Неспящая красавица - Нотт Тэффи Страница 12

– Дядя? Что ты… я…

– Окажешь мне честь? – Он улыбнулся, протягивая ей руку в белоснежной перчатке.

Совсем растерявшись, Надя вложила руку в ладонь дяди, с удивлением заметив, что и она сама в перчатках. В смутном подозрении она покосилась на свою одежду, и точно: теперь на ней был не китель вовсе, а бальное платье – корсет и летящие юбки, и ожерелье – с сапфирами, то, что так любила мама, потому что оно шло к ее синим глазам.

Вальс закружил, затянул в водоворот. Надя, кажется, не танцевала тысячу лет, а ноги помнили. Дядя был ее первым партнером по танцам, и Надя не знала никого, кто танцевал бы лучше. Она не скользила, а летала над паркетом, полностью полагаясь на надежные руки и отдаваясь музыке. Раз, два, три, раз, два, три… Надя рассмеялась, чувствуя, как в уголках глаз собираются слезы.

– Что тебя так рассмешило, родная?

– Это ведь оно, да? – Надя склонила голову набок, глядя куда-то за плечо дяди. На танцующие пары, на расплывающиеся огни и лица. – Та жизнь, от которой я отказалась?

– Нравится?

– Жить без забот, проводить свой досуг в светских хлопотах и беспокоиться только о том, какое платье надеть к сегодняшнему салону? – Надя улыбнулась, попыталась сфокусировать взгляд на дяде, но его лицо почему-то мутнело и расплывалось.

Из упрямства и большого рвения быть полезной Надя, и года не прошло после Смольного, пошла учиться в школу полицейской стражи. Стоит ли говорить, что барышень брали туда со скрипом? Да и случай с мертвой Катенькой в Смольном вился за ней слухами и после выпуска. Однако Надя прошла все вступительные испытания, и придраться было не к чему. Чего только ей не пришлось пережить за время учебы, Смольному до такого было далеко. Не говоря о том, как тяжело ей давалось плотное расписание, много умственных и физических занятий, каждый день барышне Огонь-Догоновской приходилось сталкиваться с неприятием и даже откровенным унижением от учителей и старших по званию. Зато здесь, в отличие от Смольного института, было небольшое, но крепкое сестринство. Девушек, что шли на такую опасную и во всех отношениях мужскую работу, было мало. Но все они были столь же сильны духом, как и сама Надя. Не раз и не два благодаря их поддержке Надя вставала после очередной неудачи и шла по выбранному пути дальше.

В небольшом уездном городе не было разницы между простыми полицейскими и сыскными. Получив звание урядника, Наде все равно приходилось выполнять любую, даже самую грязную работу. Разбитые головы в трактире, обворованные купчики, что решили прокутить отцовские деньги, муж, поколотивший жену, жена, в пьяной разборке зарезавшая мужа. Что уж говорить, жизнь в столице, даже в худшие ее дни, показалась Наде сказкой.

Это было страшно – признать, что скучаешь по беззаботным дням, которые могли быть, но так и не состоялись. От осознания этого до боли прогибался хребет, а кости ныли, словно Надя взвалила на себя груз не по силам.

– Дядя, я так скучаю… – По щекам потекли непрошеные слезы.

– Я тоже, родная.

Рисунок танца развел их в разные стороны. Надя прокрутилась под рукой, отчего пышные юбки красиво разлетелись в стороны. Поворот, другой, и вдруг рука, которая держала ее, исчезла. Надя замерла, оглядываясь. Исчезло все – музыка, свечи, люди. Она снова стояла посреди бальной залы одна, в окружении сумрака и пыли.

Что это сейчас было? Она точно сходит с ума, вслед за этим столичным хлыщом. Сначала тот в окошко прыгнул, так и не объяснив, что ему понадобилось ночью в снегу. Быть может, он тоже увидел что-то…

Додумать мысль Надя не успела. Что-то тяжело обрушилось на нее со спины, повалив наземь. Надя вскрикнула от ужаса, попыталась вырваться из плена, обернулась. На ней полулежал какой-то пьяный поручик. Она уже потянулась за револьвером, хоть и не была уверена, что сможет выстрелить.

– Что вы себе позволяете?!

Но хватка мужчины не ослабевала. Дергаясь, силясь выбраться из-под навалившегося тела, она случайно нажала на курок.

Надя закричала. Вывернувшись, она кое-как выползла, спихнув с себя незнакомца. Блондин тяжело завалился на спину. Совсем молодое лицо, Наде показалось, что он даже младше ее, в глазах непонимание и боль. И ни одного признака жизни. Горло сдавило невидимой удавкой. Кто он? Как здесь оказался? Это она его убила. Убила случайно.

На зеленом с золотыми нитями жилете (и как она могла его перепутать с поручиком!), расплывалось уродливое кровавое пятно от пулевого ранения. Второе пятно.

– Что здесь происходит? – Мужской голос отразился от зеркальных стен. На пороге стоял еще один маг, Наде совершенно незнакомый. Она всхлипнула, получилось совсем жалко. Хотелось бы ей тоже знать, что здесь происходит.

Поняв, что от барышни ответа не добиться, маг торопливо приблизился. Надя снова склонилась над телом, свободной рукой убрала локон с бледного лба.

– Ваше высокоблагородие. – Мужчина напротив коснулся напряженной руки Нади на лбу мертвеца. Девушка вздрогнула, попыталась отвести взгляд от голубых стеклянных глаз, но не смогла. – Ваше высокоблагородие, – голос прозвучал настойчивее.

– Надежда Ивановна! – На пороге возник Андрей. – Господи, что здесь произошло?

Взору его открылось поистине неожиданное зрелище. Его спутница, мертвец рядом и… Андрей сделал шаг вперед, ахнул.

– Филипп! А ты тут как…

Филипп Баум был таким же магическим дознавателем, как и Андрей. Служили они, правда, в разных отделах. Андрей, так сказать, в арьергарде, а Филипп больше по канцелярии. Андрей помнил Филиппа еще по кадетскому корпусу. Баум был на пару лет помладше, а еще из простых. Это и возраст возводили между ними двумя в детстве практически непреодолимую стену. Но теперь это все было неважно. Андрей предпочитал судить людей по их поступкам и заслугам, а не по недоразумению рождения. Однако появление его тут было в высшей степени странным.

Сослуживец встал, выпрямляясь во весь рост. Филипп был жилистый, гибкий, с вихрами каштановых волос. В худом лице его было что-то от Спасителя со старых икон – одновременно торжественное, печальное и даже властное. Филипп сделал шаг навстречу, протянул руку, которую Андрей рассеянно пожал.

– Потом расскажу.

Взгляд Андрея зацепился за рану, которую Надя будто пыталась закрыть, невдалеке лежал револьвер. В голове зашумело.

– Надежда Ивановна, что случилось? Вы не ранены? – Маг присел рядом с напарницей. Та, к его великому удивлению, вскочила, разом сбрасывая с себя печаль. Или хорошо пряча. Будто только что заметила, что в комнате есть еще кто-то. Пылающий взгляд наткнулся на Филиппа.

– Вы еще кто?

– Меня зовут Филипп Елисеевич Баум, я гаупт-фельдфебель из магического сыскного, – говорил он тихо и мягко, глядя прямо Наде в глаза. – Расскажите, что здесь произошло?

– О, я расскажу, что здесь произошло. – Капитан-дознаватель, по всей видимости, пришла в себя. – В доме убийца! – Она ткнула пальцем в тело на полу. – Кто-то убил этого молодого человека. И, скорее всего, убил хозяина этого дома, моего дядю.

Оба мага уставились на девушку, пытаясь соотнести сказанное.

– Позвольте, – мягко начал Андрей, – я слышал выстрел…

Надя пересказала, как ею овладели видения, не вдаваясь, впрочем, в подробности разговора с дядей. А потом указала на распростертое на полу тело:

– Я тоже поначалу не заметила. Входных отверстий от пули два!

Андрей окинул взглядом пыльный зал, затем присмотрелся внимательнее. Не хотелось признавать, но все выглядело так, будто Наденька была права. Получается, теперь у них на руках покойник двадцатилетней давности…

– Одна голова – хорошо, две – лучше, а три – идеально, – заметил Баум, успокаивающе улыбаясь Наде. – Мы с Андреем Сергеевичем разберемся с телом, а вы ступайте вниз, попросите у экономки стакан коньяку. Хорошо лечит нервы.

– Откуда у экономки коньяк? – Надя от неожиданности растерянно уставилась на мага с теплыми глазами. Отчего-то его улыбка не вызывала раздражения, а скорее, наоборот. – Все запасы в кладовых…