Маринкина башня - Мира Форст Страница 12

— Что ж, — принял решение пан Юрий, — мы ведь имеем косвенное отношение к твоему появлению на свет. Поживешь у нас, пока не вспомнишь, где твой дом. А Мнишеки от одного лишнего рта не обеднеют.

Для Агнеши такое предложение было наилучшим в сложившейся ситуации. Ее не выгнали на улицу и не особо озаботились тем, как девушка вообще появилась в доме воеводы. Ночью она попробует найти ту треклятую дверь.

— Пан Юрий, Вы доверяете ей?

Злой голос Ворона нарушил благостные думы Агнешки.

— Она может быть шпионкой, — не унимался он.

Так бы и треснула этого гадкого поляка. И что он к ней прицепился?

— Януш, если она шпионка, тем интереснее, — усмехнулся Юрий Мнишек.

Агнеша вспомнила, как историк Горелик, а за ним и гид Юлиан характеризовали воеводу авантюристом, интриганом, мастером закулисных игр. Стало ясно, что странное появление какой-то воскресшей девочки возбудило интерес пана, потому он и позволил ей остаться. Марина своей просьбой предоставила отцу отличный предлог для того, чтобы дать кров незваной гостье.

Ворон тяжело глядел на нее.

А не придет ли он этой ночью убивать меня? — по-настоящему испугалась Агнеша. Все шляхтичи в этом зале при оружии. Даже у добродушного толстяка Станислава сабля за поясом. Она пыталась вспомнить, имелось ли в семнадцатом веке какое-либо огнестрельное оружие. Хотя, какая разница. Если этот мрачный тип явится по ее душу, она не спасется ни от меча, ни от огнестрела.

Обстановку разрядила пани Ядвига.

— Софья, выдели пожалуйста нашей гостье какую-нибудь одежду для сна, а ты, Марина, проводи Агнес в любую комнату для гостей на первом этаже.

Затем она обратилась непосредственно к ней:

— Мы уже поужинали. Я распоряжусь, слуги принесут в твою комнату еды.

— Спасибо, — поблагодарила Агнеша.

— Идем, — подхватила ее за руку Марина своей маленькой ладошкой. — Я чувствую, мы с тобой подружимся.

Агнеша улыбнулась такой горячности. Неужели, именно вот эту жизнерадостную и добрую девочку в ее ближайшем будущем заклеймят расчетливой проходимкой?

— Кто такая Аннушка? — спросила она, пока они кружили по многочисленным замковым коридорам.

— Моя старшая сестра. Мы с ней очень близки. Но ее выдали замуж за сенатора Петра Шишковского. Он очень знатного рода, — поделилась Марина. — Так что теперь мы редко видимся. А Ефросина, моя младшая сестрица, противная. С ней я не общаюсь. Она вредная, своевольная и даже смеет перечить папеньке. Ее в Самборе оставили. Но ты с ней завтра сможешь познакомиться. Только не смей с ней дружить против меня, хорошо?

Агнеша рассмеялась и пообещала.

— Хорошо. Только скажи, что такое Самбор?

— О! Ты и правда память потеряла, раз спрашиваешь. Самбор — богатейшая земля всего королевства — целых сто пятьдесят деревень и шесть соляных копий. Через него идет торговый путь в Венгрию. А как там красиво! Столько пихт и дубов ты нигде больше не увидишь! У нашей семьи там замок. Папенька является главой магистрата Самборы и заседает в городской ратуше[2].

— Станислав сказал мне, что Саноцкий замок достался ему по наследству. То есть, у вашей семьи два замка?

На этот раз рассмеялась Марина.

— У нас их намного больше. И да, Санок отписали Станиславу. А мы приезжаем сюда охотиться. Тут самые лучшие охотничьи угодья во всем Прикарпатье.

— Ты тоже охотишься? — удивилась Агнеша.

— Конечно. Я отлично езжу верхом и метко стреляю, — гордо ответила Марина. — Папенька всему обучил меня и сестер. На наши земли часто кто-нибудь нападает. И он считает, что женщина должна уметь защищать себя. Но пока эти навыки пригождались мне лишь в охоте на диких зверей.

— Похоже, ты всецело доверяешь своему отцу.

— Еще как доверяю. Он такой умный! Да ты и сама в этом убедишься, если погостишь у нас подольше. Папенька умеет приумножать богатства семьи и всегда находит выгодные партии для своих детей. Вот и сегодня, мы прибыли в Саноцкий замок не для охоты, — перешла на шепот Марина. — Ты видела царевича Дмитрия?

— Видела, — также шепотом ответила Агнеша.

— Папенька хочет устроить брак меж нами. Представляешь, я могу стать царицей!

— Представляю, — вздохнула Агнеша.

Ей было обидно за совсем молодую девушку, за тот восторг, который сквозил в ее шепоте и за тот двусмысленный взгляд, которым обменялись царевич с невесткой Марины. Все-таки, как жестоко обойдется с ней судьба.

— Мы пришли, — сообщила Марина. — Эти покои для гостей считаются самыми лучшими.

Они зашли в просторную светлую комнату.

Агнеше понравилось. Здесь даже имелся вмонтированный в стену умывальник из черного мрамора.

— Ты позволишь немного побыть с тобой? Хочу посмотреть, какую одежду принесет Софья. Я бы и свои платья тебе отдала, но ты же видишь, какая я маленькая. А Софья, она…, — Марина подыскивала слова. — Она может подшутить над тобой. Решит, раз ты не помнишь многого, да отдаст тебе какое-нибудь старье. Я тогда заставлю ее другое платье принести.

— Вы с ней не ладите?

Может быть, Марина интуитивно чувствует в невестке соперницу? — подумала Агнеша.

— Мы практически не общаемся, поэтому нельзя сказать, что не ладим. Просто, мне шестнадцать, а ей тридцать. Нам не о чем разговаривать. Ты знаешь, она ведь православная княжна. Брак со Станиславом для нее второй. Ее первым мужем был князь Головчинский из русских, осевших в Польше. Она унаследовала от него большое состояние.

— Марина, а кто тот мужчина из свиты твоего отца, Януш? Почему мое имя вызвало у него ненависть ко мне?

— Он твой дядя. Младший брат Вацлава. В его семье считают, что Вацлав погиб из-за тебя и твоей матери, потому, не питают к вам добрых чувств. Твои родители встречались тайно, и когда однажды Вацлав приехал навестить вас, на Джевицы напали шведы. До сегодняшнего дня думали, что все тогда погибли, но, выходит, тебя кто-то спас. Очень интересно знать, как ты спаслась. Совсем ничего не помнишь?

— Не помню.

В дверь постучали, и в комнату, в сопровождении служанки, вплыла Софья.

Агнеша была вынуждена признать, что княгиня со своими наивными голубыми глазами, хотя и старше на десяток лет, выглядит роскошно. На ее фоне она и Марина совсем терялись.

— Вот, я тебе ночную сорочку принесла, два платья и одни домашние туфли, — отпустила Софья служанку, когда та положила одежду