Гарем-академия 5. Императрица - Варвара Мадоши Страница 12

— Так ты же отказываешься меня учить!

— Не отказываюсь, а заставляю как следует усвоить основы... — госпожа Лайет почувствовала, как ее благодушие начинает давать трещину: упрямство дочери изрядно раздражало. — Так, Аанара, уже поздно! Я хочу отдохнуть. За кофе спасибо, но беседа с тобой начинает оказывать действие противоположное эффекту, который ты хочешь получить.

Про себя госпожа Лайет подумала, что выбрала неправильную тактику с самого начала, когда дочь впервые, еще наполовину в шутку, заговорила об Академии два года назад. Нужно было пожать плечами сказать равнодушно: «Хочешь — поступай, но я думала, что ты умнее», — и изобразить презрение к такому выбору. Однако Айни задела мать за живое, госпожа Лайет начала многословно возражать... И кончилось все тем, что идея накрепко засела в упрямой головушке.

— Ничего, — оптимистично пообещала Айни, — у меня еще три года, я еще тебя уговорю.

— Или поступи честно, откажись от нашей с отцом помощи и живи в общаге, — коварно предложила госпожа Лайет.

— Ага, и сладостей девять лет не есть? Б-р-р! — Айни передернуло. — Ладно, мам, раз подлизывание не работает, то я не буду готовить тебе ужин, ладно? Просто бутеброды сделаю.

— А разве госпожа Улат ничего не оставила?

Госпожой Улат звали приходящую служанку, которая убирала, готовила и чинила ту одежду, которую госпоже Лайет жалко было выкидывать. Сама она шитье ненавидела, но не любила и разнашивать новые вещи: с ее габаритами и покупка, и примерки у портного были мучением.

— Оставила, но папа задумался и съел нечаянно.

Госпожа Лайет беззлобно ругнулась: с мужем такое случалось. И, главное, в отличие от нее, он упорно не толстел! Как был жердью двадцать лет назад, так и остался.

— А ты сама ужинала?

— Я йогурт выпила, — махнула рукой Айни.

— Йогурт... Ну-ка, набери нашу лапшичную, закажи ужин там. Надеюсь, это не чрезмерный труд?

— Спасибо, мамочка! — радостно закивала Айни: жареная лапша всяко лучше бутербродов (которые она, конечно же, ела бы вместе с матерью, несмотря на слова про йогурт). «Балую я ее...» —— подумала госпожа Лайет, но ей не хотелось кончать непростой разговор репрессиями, заставляя непочтительную юницу варить рис и строгать овощи. А то в самом деле упрямица сбежит, и мать потеряет на нее всякое влияние. Тут дипломатично надо, раз с самого начала не смогла придушить этот проект в зародыше.

Госпожа Лайет же отправилась в ванную: принять душ перед сном.

Она вышла из душа минут через пятнадцать, в халате и тапочках — как раз вовремя, чтобы услышать звонок в дверь.

«Неужто курьер из лапшичная так быстро?» — удивилась госпожа Лайет, самолично направляясь в прихожую, благо, было близко. Обычно доставку ждали по полчаса, хоть любимая лапшичная семьи Лайет и находилась в соседнем доме.

И правда — курьер в фирменной бежевой куртке! Ну надо же. Паренек протянул госпоже Лайет узел с деревянными коробами, издающими неземной запах.

— Спасибо, — сказала госпожа Лайет. — Очень быстро сегодня.

— Увы, на самом деле я опоздал, Райни, — сказал знакомый голос.

Госпожа Лайет аж замерла: удар адреналина был так силен, что время замедлилось в разы. Не веря себе, она взгляделась в лицо курьера: даже в голову не пришло бы посмотреть раньше!

— Ты! — выдохнула она.

Золотой мальчик собственной персоной!

Тут же она всем телом ощутила развертывание вокруг мощной магии: антиподслушивающая сфера. Только он мог ставить ее так быстро.

— Он самый, — понизив голос, сказал Дракон — в своем излюбленном юном теле, не меньше! При ближайшем рассмотрении был одет не в форму лапшичной, а просто во что-то похожее. — Отличная шутка, правда? Давно хотел тебя так подколоть, вот наконец и повод вышел. Только невеселый, к сожалению.

— Что случилось? — адреналиновая буря и не думала стихать. Госпожа Лайет торопливо перебирала варианты. Мятеж? Масштабный заговор, который Сайки умудрилась проворонить? Но почему Дракон пришел к ней? Ее кто-то оговорил? Ведь она в самом деле, на полном серьезе не участвует более ни в каких придворных интригах! Ну так, мелкое подсидельчество в Академии — но это не считается, там без этого не выжить.

— Нужна твоя помощь, — сказал Дракон. — Скажи домашним, что срочно вызвали на работу. Тем более, это так и есть.

— Ты что, ко мне в качестве Ректора явился?

— Почти. Руководителя по научной работе. Появился уникальный объект для исследования, без моего самого объективного аналитика не справиться. Давай быстрее, а то не успеем перехватить.

— Большой прорыв? Демон сверхкласса? — госпожа Лайет ощутила одновременно и облегчение, и тревогу.

— Не совсем, но близко. Тебя я не планирую к нему подпускать близко, но на всякий непредвиденный случай — попрощайся. Это очень опасно.

— Насколько опасно?

— Настолько, что я подписал тайный указ о трансформации Цивилизации в олигархическую представительскую республику с выборной властью в случае моей смерти, вот насколько, — он дернул углом рта. — Не лучший вариант, задавят они не-магов, ох задавят... Но уж что есть.

— Да уж, — госпожа Лайет подавила естественное желание задать массу вопросов, но все же уточнила: — То есть, именно это им сказать? Прорыв сверхкласса, нужен мой опыт в высокоэнергетической магии? Или другую версию.

— Умница, — Владыка тепло ей улыбнулся. — Ты совсем не изменилась, Райни.

— Тем же, туда же, — буркнула госпожа Лайет. — Я бы тебя запустила в дом, но если ты курьер, то много чести, а если Владыка, то я уже и так злостно нарушила церемониал. Так что оставайся-ка ты на лестнице.

С этими словами она раздосадованно захлопнула дверь прямо ему в лицо.

Хоть такая форма бунта!

Попрощаться было просто и сложно одновременно. Мужа госпожа Лайет будить не стала: просто поцеловала спящего и оставила записку (знаками на бумаге, а не в магфоне — все-таки душевнее). Он будет на нее злиться, но ничего не поделаешь. Иначе начнет расспрашивать, затянет выход. Когда она назвала его перед дочерью «самым терпеливым», стоило, конечно, сказать «самым упрямым»: с него бы сталось и Владыке возражать! Дочери выдала легенду и велела оповестить сестер.

— Мамочка, но как же так! — глаза Айни сделались как плошки. — Это же... Это же очень опасно!

— Поэтому я и иду, милая, — она поцеловала дочь в щеку и крепко обняла. — Чтобы вам