Отличница для ректора. Запретная магия (СИ) - Александра Воронцова Страница 13

Однако попутное поверхностное сканирование самого мага говорит о том, что прямо сейчас ему не больно, и он скорее испытывает удовольствие.

Развратник!

Нравится лорду, когда девушки его трогают!

Хотя я могу и ошибиться: целительство и всё с ним связанное — моя слабая сторона. Именно поэтому в сложных ситуациях я просто набрасываю стазис и бегу за помощью. Я — теоретик рунной и древней магии, мне проще проклясть, чем вылечить.

Подобрав со стола одну из бусинок, которые у меня там разложены как раз для подобных целей, я переношу туда проекцию и закрепляю слепок. Выпрямившись, замечаю, что Кристиан не просто отвернулся, а увлечённо что-то разглядывает. Присмотревшись, обнаруживаю, что это отражение в зеркале, где я предстаю в весьма откровенном виде.

Так и хочется дать подзатыльник наглому лорду!

Наверное, не выдержала бы и так и сделала, но Кристиан оборачивается ко мне, и, глядя в его шальные глаза, я передумываю. Ничего не поделать, восхищённый взгляд греет женское самолюбие даже Ледяной Джем.

Побыстрее закутавшись в камзол обратно, я отхожу от ректора.

— Завтра я попробую разобраться, — злясь на себя за малодушие, говорю я. — И для этого мне как раз не помешает услышать предысторию.

— Как думаешь, почему на эту должность прислали именно меня, а не какого-то учёного мужа? — опять начинает экзаменовать меня ректор.

— Во-первых, вы, очевидно, сильный маг, — смотрю на Кристиана недоверчиво. — А во-вторых, я уже в курсе, что идёт расследование, поэтому я ничего не думаю. Императору виднее.

— Расследование может заниматься и Николас, — отмахивается лорд.

— Значит, это нужно или императору, или вам, — пожимаю я плечами.

Честно говоря, моя шкурка меня сейчас заботит сильнее императорских капризов.

— В точку. Я очень заинтересован лично. На самом деле, пострадали не только выпускники ЗИМы, но и ещё пара человек при дворе. Заслонив одного из них, я и получил свою рану. Сначала мы не связывали эти случаи, потому что в отличие от меня, на адептах ран не было. Никаких повреждений, кроме магических, если не брать в расчёт срастающийся перелом у одного из боевиков, который он заработал на тренировке, и порез от бритвы у артефактора.

Но, исследовав кинжал, которым нанесли рану мне, мы нашли на нём следы неизвестного вещества, обнаруженного при магическом сканировании и в желудках пострадавших адептов. Оно чужеродное: не растворяется, не переваривается, не выводится из организма, а через некоторое время как бы вырастает в ткани и становится частью тела.

— То есть вы светитесь, потому что это вещество теперь часть вас?

— Да, и неплохо было бы с этим что-то сделать, потому что это доставляет мне неудобство, — отвечает Кристиан так, словно говорит о чём-то незначительном вроде заусенца или мозоли, хотя я вижу, что рана была очень серьёзной. Стало быть, и болезненные ощущения должны быть весьма ощутимыми. — Сразу говорю, вырезать это не удастся. Идеально было бы нейтрализовать, но императорский лекарь оказался бессилен. Даже у Рейджи не получилось обезболить.

Когда кто-то в твоём присутствии называет императора домашним именем — это звучит сильно. Впечатляет.

Я задумываюсь: не вышло у императора и главного императорского лекаря. Куда я лезу?

А у самой начинает свербеть: я готова прямо сейчас бежать в лабораторию и библиотеку.

— А то вещество? Его образец можно получить?

— Да, — кривится Кристиан. — С собой я эту гадость не ношу, но завтра немного тебе дам.

— А что за ниточку тянул Лорд Фаджио?

— В нейтральных водах между нами и соседним королевством затонул странный корабль, который, видимо, шёл из Ливании. Без флагов. Без опознавательных знаков. С очень подозрительной командой. На борту этого судна обнаружились следы такого же вещества. Рейджи привлёк Николаса к совместному с соседями следствию.

— У нас с соседями не очень хорошие отношения, — морщу я лоб.

— Возможно, именно сейчас они наладятся. И Эдуард, и Рейджи — не дураки. Нам выгоднее иметь дипломатические отношения.

— А новости?

— Новость первая — Эдуард прислал к нам своего человека для расследования, а вторая — нашли тело, ранившего меня. Его тоже истощили.

От таких новостей голова пухнет.

Всё это выглядит совсем неприятно и опасно.

Если напали на самого лорда Натори или кого-то, кого он защищал, вероятно, очень высокопоставленное лицо, мне стоит всерьёз обеспокоиться.

— Ещё вопрос про кольцо…

— Всё завтра, Джемма, — соскакивает с темы Кристиан. — Скоро рассветёт, и тебе пора спать.

— Но я не усну, — возмущаюсь я.

— Уснёшь. Ещё как уснёшь, — Кристиан поднимается со стула и начинает на меня надвигаться. Я пячусь от него до тех пор, пока кровать не толкает меня под коленки, и я не плюхаюсь на постель.

Лорд Натори наклоняется ко мне всё ближе, вот я уже чувствую его дыхание на своём лице. Кристиан пристально смотрит мне в глаза, и я не могу отвести своего взгляда. Снова вокруг меня словно усиливается аромат жасмина. Веки мои тяжелеют, я изо всех сил борюсь с наваливающейся липкой дремой.

Мне кажется, я всего лишь моргаю, но, когда я приподнимаю ресницы, за окном совсем светло, а по академии разносится утренний гонг.

В памяти какая-то муть.

Запускаю пальцы в волосы, чтобы помассировать гудящую голову, и нащупываю цветок. Удивлённо вытаскиваю из кудрявого гнезда белую розу. Символ моего рода.

Глава 12

— Джемма! — окликает меня знакомый голос, вырывая из задумчивости, в которой я бреду из столовой. События последних суток дают пищу к размышлениям, но не так-то просто уложить всё в голове. Сдаётся мне, что я не знаю каких-то важных деталей, но зацепиться пока не за что. Буду ждать образец вещества от Кристиана.

— Джемма! Ты уснула, что ли? — снова настойчиво зовут меня.

Оглядываюсь и вижу, что на перилах лестницы в окружении адептов своей ступени восседает Дельтиго и машет мне рукой.

Видя, что я его заметила, он спрыгивает и направляется ко мне.

Хорош как картинка. Возмужает, вообще глаз будет не отвести.

— Ты помнишь, что пообещала мне свидание? — сразу берёт быка за рога Рамис.

Ужас, сколько напористых мужчин появилось в моей жизни!

— А ты помнишь, на каких условиях? Как поживает теория Ковальского? — уточняю я. — Уже разобрался?

— Я на пути к цели, — пафосно объявляет Рамис, но глаза его смеются. О! У него тоже ямочки на щеках. Кого-то он мне напоминает.

— Ну-ну, — поднимаю я бровь.

Дельтиго