Мой взрыв страстей - Алики Пирамида Страница 12

– Надо торопиться. Вокруг этого леса не так уж много мест, куда я мог тебя увезти.

Я обернулась – и всадник отбросил свой капюшон. Это был Тамино. У меня просто дух захватило, а ведь он был еще и так близко! Он меня буквально обнимал, и момент этот был таков, что он тут же обнял меня по настоящему, и, как написала бы Лиза, наши губы слились. До того я вообще толком не целовалась. Не считать же Васька… его, конечно, вообще лучше не считать. В голове у меня поплыл розовый туман, в ушах застучало, это было мгновенье, когда время остановилось – или мне хотелось бы чтобы оно остановилось навечно, оставив во всей вселенной только нас двоих…

Но внезапно этот стук стал отдаваться в моем мозгу бессмертным Хоевским «Мне сегодня тридцать ле-е-е-ет». Славик. Я тут целуюсь с принцем, а он там один против короля и всех его людей.

– Славик, – сказала я, чуть отодвигаясь от принца, – то есть Лионель.

Мои слова до Тамино просто не дошли, он тут же снова прижал меня к себе, и тогда я уже по-настоящему его оттолкнула.

– Лионель, где он? Что с ним?

Принц задрожал. Мои руки все еще были на его груди, и поэтому я почувствовала, что его буквально трясет. Взгляд у него сделался такой прямо… я бы могла сказать страшный, но нет, такой эпитет лучше приберечь для короля. Не страшный – страдальческий, трагический. Короче я, – и почему мне так не везет! – опять разбила ему сердце.

– Мне просто нужно знать, что с ним все в порядке, – сказала я, осторожно перемещая руку принцу на плечо. Он сжал мою кисть своей рукой в перчатке и глухо сказал:

– С ним все в порядке.

– Но где он? Мы его там оставили одного, у него хотя бы лошадь была?

А ведь Славик, скорее всего и не умеет ездить на лошади – подумалось мне, и теперь уже настал мой черед дрожать и покрываться холодным потом.

– Я освободил Лионеля из Мерсии, – сказал принц, – только потому, что никто кроме него не смог бы спасти тебя в одиночку. Я не хотел и не хочу воевать против короля. Но тебя надо было спасти от него, и я освободил Лионеля. Я заплатил ему, и пообещал свободу. Он взял деньги, сказал мне, что делать и ушел. Он свободен. Я не знаю где он, но полагаю, что с таким человеком всегда все будет в порядке. Если же нет – он это заслужил.

Принц говорил и хорошо, и складно и логично – но он говорил это про Лионеля из Мерсии, который, как я могла понять, был такой помесью орка с берсерком. Но ведь никакого Лионеля из Мерсии больше не существовало, а был Славик, тощий ботаник- студент, вся сила которого была лишь в том, что он умел сказать (или спеть) в нужный момент нужное слово, а словами он себя от всей королевской армии явно не защитит.

– Вы должны поехать и найти его, – сказала я принцу, – он вовсе не Лионель. Его зовут Вячеслав, он ничего не умеет, ни сражаться, ни на коне ездить, он просто студент. Это совсем другой человек, и без вас его убьют.

– Ты что меня отсылаешь? – спросил принц, – прямо сейчас? Прямо сейчас я должен оставить тебя и искать Лионеля из Мерсии?

Как ни мало понимала я в мужчинах, даже мне было очевидно, какой жестокой кажется Тамино такая моя просьба. Он столько ждал этого поцелуя, ради него он пошел против короля, и вот, когда наконец, все его выстраданные мечты начали, наконец, воплощаться в жизнь, я говорю ему – иди как ты лучше спасать мерзкого убийцу. Прямо сейчас.

– Да. Да его надо спасти и как можно быстрее, – сказала я, с чувством падения с большой высоты.

– Я сделаю это для вас, – ответил мне Тамино бесцветным голосом.

Он буквально спихнул меня с лошади, но при этом он все равно никуда не поехал. Он так и застыл, то бросая на меня беглый взгляд, то отводя глаза в сторону, и я ясно чувствовала, что если каких-то пять минут назад я была для него относительно приличной женщиной, то теперь уже точно нет. И всего его прошлые подозрения обо мне и о герцоге, и, может, даже о короле – все они вернулись на место.

– Зачем ты тогда меня целовала, – сказал принц холодно, – если теперь гонишь?

– Я не гоню, я просто… Просто поезжайте уже, – сказала я, с отчаянием понимая, что этими словами я, может быть, вбиваю последний гвоздь в гроб нашей с Тамино любви.

– В том замке, – Тамино кнутовищем указала на замок вдали, – вас ждут. Ступайте.

Он пришпорил коня, и был таков.

Глава 12.

Тамино уехал, и я осталась одна. Замок, мое убежище, казался таким далеким – и казался таковым не зря. Пока я дошла до него, я сбила себе все ноги, хуже того, где-то на середине пути пошел дождь и мое, и без того уже довольно затертое платье, окончательно потеряло вид. Кожаные туфли, и без того слишком тонкие – они ощущались на ногах скорее как носки, –мгновенно промокли, и на них налипли комья грязи.

В общем, выглядела я, наверное, ничуть не лучше сказочной принцессы-на-горошине, когда она стучалась в замок принца просить ночлега. Но она-то была принцесса, да еще и самая настоящая – это даже тест с горошиной подтвердил, так что, наверное, стучаться она имела право куда угодно. Я за собой никаких прав не чувствовала, и поэтому долго мялась перед запертыми воротами, а когда, наконец, решилась и стала бить по ним ладонью – толку от этого не было никакого. Они были настолько толстыми, что поглощали любой звук.

– Кто-нибудь! Эй! Откройте! – прокричала я, но без особого результата. Только дождь полил еще сильней.

– Откройте! – мой голос сорвался на визг, и, видимо, это помогло. Где-то сверху отодвинулась заслонка, скрывавшая крохотное оконце, оттуда на миг показался чей-то нос, но он тут же исчез, вместо него заскорузлая рука, неловко высунувшись, швырнула мне под ноги пару медных монет.

– Убирайся, нищенка! – сказали мне, и оконце вновь захлопнулось.

Я аж задумалась. Может, мне и в самом деле пойти просить милостыню? Вроде тут легко подают. И, главное, в этот неприступный замок ломиться не надо будет. Но, конечно, никуда я не пошла. Вместо этого я крикнула еще раз.

– Откройте!

– Да чего тебе! – раздался тот же самый, и уже гневный голос.

– Вы уронили монеты, – сказала я, и протянула вверх медяки, – я хочу их вам вернуть.

– Ты что… Ты вообще кто такая? – спросили меня из оконца.

– Я Амина, – призналась я.

– Амина? – человек высунул из окна всю свою голову,