Издранные события из жизни Великой Ольгерды - Александра Руда Страница 13

вытираюсь. Вот набор полотенец с монограммами. А вот рисунок по ткани. Большое — старший брат. Вот оно, поменьше — второй брат. Вытирать ноги полотенцем с портретом третьего брата показалось мне несколько кощунственным. А повесить на стенку муж не даст. Придумает что-то типа не вписывается в интерьер. Почему я, собственно, переживаю? У меня есть свой дом и своя комната. И там мне никто не указ.

— А сколько стоит этот набор?

— Пять золотых.

— Пять.

— Пять золотых? Обычный набор полотенец? Пять золотых? Да я за эти деньги себе бельевой шкаф заполнить могу!

— Да, панна, конечно, но ведь тут портреты. А вот есть еще вот такое банное полотенце. — Продавец развернул ткань, и я увидела, что на полотенце изображен пятый брат, распахнувший объятье.

Ты вытираешься, а он тебя как будто обнимает. Мое сердце замерло, а рука сама потянулась за кошельком.

— Всего три золотых.

Когда-то, когда я не была замужней дамой и совладелицей мастерской артефактов, я на один золотой месяц жила, но ведь пятый брат!

Пока я боролась с жадностью, девицы расхватали полотенце и постельное, и вышитые подушечки, а за украшение случилась небольшая потасовка.

— Дайте мне пирожное, — попросила я у одного из разносчиков.

С одной стороны, у меня сердце кровью обливалось при мысли, что пятый брат теперь будет обнимать вон ту тощую девицу с длинным носом, но с другой стороны — три золотых. За эти деньги я могу себе нанять какого-нибудь элефийского парня, и он меня будет обнимать в реальности и полотенцем вытирать. Не долго, правда, но это уж на какой срок сторгуешься. Или вообще можно получить все удовольствия совершенно бесплатно от законного мужа.

Почти не дрогнувшей рукой, я отсчитала десять серебрушек за крошечное фиолетовое печенье с зелеными вендельками. И еще купила бутылку с этикеткой из винных погребов Melroselle. В бутылке оказалось молодое кислое вино из недорогих сортов. Многолетний опыт смешивания коктейлей не обманешь. Из чистого упрямства налила вино в бокал и выпила. В голове зашумело. Писательница появилась на сцене с опозданием, только тогда, когда в клубе расселись все восторженные читательницы.

Элу Виньель выплыла из-за кулис словно неземное создание. Невероятно красивая, хрупкая и изящная эльфийка в прекрасном, переливающемся разноцветными бликами под светом ламп платье, заставила мгновенно замолчать весь клуб. В абсолютной тишине она села, небрежным жестом откинула на спину прядь золотистых волос и словно хрустальные колокольчики прозвенили. «Я так рада видеть вас всех!» Зал взорвался приветственными криками, и несколько минут спустя я была вынуждена признать, что без ментального воздействия близнецов писательницу просто бы разорвали на сувениры. Сами близнецы охраняли вход на сцену.

Обернувшись в зал, я увидела, что охрана клуба привычно успокаивает наиболее восторженных почитательниц. Для десятка опытных эльфов это не составляло труда. Ведь не зря же Стрелка считалась одним из наиболее безопасных клубов для заезжих звёзд. Помнится, осенью приезжала тролья музыкальная группа из столицы и выступила в Больше Пей. Так их мало того, что споили поклонники, так ещё и гитаристу пришлось спешно жениться. Королевская постель этот случай три выпуска обсасывала.

— Задавайте ваши вопросы, — сказала Эллу Виниель.

Читательницы переглянулись. Стеснительно как-то вот так брать и задавать вопросы. Наконец-то нашлась самая смелая читательница.

— А с кем в итоге останется третий брат?

— Об этом вы узнаете в двадцать пятой книге.

Писательница так улыбнулась, что всем стало понятно. Бояться нечего, она ждет наших вопросов. Я подождала, когда основной поток вопросов иссякнет, и задала вопрос.

— А с вас когда-нибудь срывали платье в порыве страсти?

— Что? — удивилась Элу Виньель, и на ее щеках проступил бледный румянец.

— Платье. С ваших героинь одежду постоянно срывают. А мы вот с мужем попробовали. У нас не получилось.

— А у вас муж эльф? — спросила писательница.

— Нет. Вот поэтому у вас и не получилось.

В зале засмеялись. Я разозлилась. Да что они знают про Иргу? Он лучше любого эльфа.

— А вы можете наклониться, чтобы волосы стелились по полу? — громко спросила я.

— Вот, юная мачеха….

— Почему вас так волнуют сексуальные сцены? — Несколько язвительно поинтересовалась Эллу Вениель.

— Потому что они неправдоподобны, — заявила я. — Травмы опасны, а вас юные девушки, между прочим, читают.

— Да, — раздалось откуда-то из задних рядов.

— И девственницы у вас получают оргазм при первом же опыте. Разве так бывает?

— А почему не бывает? — возразили слева.

— Все от умения мужчины зависит.

— Ничего подобного! — закричали справа.

Через две минуты весь зал включился в бурное обсуждение первого сексуального опыта с переходом на личности. Охранники уже разняли небольшую драку.

— Так это он с тобой тренировался, кошка дранная?

Элу Винеэль, глядя на происходящее, терпеливо улыбалась, чем очень напомнило мне нашего ректора. Он тоже так улыбался, когда хотел сказать «идиоты», но воспитание и преподавательская этика не позволяли. «Девушки!» — звонкий эльфийский голос писательницы мгновенно успокоил читательниц.

— Я понимаю ваш интерес. Итак, вы хотите знать, могу ли я наклониться так, чтобы волосы стелились по полу?

— И чтобы он зарылся лицом в вашу грудь? — крикнула я. — И при этом только слегка касался ваших плеч руками.

— Кто он? — поинтересовалась Эллу Виньель.

— Он! — выдохнул зал. Писательница прижала на маникюренный пальчик к розовым губкам.

— О, Бонятка! — один из полОрков взглянул на писательницу, потом с некоторой тоской на читательниц, застывших в ожидании, и легко взбежал по ступенькам на сцену. Эллу Винеэль вышла из-за стола и положила руки Бонятка себе на плечи. А потом она откинулась назад и без видимых усилий выгнулась так, что мне подобная акробатика могла сниться только в завистливых снах. Прекрасные волосы эльфийки действительно расстелились по сцене, а полуорк слегка наклонился, и прежде чем пепельные волосы скрыли его лицо, я успела увидеть, как его нос практически уткнулся в декольте.

— Небесные силы! — прошептала моя соседка по столику. Из ее ослабевших рук выпало надкушенное печенье.

— Воу! раздалось за моей спиной.

Кто-то присвистнул. Думаю, мужчины уже