Алана Инош - У сумрака зелёные глаза Страница 13

— Это ваша домработница? — спросила я. — А как она отсюда уезжает? Я что-то не видела поблизости автобусных остановок…

— У неё свой мотороллер, — ответила Аида. — Обычно она живёт здесь пять дней в неделю, а на выходные я отпускаю её.

Её рука мягко влекла меня на третий этаж, в ту же самую спальню, где я пришла в себя после нападения. Поставив мою сумку на пол у кровати, Аида повернулась ко мне и ласково завладела обеими моими руками.

— Ну что ж… Не желаете ли позавтракать для начала?

— Пожалуй, не откажусь, — кивнула я.

На завтрак были хрустящие тосты с яйцом и ломтиками свежего помидора, бутерброды с бужениной, свежая малина со взбитыми сливками и чёрный чай с лимоном. Всё это и выглядело шикарно, и было восхитительно вкусным. Когда Аида впилась белыми ровными зубами в тост, я заметила её довольно крупные клыки — но не в длину, а по ширине и объёму. Странно, почему-то я заметила их только сейчас…

Завтрак Аида предложила переварить на веранде. Там стояла пара шезлонгов, в которых мы и расположились, любуясь видом на озеро. Наполненный солнечным светом сосновый лес выглядел торжественно и умиротворённо, и совершенно не хотелось думать, что поблизости может бродить опасное чудовище…

— Расскажите о себе, — попросила Аида, раскуривая трубку.

— Да мне почти и нечего рассказывать, — пожала я плечами. — Зовут меня Алёна Лямина, мне двадцать семь лет, офисный работник, живу одна… Родители умерли. Моего парня, Андрея, вы видели… Встречаемся полгода, отношения… не сказала бы, что безоблачные.

— Любит гульнуть? — понимающе усмехнулась Аида, с кошачьей грацией изогнувшись в шезлонге и выпустив плотное облачко дыма.

— Ну… вроде того. Только в отношении себя любимого он требует кристальной верности — вот такие у него двойные стандарты, — вздохнула я. И добавила со смехом: — Знали бы вы, какую сцену он мне устроил из-за того, первого букета! Ну, из полевых цветов, помните?

Аида кивнула, сжимая зубами чубук трубки и пряча в уголках глаз усмешку.

— Он решил, что у меня появился кто-то другой, — продолжала я. — К вам приревновал, представляете?

Аида покачала головой.

— Так значит, я оказалась виновницей ваших неурядиц на личном фронте… Как нехорошо вышло!

— Да нет, вы тут ни при чём… Неурядицы начались задолго до вас, — вздохнула я опять.

Аида, выпустив длинную струю дыма и серьёзно глядя мне в глаза, проговорила:

— Алёна… Если ваш молодой человек причиняет вам слишком много огорчений, то, может быть, вам ни к чему такие отношения? Ну… просто он — не ваша судьба, так уж сложилось.

— Я думала об этом… — Мой взгляд скользил по далёким верхушкам сосен. — Не знаю, осталась ли у меня хоть капля любви к нему. Наверно, мы и правда с ним чужие.

— Так! — Аида решительно поднялась и протянула мне руку. — Кажется, вы загрустили, а я не могу этого допустить. Пойдёмте, пройдёмся чуть-чуть.

За домом располагался небольшой сад: малина к завтраку была именно оттуда. Ещё из ягод там росла вишня, смородина и земляника. Повсюду было много мелиссы — особенно под раскидистой старой яблоней. Я сорвала листочек и скатала в пальцах, нюхая.

— Люблю чай с мелиссой, — сказала Аида. — Поэтому она тут везде.

Вишня манила меня крупными бордовыми ягодами, глянцевито блестящими на солнце. Аида улыбнулась:

— Угощайтесь, Алёнушка. Кушайте прямо с дерева, так гораздо вкуснее.

Она нагнула ко мне ветку, всю сплошь увешанную ягодами, и подала пример — сорвала одну вишенку ртом, поглядывая на меня с озорными искорками в глубине глаз. Я сделала то же самое. Вишня была отменной, и я так увлеклась, что не заметила, как встретилась с Аидой губами на одной и той же ягодке. Но нечаянный поцелуй не состоялся: я тут же отпрянула в смущении, а Аида засмеялась. Как ни кратко было это соприкосновение, всё же я успела на миг ощутить мягкость её губ и их кисло-сладкий вишнёвый аромат.

Потом мы пошли на озеро — купаться и загорать. Плавала Аида превосходно, и пока я лениво лежала на спине, она неутомимо рассекала водную гладь разными стилями вокруг меня, ныряла и резвилась. Угнаться за ней у меня не доставало ни сил, ни мастерства.

Задерживать дыхание под водой она умела очень надолго — наверное, ни один человек не мог в этом с ней сравниться. Этим своим умением она и поразила моё воображение, и напугала. Помахав рукой, она нырнула, и водная поверхность, отражавшая небо и сосны, сомкнулась над ней. Прошло тридцать секунд, потом минута… Две. Я начала беспокоиться и сама решилась нырнуть. Набрав воздуха, я задержала дыхание и погрузилась, но, открыв глаза под водой, Аиду не увидела, сколько ни озиралась. Почувствовав, что больше не могу обходиться без воздуха, я вынырнула.

В поисках Аиды я ныряла несколько раз. Окончательно перепуганная, я от отчаяния уже начала всхлипывать, как вдруг под водой меня что-то тронуло. По телу снизу вверх заскользили ладони — от коленей по бёдрам, по животу, талии, рёбрам… Прохладная волна испуга моментально прокатилась по коже, сердце ухнуло в зеленоватую глубь, а прямо передо мной из воды появилась Аида.

— Ну, ну, всё хорошо, — засмеялась она, гладя меня по щеке. — Не надо так расстраиваться.

Я от облегчения выругалась, а она расхохоталась ещё звонче, явно довольная своей шуткой и произведённым на меня эффектом.

— Не беспокойтесь за меня, Алёна… Я могу не дышать под водой до двадцати пяти минут.

— Но как же… А кислородное голодание? — удивилась я. — Мозг же просто не выдержит!

Она сверкнула улыбкой.

— Не всё в этом мире так, как пишут в медицинских журналах. — И, чмокнув меня в щёку, снова нырнула.

Я нырнула следом и на сей раз увидела её. Её волосы причудливо покачивались в воде, извиваясь, как щупальца спрута; её стройное, великолепное тело двигалось грациозно и легко в наполненной солнечным светом воде, и Аида казалась мне каким-то мифическим существом — ундиной, наядой…

Когда мы разлеглись обсыхать под солнцем, уже начавшим ощутимо припекать, Аида сняла лифчик купальника, а потом и трусики.

— Загорать я предпочитаю нагишом, — пояснила она. — Чтоб потом не было этих белых следов.

Я смущённо отвела взгляд. Хотя, собственно, отчего мне было смущаться? Вот Аида, например, не стеснялась смотреть на моё тело, и от её ласкового и мягкого, как подогретое масло, взгляда у меня заныло в низу живота в странном предчувствии…

— Вы тоже можете раздеться, Алёнушка. Ничего не стесняйтесь, чувствуйте себя свободно.

— Да нет, спасибо… Пожалуй, я останусь так, — усмехнулась я.

— Как хотите, — отозвалась Аида. — Кстати, может, перейдём уже на «ты»?