Нэнси Хольдер - Отчаяние Страница 13

«Каоры жили в католической Франции. Неужели я, как Холли, умею погружаться в такое далекое прошлое?»

С этими мыслями она стянула с себя грязную одежду, осторожно ступила в ванну и негромко застонала, чувствуя, как теплая вода уносит боль из напряженных мышц. Уже нельзя было точно припомнить, когда в последний раз ее измученное тело по-настоящему расслаблялось.

Николь лежала, закрыв глаза, слушала пение и вспоминала те счастливые дни, когда мама была жива: недавно открыв для себя магию, по вечерам они вдвоем стали благословлять домочадцев. Девушка мечтала, что роман матери с Майклом, наконец закончится, а между родителями с ее помощью снова вспыхнут чувства.

«…и я смогу исправить Илая. Я так его любила».

По щекам потекли слезы. Николь впервые за долгое время дала волю чувствам и окунулась в свое горе: мамы больше не было.

«Мне так не хватает Аманды. И Холли. И кошки. Ох, как я тоскую по моей Гекате».

Она уже клевала носом, грезы уносили ее все дальше и дальше… ближе к воде… по реке… Николь была Хозяйкой Острова, которая не смела, смотреть на пленника: один взгляд, и сойдешь с ума от того, насколько он безобразен.

«Ники, — раздался голос, — Ники, где ты? Отец послал за тобой сокола, но я должен опередить его».

«Илай?..»

Ее тело словно налилось свинцом, голова теперь весила не меньше тонны. Николь понимала, что уходит под воду… в прекрасную реку, огибающую остров, где… Жеро…

«Ники!»

Она тонула медленно, представляя себя Офелией с венцом из терновника и лилий. Вниз, снова вниз — вода нежно коснулась сначала подбородка, потом нижней губы.

Под слова священных песен и шепот Илая девушка все глубже уходила в грезы…

Вода подошла к носу. Будто силой колдовства Николь сквозь закрытые веки увидела, что рядом с ванной кто-то стоит. Она не знала того языка, на котором к ней обращались, но сон и магия позволили ей понять: «Проснись, Николь. Проснись, или умрешь».

Но пошевелиться было невозможно: странная истома сковала тело. Девушка соскальзывала все глубже в воду… такую заманчиво теплую… чувствовала, что страшно устала…

«…от жизни».

Все на том же распевном чужом наречии — старофранцузский, догадалась Николь — женский голос произнес:

— Проклятие — в воде.

4

СНЕЖНАЯ ЛУНА

Деверо, готовьтесь мстить,

За все ведьмам отплатить,

Заклинанья бормочите

И острей ножи точите.

Тьмы кольцо вокруг нас сжалось,

Ни просвета не осталось,

В битву рвутся колдуны —

Мы готовы быть должны.

ХОЛЛИ И АМАНДА

Сиэтл, октябрь

Пьяный дядя Ричард отключился и захрапел. Холли с Амандой пребывали в растерянности. Сначала сестры по очереди присматривали за ним, а потом вызвали на подмогу tante Сесиль, жрицу вуду. Та немедленно приехала, захватив с собой Сильвану.

Лоа, боги вудуизма, которые могли вселяться в людей, посоветовали ей запереть дядю в спальне до обряда изгнания духов. Она предположила, что Ричард, не обладая ведьминской кровью, ослабил себя еще больше тем, что выпил, и Майклу не составило никакого труда им овладеть. Люди, близкие к оккультизму, прекрасно знали, что телами тех, чье сознание изменено, легко завладеть. Последователи древних традиций — друиды, язычники, шаманы, орфики, даже ранние христиане — нарочно употребляли сильнодействующие травы, постились, истязали себя, чтобы открыться духам и богам.

Но с дядей все обстояло совсем иначе.

— Вероятно, Майкл попытается сделать так, чтобы Ричард причинил вам вред, — сказала tante Сесиль, когда все четверо собрались в гостиной.

Холли всем сердцем сочувствовала сестре: той пришлось столько пережить. Аманда вяло кивнула:

— Уже причинил — он и пальцем не пошевелил, пока мама… Ей нужен был сильный человек.

Остальные изумленно переглянулись.

— Твой отец не виноват в том, что Мари Клер и Майкл Деверо… — Холли замялась и неловко продолжила: — Что они встречались.

— Ради всего святого, Аманда, Деверо ее просто заколдовал! — подхватила Сильвана.

— Мог бы не стараться! Она и сама… — Девушка от злости сжала кулаки и глубоко вдохнула. — Папа не знает, но Майкл — не первый.

— Ох, нет, — прошептала Холли.

— Да. ДА! — Аманда спрятала лицо в ладонях. — После похорон я нашла еще несколько дневников, прочитала их и сожгла. Только с последним опоздала — с тем, где про Майкла. Папа меня опередил.

Все потеряли дар речи. Холли вспомнила своих родителей — тоже не очень-то счастливых в браке.

«Неужели кто-то из них изменял?»

При мысли об этом ей сделалось не по себе.

Внезапно тишину разорвал пронзительный крик. Вопя от ужаса, в комнату по лестнице слетели три кошки. Баст положила к ногам хозяйки мертвую птицу — никак не меньше пары футов в длину. Было непонятно, как животное справилось с такой громадиной. На ковер с атласно-черных перьев капала кровь. Остекленевший глаз смотрел на Холли.

Аманда и Сильвана вскочили. Tante Сесиль, наклонившись над страшным трофеем, прочитала заклинание, затем достала из кармана джинсов куриную лапу, которой начертила знаки — в воздухе над птицей и на полу вокруг нее. После этого колдунья с дочерью заговорили на неизвестном всем остальным языке. Холли взяла Аманду за руку и произнесла:

— Не поддавайтесь, преграды, ни изнутри, ни снаружи. Круг, крепче держись.

Вторая девушка подхватила:

— Мы, сестры-ведьмы, сильные духом, храбрые сердцем, просим Богиню защитить нас, своих лунных детей.

В дымоходе зашумело, словно оттуда хотела вырваться целая стая птиц. Баст запрыгнула к Холли на колени, встала на задние лапы, передние положила ей на грудь. Взгляды хозяйки и ее желтоглазой кошки пересеклись. Геката жалобно замяукала.

В комнате повеяло холодом. Почти физически ощутив, как кто-то касается плеча, Холли отпрыгнула в сторону. Tante Сесиль пригляделась и сказала:

— Она с нами.

— Она?

— Мама? — позвала Аманда, оглядывая гостиную.

— Нет, — грустно ответила тетя, глядя на нее. — Изабо.

У Холли перехватило дыхание. Аманда грустно кивнула, сосредоточилась на главном, набрала в легкие побольше воздуха и прошептала:

— Благословенна будь.

— Благословенна будь, — повторила сестра.

— Забудьте о птице, девочки. Идемте, сделаем Круг.

Все трое встали поближе к камину. Tante Сесиль подбросила дров.

— Разожги-ка огонь, дорогая. Что-то холодно, — попросила она Холли.