудесным в жизни. В день, о котором мечтает любая девушка. В день моей свадьбы.

Ага! Я радостно кивнула, мысленно зааплодировав своей догадливости. Стало быть, я не ошиблась. Передо мной действительно неупокоенная душа несчастной невесты.

– Как грустно, – сочувственно протянула я. – Как это произошло?

Призрак опять замерцал, на этот раз сильнее.

– Осторожнее!

Я вздрогнула от неожиданности, услышав Гейба, который зло зашептал прямо мне на ухо.

– Лариса, умерь свой пыл, – продолжил он все так же тихо. – Я с трудом убедил эту Флексию прийти сюда. По-моему, ей лет шестнадцать, не больше. Очень робкая и боязливая.

– Прости, что я так напираю на тебя, – тут же забормотала я извиняющимся тоном. – Но мне кажется это очень несправедливым и жестоким. Смерть – это всегда очень больно. Но гибель в таком юном возрасте и накануне собственной свадьбы… Даже страшно представить, как ты расстроена.

Мерцание прекратилось, и я украдкой перевела дыхание. Впору открывать курсы по общению с мертвыми.

– Счастье переполняло меня в этот