О пауках и собаках - Алиса Рудницкая Страница 13

– Мне… жаль вас, – пробормотал Ирон, кажется сам не веря в то, что говорит такое. – И я недостаточно туп чтобы считать вас психом… потому вы убьете меня…

Обведя его взглядом, Фрино засомневался. Нет. О нет, убивать он его не будет, пусть его жалость и раздражала. Ирон добрый, и в этом его слабость. Но он еще и умный. Его нельзя было напугать глупыми, показушными выходками. Такие дешевые трюки с ним не срабатывали. Но там, где не приживаются зерна страха всегда хорошо всходит симпатия. Потому он и был здесь. Потому Фрино и опустился до жалоб. Чтобы привязать к себе крепче, чем к отцу или Амэрсу толкового, полезного парня.

– Мне было весело сегодня, – хмыкнул Фрино. – Обещаю, что ты не умрешь по крайней мере до тех пор, пока не потратишь все то, что я тебе дал. Распорядись этим обещанием с умом и катись отсюда. И придержи свою жалость при себе. Она… немного приятна, конечно, но весьма для тебя опасна. Да ты не дурак, знаешь сам. Иди-иди. Приятных тебе грез.

– Вам… того же, – торопливо поднялся Ирон, и быстро как только мог скрылся за дверью, пытаясь не поворачиваться спиной. – Приятных грез, господин...

Фрино наконец обессиленно повалился на спину. Голова гудела, нога уже не так сильно болела, но теперь раздражающе ныла. В голове царил разлад. Когда ему было больно он всегда переставал себя контролировать. Вот и сейчас… он же прекрасно понимал, что приглашением в свою комнату фактически выписал Ирону смертный приговор. Он прикрывался расчетливостью, желанием получить власть над подчиненным… но на самом деле он просто изголодался по общению. Он был один здесь, в этом паучьем гнезде – красивый мальчик в окружение дорогих кукол. Один в паутине, в ожидании того мига, когда его отец, не поймав себе жирной мухи, закусит уже им.

– Господин, – позвала Ирма, вырывая парня из его мыслей. – Ваш отец оставил вам письмо.

– Письмо? – удивился Фрино. – Давай сюда.

Рабыня достала из тумбочки конверт, а потом ласково нырнула к нему на кровать, устроившись под боком. Вторая поступила так же, прижимаясь так, будто пыталась ободрить. Своих близняшек Фрино любил. Не как любят женщин, но как любят рабынь. Они были послушными, они смотрели на него влюбленными глазами и понимали без слов что ему нужно. Такие удобные, выдрессированные им до совершенства. Да к тому же красивые и живые, не то что рабыни отца с мертвыми глазами.

Даже увидев адресата на плотной бумаге конверта, Фрино не сдержал улыбки. И это была не одна из тех вымученных ухмылок, которые он демонстрировал окружающим. О нет, эта улыбка была настоящая. Радость от письма перекрыла боль и страх.

Академия. Его ждала Академия, в которой не будет стражников, рынка рабов, собак, лошадей, всего этого промозглого особняка, Амэрса, Ирона, Ирмы и Ино. Никого знакомого. И самое главное – там не будет отца… и пыточных.

Глава одиннадцатая, в которой Эйнар, размышляет о родственных узах

Длинное черное перо отливало синевой. Эйнар завороженно им любовался, вертел все перед свечой, рассматривая узоры из бликов... пока не получил подзатыльник от Магрит.

– Делом займись, бестолочь белобрысая, –  проворчала она.

– Мама! –  возмущено подскочила рыжая Марта, погрузившаяся в расчеты на другом краю длинного рабочего стола. – Это же перо дрим-птицы, Эйнар же не специально... отвлекся.

– Тем более, – выставила руки на бока женщина. –  Пришел тут, поскуливая –  помогите, помогите, а теперь при первом же удобном случае ловит грезы ... Ты б его еще подпалил, чтобы нас всех унесло!

Магрит была совершенно права. Эйнара впервые в жизни так и тянуло испытать чудодейственное воздействие наркотической магии дрим-птицы, хотелось выбросить из головы все мысли... освободится, наконец, пусть и на время. Но иллюзия не даст ничего.  А из таких перьев мог выйти отличный талисман. Пусть и не очень красивый.

После десятка попыток Эйнар решил, что надо ограничится одним пером –   по-настоящему волшебным, мощным. А остальное – цветные нити, шерстяные и шелковые, бусины из огненного дерева, мех от черного волка или собаки, от белой лисы, от рыжего медведя. Получится грубовато, но действенно... лишь бы самый важный элемент не подвел. Вейданский эльмаарский паук – одно из немногих магических существ того мира. Огромный, размером в ладонь, черно-зеленый, с паутиной столь крепкой, что ничем не разрежешь – только нож из чистого золота ее и брал.

Эйнар не стал спрашивать, у кого и какой ценой добыл паука Тирин, старший сын Лергена, просто пообещал ему в благодарность любую помощь оказать при первой же просьбе. Но оба они знали, что просить нужно то, что Эйнар посчитает приемлемым.

– Ты маму не слушай, – подсела рядом Марта, обеспокоено взяла Эйнара за руку. Он уже и думать забыл, что ему Магрит говорила с ехидством... все равно ведь лгала, ничего он не ныл... Как обычно пришел, интересную задачку перед всеми поставил... задачку, над которой они уже который день бьются, позабыв про обычные заказы.

Эйнару нужно было скорее попасть в Междумирье, иначе дядя не даст ему покоя своими упреками... Но это привычно, а что будет с Лергенами? Теперь, когда Эйнар знал, что их связь для Авеля не тайна, беспокоился особенно.

– Мне так жаль, что я тебе тогда не помогла, – в который раз запричитала Марта. Эйнар мысленно тяжело вздохнул – рыжая девица с каждым часом теряла свое очарование. Он не собирался ее обижать, но эта вспыхнувшая с новой силой влюбленность, это беспокойство и вечные слезы в глазах, будто он беспомощный ребенок.... какую же тоску все это нагоняло.

– Все к лучшему, солнышко. Позови ты на помощь, или сама вмешайся  – не проснулась бы во мне магия… – Эйнар позволил себе расплыться в восторжено-мечтательной улыбке. – Это так удивительно... Меня ждет Академия, представляешь?! Я на несколько лет смогу забыть про этот проклятый остров, про его проклятых жителей, про интриги и политику. Смогу просто наслаждаться студенческой жизнью, смогу любить кого угодно – и плевать на репутацию.

Марта замялась.

– Неужели ни по кому скучать не будешь?

– О, ну, буду, наверное... – сделал удивленный вид Эйнар, и резко обратил внимание на  деревянное кольцо для ловца снов, что шлифовала Марта. Поморщился  разочарованно. – Слишком тонко вышло... и неровно... а тут зазубрина... Надеюсь, конечно,