Лорен Кейт - Мучение Страница 13

Люси чувствовала, что на нее смотрят другие дети — некоторые из них уставились на прямую. Единственной, кто не делал этого, была Шелби, которая кивнула в признании Люси.

Класс не был огромным, на подъемах стояло двадцать парт, а внизу напротив, два длинных стола из красного дерева. За столами было две белые доски, две книжные полки на противоположной стороне. Два мусорных ведра. Две настольные лампы. Два ноутбука, по одному на каждом столе. И два учителя, Стивен и Франческа, стояли впереди комнаты и шептались.

В движении, которого Люси не ожидала, они повернулись и тоже на нее уставились, а потом скользнули к столам. Франческа села на один из них, закинув ногу на ногу, и постукивая одним из своих высоких каблуков по деревянному полу. Стивен прислонился к другому столу, открыл тяжелый темно-бордового цвета кожаный портфель, и зажал ручку между губами. Для пожилого человека он был красив, конечно, но Люси было почти жаль, что не наоборот. Он напоминал ей о Кэме, и о том, насколько обманчивым может быть очарование демона.

Она ждала, когда остальная часть класса вытащит учебники, которых у нее не было, чтобы погрузиться в какое-нибудь указанное чтение, и в котором она участвовать не будет, так что она сможет отдаться ощущению разбитости и просто помечтать о Даниэле.

Но ничего подобного не произошло. И большинство детей все еще пялились на нее.

— К этому времени, вы все, должно быть, заметили, что у нас новая студентка. — Голос Франчески был низкий и густой, медовый, как у джазового певца.

Стивен улыбнулся, показывая ряд белоснежных зубов. — Скажи нам, Люси, тебе нравится в Береговой Линии?–

Люси побледнела, когда парты других студентов заскрипели. Они фактически поворачивались на своих местах, чтобы сосредоточиться на ней.

Она чувствовала, как ускоряется ее сердце, как потеют ее ладони. Она вжалась в свое место, жалея, что не была просто нормальным ребенком в нормальной школе в нормальном Тандерболте, в Джорджии. За последние дни она не раз хотела никогда не видеть Тени, никогда не влипать в проблемы, из-за которых ее дорогие друзья погибали, не связывалась бы с Кэмом, или сделала бы пребывание Даниэля рядом с ней невозможным. НО здесь ее тревожный, падающий ум всегда натыкался на тупик: Как быть нормальной и все еще быть с Даниэлем? Который был совсем далек от нормального. Это было невозможно. Так что, она вляпалась.

— Я все еще привыкаю к Береговой Линии. — Шаткий голос ее выдавал, отзываясь эхом от наклонного потолка. — Но до сих пор все было в порядке.

Стивен засмеялся. — Ну, мы с Франческой думаем помочь тебе привыкнуть к этому, поэтому мы изменили обычные презентации студентов во вторник утром…

В другом конце класса Шелби просвистела, — Да! — и Люси заметила, что у нее на парте лежал куча карточек с записями, а у ног — большой плакат с надписью ВИДЕНИЯ — ЭТО НЕ ТАК ПЛОХО. Очевидно Люси только что избавила ее от презентации. Это должно было засчитаться как плюс к их соседским отношениям.

— Стивен имеет в виду, — вмешалась Франческа, — что мы будем играть в такую игру, как ледокол. — Она соскользнула со своего стола и пошла по комнате, цокая каблуками, распределяя листки бумаги между студентами.

Люси ожидала хора стонов, которые обычно вызывают подобные слова в классе подростков. Но все эти дети казались очень приятными и хорошо приспособленными. Они, фактически, просто собирались идти по течению.

Положив листок на стол Люси, Франческа сказала, — Это даст тебе общее представление о некоторых твоих одноклассниках, и с чем мы работаем в этом классе.

Люси посмотрела на листок. На нем были проведены линии, разделяя его на двадцать квадратов. В каждом квадрате было написана фраза. В такую игру Люси уже раньше играла, один раз в летнем лагере в западной Джорджии, когда была ребенком, и несколько раз во время уроков в Довере. Цель — обойти весь класс и вписать имена разных студентов в квадратики у каждой фразы. По большей части она расслабилась — есть куда более неловкие способы помочь завязать разговор. Но когда она вгляделась во фразы, ожидая нормальных, типа «У него есть черепаха» или «Однажды хочет спрыгнуть с парашютом», вся ее решимость пропала, когда она увидела такие фразы, как «Говорить более чем на восемнадцати языках» и «Он посещал внешний мир».

Это будет крайне мучительно, так как Люси была единственным не Нефилимом в классе. Она вспомнила нервного официанта, который принес ей и Шелби завтрак. Возможно ей было бы более удобно со стипендиатами. Мензурка Брэди даже не знал, чего он избежал.

— Если ни у кого нет вопросов, — сказал Стивен с передней части комнаты, — вы можете начинать.

— Идите наружу, наслаждайтесь, — добавила Франческа. — Не торопитесь.

Люси вышла следом за другими студентами на террасу. Подходя к ограде, Жасмин наклонилась к Люси, указывая ногтем, покрашенным зеленым лаком, на один из квадратиков. — У меня есть родственник, чистокровный херувим, — сказала она. — Сумасшедший старый дядюшка Карлос.

Люси кивнула, как будто она знала, что это значило, и кратко записала это на имя Жасмин.

— Оох, а я могу левитировать, — прощебетала Доун, указывая на верхний левый угол страницы Люси. — Не так, чтобы все время, только обычно после того, как я выпью свой кофе.

— Ничего себе. — Люси старалась не пялиться — не создавалось впечатления, что Доун шутила. Она могла левитировать?

Пытаясь не показать, что она ощущает себя все более и более несоответствующей, Люси обыскивала страницу в поисках чего-то, о чем она хоть что-то знала.

Опыт в вызове Предвестников.

Тени. Даниэль сказал ей как они называются, той ночью в Мече и Кресте. И хотя она никогда фактичекси их не 'вызывала' — они всегда просто появлялись — у Люси действительно был кое-какой опыт.

— Вы можете вписать меня сюда. — Она указала на нижний левый угол бумажки. И Жасмин, и Доун уставились на нее, немного испуганные, но верящие, перед продолжением заполнения оставшейся части своих листков. Сердце Люси немного замедлилось. Возможно, это не будет настолько плохо.

Через несколько минут она познакомилась с Лилит, чопорной рыжеволосой девушкой, одной из Нефилимских тройняшек («Ты можешь нас различить по хвосту, — объяснила она. — Мой кучерявый.»); Оливером, парнем с грубым голосом, который в прошлом году на летних каникулах ездил во внешний мир («Он настолько переоценен, я даже не могу тебе рассказать на сколько»); и Джеком, который думал, что вот-вот сможет читать мысли, и был не против того, чтобы Люси записала его к этой фразе. («Я чувствую, что ты не против, не так ли?») У нее осталось не заполненных три квадратика, когда Шелби выдернула ее листок из ее рук.