Кира Касс - Сирена Страница 14

Ночью я пряталась в домике и боялась подходить к Ней. По какой-то нелепой причине я считала, что Она отдыхает. Как глупо. Так что я смотрела на Нее из окна.

Столько времени я избегала Океан, не доверяла Ей, винила в своих бедах, что сейчас не знала, как к Ней подойти. Я боялась, что начну кричать и разозлю Ее. С другой стороны, я даже не знала, захочет ли Она говорить со мной. Поэтому ждала, пока что-нибудь произойдет.

Полис-Айленд поражал красотой. Если и прятаться где-то от мира, то почему бы не здесь. Дом Паттерсонов стоял последним в ряду вдоль дороги, что тянулась по берегу и заканчивалась небольшой парковкой. Бухта имела форму полумесяца, словно песчаный пляж обнимал Океан. Я бы не удивилась, если так и было. Да, я тяжело привыкала к отведенной мне судьбе, но остальной мир ликовал от Ее присутствия.

Маленькая, уединенная бухта в это время года была почти пуста. Иногда ночью в дюнах останавливалась машина с молодой парой. Они гасили огни, и окна потели изнутри.

Я ревновала.

Однажды ночью, после целого дня, проведенного в борьбе со злостью на себя, на Океан, снова появились подростки и несколько часов целовались в своих машинах. Я была так расстроена, так завидовала, что едва удержалась от желания подкрасться поближе и заговорить, лишь бы избавиться от них. К счастью, здравый смысл остановил меня. Я бы не смогла жить после такого поступка. Это был долгий год, и некоторые дни выдавались очень тяжелыми.

Мне до боли хотелось, чтобы меня любили. Это было самое сильное желание, которое я испытала до превращения в сирену, и оно осталось со мной. Не знаю, чего хотела Эйслинг, но Миака всегда мечтала творить. И сейчас она получила возможность воплотить все свои идеи. А Мэрилин хотела измениться и вырасти из роли страдающей от измены девушки, и она полностью достигла своей цели. Многие детали из нашего прошлого исчезают, и никакая сила не может их удержать – словно ветерок, они выскальзывают из рук. Но самое главное остается, прячется глубоко внутри, разрастается, от чего болит и страдает сердце.

Так что когда в дюнах появлялись автомобили, их приезд отдавался у меня в груди физической болью. Я понимала, что целующиеся на заднем сиденье подростки вряд ли охвачены настоящей любовью. Но их страсть была намного сильнее, чем те чувства, в которые иногда с годами превращается любовь. Я уже видела подобные сцены: мужчины и женщины за обеденным столом, разделенные стеной тишины, будто незнакомцы. Видя, как свободно ведет себя молодежь, я подозревала, что они правы. Но если говорить начистоту, я бы не отказалась и от второго варианта.

Подростки стали лишь одной из многих причин, досаждавших мне в тот год моего заключения. В мире, где я выросла, я уже стояла на пороге замужней жизни. А потом возникла пауза длиной в столетие, и все это время я ожидала несбывшегося.

Но гораздо больше меня беспокоила растущая депрессия. Поступок Ифамы заставил меня сомневаться в собственных решениях. И все же я знала, что единственный выход для меня – это ждать. Надо обязательно поговорить с Океан. И на сей раз разговор пройдет по-другому. Мы поговорим о личном. А что, если Она устала? Или занята? Или я Ей просто не нравлюсь? У меня не было причин считать иначе.

В конце концов, после месяцев ожидания, когда я полностью смирилась с возможностью, что Она просто не захочет меня видеть, я сошла к берегу. День выдался пасмурный, и вокруг никого не было. Да мы и так не будем говорить вслух.

Хотя Она, по сути, пребывала во всем вокруг, чтобы поговорить с Ней, мне требовалось находиться в воде. Намокнуть под дождем. Зайти в реку. Даже глубокая лужа могла помочь. Вода в раковине и душе не подходила – она текла по трубам, изолированно. Только органические воплощения Океан были связаны вместе. А нам предстоял серьезный разговор, и я хотела быть поближе к источнику силы.

Я неглубоко, по щиколотку, зашла в воду.

Привет. Даже в голове мой голос звучал до глупости робко.

Да. Она меня слушала.

Я хотела сказать… Нет, все в порядке. Просто… мы можем поговорить?

Она пришла в восторг. Я не ожидала подобной реакции. Оказывается, никто не разговаривал с Ней после ухода Мэрилин. Мне и в голову не пришло, что Ей одиноко и Она тоже чувствует себя заброшенной. Часть моих волнений растаяла, хотя и не все.

Как Ты?

Я ощущала Ее счастье. Обычно в Ее присутствии меня настолько поглощали собственные чувства, что я не замечала, как начинаю ощущать Ее, стоит чуть расслабиться. Она обрадовалась, что я беспокоюсь о Ней. Никто не задумывался, как Она себя чувствует. Океан ответила, что все хорошо и надеется, что наши услуги не понадобятся Ей еще несколько месяцев.

Хорошо. Спасибо за предупреждение. Слова смешались у меня в голове. Послушай… Возможно, я переступлю черту, но я хотела поговорить о том, как мы живем, как Ты живешь. Можно?

Она спросила, трудно ли мне.

Да. Я расплакалась.

Не я первая и не я последняя. Океан заверила, что я могу спрашивать о чем угодно. Я постаралась успокоиться и только тогда заговорила.

Как все началось? Такая жизнь?

Она извинилась, но отказалась отвечать. Некоторые вопросы Она предпочитала держать в себе.

Понимаю. А сирены были с самого начала?

Нет, но Она не хотела распространяться и на эту тему.

Сколько нас уже было?

Двести шестьдесят восемь, если считать нас троих и тех, кто решил уйти, не дождавшись окончания службы, как Ифама. Не знаю, случайно или нет, но Она подтолкнула наш разговор в нужном мне направлении.

Многие решили уйти раньше времени?

Нет, не многие. Конечно, мало кого из сирен полностью устраивала их жизнь, но большинство девушек терпели до конца, чтобы получить второй шанс.

А почему так долго? Сто лет – очень долгий срок…

Так и есть. Столетний срок был выбран для удобства. Чем дольше служат девушки, тем меньше их нужно. А чем меньше сирен, тем меньше шансов, что кто-то узнает о Ее диете. А если до людей дойдут слухи, случится паника либо они полностью изолируются от Океан, что приведет к катастрофе. К тому же сиренам нужно время, чтобы привыкнуть к новой жизни. Если отпускать их слишком рано, они толком ничему не научатся, а значит, будут представлять опасность для людей.

Я не ожидала, что Ее причины настолько бескорыстны. Она всего лишь хотела не допустить оплошностей.

Твоя диета… Как ты к ней относишься?