Альфа и Омега (ЛП) - Патриция Бриггз Страница 12

— Нет, у меня есть и другие обязанности. Я забочусь о деловых интересах стаи моего отца. Я очень хорош в обеих своих работах, — сообщил он без всякого намека на скромность.

— Держу пари, что так и есть. — Чарльз был человеком, который очень хорош во всех начинаниях. — Я бы позволила тебе позаботиться о моих сбережениях. Думаю, прямо сейчас у меня есть двадцать два доллара девяносто семь центов.

Он нахмурился, все его веселье исчезло.

— Это была шутка, — объяснила она.

Но он проигнорировал ее.

— Большинство альф заставляют своих членов отдавать десять процентов своего заработка на благо стаи, особенно когда стая новая. Эти деньги используются, например, для обеспечения безопасного жилья. Однако, как только стая прочно обосновывается, потребность в деньгах уменьшается. Стая моего отца сформировалась очень давно, нам не нужна десятина, потому что мы владеем землей, на которой живем, и у нас достаточно инвестиций на будущее. Лео здесь уже тридцать лет. Прошло достаточно времени, чтобы прочно обосноваться. Я никогда не слышал о стае, требующей сорок процентов от своих членов, что наводит меня на мысль, что у стаи Лео финансовые проблемы. Он продал того молодого человека, о котором ты говорила моему отцу, и еще нескольких. Чтобы кто-то мог использовать их для разработки препаратов, которые действуют на нас так же, как воздействуют на людей. Ему пришлось убить несколько человек, чтобы заполучить единственного выжившего оборотня.

Она подумала о последствиях.

— Кому нужны были препараты?

— Я узнаю это, когда Лео скажет мне, кому продал мальчика.

— Так почему же он не продал меня? — Она была не так уж важна для стаи.

Чарльз откинулся на спинку стула.

— Если альфа продаст кого-то из своей стаи, волки поднимут восстание. Кроме того, Лео приложил немало усилий, чтобы заполучить тебя. С тех пор как ты стала членом стаи, ни один член стаи не был убит или пропал без вести.

Это был не вопрос, но она все равно ответила на него:

— Нет.

— Я думаю, что возможно, ты и есть ключ к тайне Лео.

Анна не смогла сдержать насмешливое фырканье.

— Я? Лео нужен был новый коврик для ног?

Чарльз внезапно наклонился вперед, опрокинув свой стул, и сдернул Анну с ее собственного. Она думала, что привыкла к скорости и силе волков, но у нее все равно перехватило дыхание.

Пока она стояла неподвижно, он ходил вокруг нее, пока не оказался спереди и не поцеловал ее долгим, страстным и глубоким поцелуем, от которого у нее перехватило дыхание, но уже не от страха.

— Лео нашел тебя и решил, что ты ему нужна, — сказал он. — Он послал Джастина за тобой, потому что любой из его других волков знал бы, кто ты. Они бы знали об этом еще до твоего обращения. Итак, он послал сумасшедшего волка, потому что любой другой не смог бы напасть на тебя.

Она в шоке отшатнулась от него. Чарльз говорил, что она особенная, но Анна знала, что он лжет. Она далеко не приз. Она никто. Три года была пустым местом. Сегодня Чарльз заставил ее почувствовать себя особенной, но это не так.

Он крепко взял ее за плечи, и она не могла вырваться.

— Позволь мне рассказать тебе кое-что об омега-волках, Анна. Посмотри на меня.

Она сморгнула слезы и, не в силах сопротивляться его команде, подняла глаза.

— Ты уникальная, — произнес он и слегка встряхнул ее. — Я постоянно работаю с цифрами и процентами, Анна. Возможно, я не в состоянии точно оценить шансы, но скажу тебе, что шансы на то, что Джастин выбрал тебя для обращения по чистой случайности, бесконечно малы. Ни один оборотень, действующий исключительно на инстинктах, не стал бы нападать на омегу. Мне показалось, что Джастин не контролирует себя.

— Почему бы и нет? Почему волк не напал бы на меня? И что такое омега?

Очевидно, это был правильный вопрос, потому что Чарльз замер, его прежнее возбуждение исчезло.

— Ты омега, Анна. Держу пари, что когда ты входишь в комнату, люди тянутся к тебе. Бьюсь об заклад, совершенно незнакомые люди рассказывают тебе то, чего не сказали бы даже собственным матерям.

Она недоверчиво уставилась на него.

— Ты видел Джастина этим утром. Тебе он показался спокойным?

— Я видел Джастина, — медленно согласился он. — И думаю, что в любой другой стае его убили бы вскоре после перевоплощения, потому что он недостаточно хорошо контролирует волка. Не знаю, почему этого до сих пор не случилось. Но думаю, что ты помогаешь ему контролировать своего волка, и он ненавидит тебя за это.

Ты не занимаешь низшее место в своей стае. — Его руки скользнули вниз по ее плечам, и он взял ее за руки. Странно, это было более интимно, чем его поцелуй. — Омега-волк похож на индейских шаманов, вне обычного ранжирования стаи. Они вынудили тебя опускать глаза? Для покорных волков такие вещи являются инстинктивными. Тебя им пришлось заставить.

Ты приносишь мир всем, кто тебя окружает, Анна, — сказал он, не сводя с нее глаз. — Оборотень, особенно доминирующий волк, всегда на грани жестокости. После того, как меня на несколько часов заперли в самолете, где было слишком много людей, я приехал в аэропорт, желая крови, как наркоман жаждет очередной дозы. Но когда ты подошла ко мне, гнев и голод прошли. — Чарльз сжал ее руки. — Ты — подарок для стаи, Анна.

Омега-волк в стае означает, что больше волков выживет при обращении, потому что с тобой им легче контролировать волка, а также что стая потеряет меньше мужчин в глупых схватках за доминирование, потому что омега приносит спокойствие всем окружающим.

В его словах кое-что не сходилось.

— Но как насчет того, что случилось раньше, когда ты почти обратился, потому что разозлился?

Выражение его лица изменилось, появилась какая-то очень сильная эмоция, которую Анна не могла определить.

Он с трудом заговорил, как будто у него сдавило горло.

— Большинство оборотней находят любимого человека, на котором женятся и с которым проводят долгое время, прежде чем волк принимает его как свою пару. — Он посмотрел на Анну, а потом отвернулся и отошел на несколько шагов.

Без тепла его тела ей стало холодно и одиноко. Страшно.

— Иногда такого не происходит, — сказал он, глядя в стену. — Пока оставь это в покое, Анна. Ты и без этого достаточно натерпелась.

— Я так устала быть невежественной, — бросила она,