Простодушны и доверчивы - Александра Сергеева Страница 13

— Две сотни лет назад, — честно признался вражина.

— Вместилищем были крестьяне?

— Казаки.

— Невелика разница, — заметила она.

— Вы другие, — согласился он. — Но и я давно не тот.

Блисковица всё-таки сорвалась с цепи. И прежде, чем Лёка смогла оценить результат, рука взметнулась, новая стрелка мазнула по ладони и прилипла к луку. Но, кажется, зря. Её предшественница не пронзила врага: она пропала, угодив точно в цель. Вошла в тело колдуна, сверкнула на прощание и всё. Как не бывало.

— А зачем тебе трижды проклятый клад? — задал не менее резонный вопрос Моргощь.

— Незачем, — легко призналась Лёка. — Но тебе его не отдам.

— Да, так сразу не сможешь, — подтвердил древний, как мамонт, колдун. — Но я могу научить, как избавиться от павшего на вас заклятья.

— Какого ещё заклятья, — поморщилась она, категорически не желая любых вовлечений в новые завихрения и без того запутанного сюжета её сказки.

— Оков заложных мертвецов.

Лёка задумалась. С одной стороны, идея заманчивая: освободиться от дурацкой обязанности охранять трижды ненужный клад. Её даже ни разу не царапнуло: где он зарыт, что в нём такого бесценного? С другой, в голове засвербила прилипчивая мыслишка: а вдруг те первые приставники были её прямыми предками? Стоявшими насмерть и, судя по всему, отстоявшими доверенное им сокровище.

Вряд ли там просто монетки и камешки с бусиками. Ради такого целой семьёй на смерть не пойдут: детей-то уж точно пожалеют. А приставник, вселившийся в Светку, был ребёнком: и Нешто это подтвердил, и сестра как-то резко заребячилась. Хотя ещё недавно сил не жалела, изображая «пожившую» и «повидавшую». Качала права, претендуя на признание того, что она уже окончательно повзрослела.

— Ты очень любезен, но нет, — решила расставить Лёка все точки над «и» прямо здесь и сразу.

Ведь все последующие приставники так же могли быть её предками. Этакое родовое проклятье, от которого не увернулись и они с Веткой.

После чего Лада Всеславна вернулась домой, поделилась новостями с супругом, и тот рванул к месту выдачи волшебного инвентаря возбуждённым изюбрем. Бабуленька, естественно, за ним. А уж когда полковник влился в жидкие ряды боевого охранения чёрте чего, у Лады Всеславны не оставалось иного выхода, как последовать на своим полоумным семейством.

Так и вышло, что все они влипли в одну паутину по-разному. Ветка с великой дури, они с бабулей по нужде, а полковник… собственно, с той же дури. Но все возымели твёрдое намерение сохранить клад, о котором Лёке даже слышать не хотелось.

— Ты пожалеешь, — всё с той же безучастностью пригрозил нудный истукан.

И вдруг с него сорвало балахон. Без ветра или участия иных персонажей. Безразмерная уныло серая тряпка взвилась в воздух, устрашающе раскинув полы. Которые превратились в крылья гигантского ворона. Длинный мощный клюв тускло поблёскивал металлом. Когти тоже. Круглые глаза, само собой, красные. Манеры, естественно, самые бандитские — успела подумать Лёка, прежде чем в пернатого выпендрёжника вонзилась стрела.

Вспыхнул он эффектно: покруче новогоднего фейерверка. Но полюбоваться хоть на какое-то яркое пятно в мире тусклого антуража не вышло: взгляд прилип к лицу противника. В принципе, обычного. Широкое скуластое лицо с выразительным мужским подбородком. Прямой нос, узкие губы, прижатые к голове уши. Не красавец, не урод.

Разве что глаза придавали ему положенную злодею мрачную интересность с налётом интриги. Если он человек, значит, это его настоящая вывеска. Иначе бы Лёка заподозрила, что древний дух срисовал его с какой-нибудь рекламы или афиши.

Дав себя рассмотреть — она поняла его намерение и удивилась такой причуде — Моргощь сорвался с места. И понёсся прочь знакомыми неестественно длинными высокими прыжками. Длинные седые волосы развевались за ним лошадиным хвостом.

— Убьёт! — прокурорским тоном объявила из банки Шанель.

Раз бежит не к ней, а от неё — вмиг догадалась Лёка — значит, цель кто-то другой. Обязательно близкий ей — додумывала уже на бегу, бросившись в погоню. Вряд ли этот маг и факир сунется в дом приставников, где сейчас и бабуленька с полковником, и Ветка. Все — если можно так выразиться — при оружии и настороже. Нешто-Нашто сумел закрутить интригу вокруг своего дурацкого клада и…

Нешто!

— Ну, конечно, — процедила сквозь зубы Лёка, обозвав себя тугодумкой.

Оценив чуть сократившееся расстояние до колдуна, пустила стрелу. Блисковица сверкнула ярче, чем прежде. Тут до преследовательницы дошло, что вокруг постепенно сгущается темень. Нет, глаза приставника пока ещё различали тени людей и машин, через которые она перелетала с одинаковым проворством. Однако неуклонное приближение полной тьмы настораживало.

А тут и колдун наддал, резко оторвавшись от неё — видимо, до сих пор нарочно сбавлял темп, чтобы…

— Заманивает, — преспокойно подтвердила догадку игошка и вдруг скомандовала: — Бери правей!

Лёка подчинилась, ни на секунду не усомнившись в том, что ей помогают, а не подыгрывают врагу. Она свернула вправо, сделала ещё несколько длинных прыжков, и тут водяной дух показал себя во всей красе.

Казалось бы, такая пигалица, но когда она вырвалась из банки, приставник внезапно оказался внутри призрачной игошки. Та заверещала дурным пронзительным голосом, и перед ней закружился туманный водоворот. Шанель бестрепетно нырнула в него, уверенно работая лапами, как вёслами. Гребла в самую серёдку спиралью закрученной тьмы-тьмущей.

— Не поймаешь! — задиристо выпалила эта авантюристка…

И ухнула в сердцевину тумановорота. Чтобы тут же плюхнуться на животик: маленький, кругленький и по-прежнему кисельный. Лёка посмотрела на спасительницу сверху вниз и осведомилась:

— Межмирье не однородно?

Даже удивляться не стала тому, что древняя сущность её прекрасно поняла:

— Входов сюда много. Выходов отсюда без числа.

— А, как мы найдём нашего дедулю? — по-настоящему встревожилась Лёка, оглядываясь.

Вокруг самый обычный лес на берегу обычного озерка. На первый взгляд. Однако на ней по-прежнему наряд приставника, а в руке лук. Значит, она всё ещё в межмирье — оказывается, оно и таким бывает.

— Кстати, где мы? — заозиралась Лёка. — В каком месте реала вокруг нас?

— За Поясовым камнем, — уверенно сориентировалась на месте Шанель.

И мячиком попрыгала на брюшке к воде. По пути скручивая лапками волочившуюся