Лорен Кейт - Влюбленные Страница 14

Был почти ужин, именно то время когда Роланд мог убедить Розалин встретиться с ним наедине.

Сквозь широкие деревянные двери он увидел два силуэта в углу. Там между куриным кормом и серпами Рональд увидел себя прошлого. Он едва узнал этого мальчика, которым он был раньше. Они были одинаковые, единственно, чем отличался тот мальчик, что выглядел слишком молодо. Надежда. Невинность.

Его шерстяная рубашка обтягивала тело, а его глаза были такими яркими как у новорожденного жеребца. Она сделала для него нечто значимее, чем тысячелетия, проведенные на земле, вечность, проведенная на небесах и значительное падение после этого.

Его чувства на войне, восстание против божьей воли, были нечем по сравнению с тем, когда это касалось романтики, сердце Роланда становилось как у ребенка.

Он сидел на табурете и вспоминал белокурые локоны девушки перед ним.

Розалин лежала на боку, не обращая внимания на чертополох, прилипший к ее платью. Ее волосы сияли, она была даже красивее, чем он ее помнил, ее кожа была гладкой и яркой как свежий крем.

Она взглянула вниз, и Роланд увидел ее голубые глаза с занавесом ресниц, склонившиеся над ним. Ее полные губки одаривали Роланда улыбкой. Они оба были желанны.

И делали странные вещи.

Она пришла в сарай, изображая скуку, но притворяться, умела плохо. Она замирала от каждого его движения, но заметил он это только сейчас.

- У меня есть еще одна мелочь. Если миледи хочет это услышать? - Сказал он прошлый.

Роланд вспомнил этот момент и сгорал от стыда. Теперь он понял, почему так долго убеждал ее встретиться с ним в сарае. Все что он делал для нее это надоедал плохими стихами.

Все что он делал для нее это надоедал плохими стихами. Парень на стуле явно не мог это терпеть. Когда Роланд писал, свои ужасные стихи никто и не догадывался, что автором был Ангел музыки.

Снежные вершины ужасны по сравнению с ослепительной красотой Розалин.

Глаза балованных котят становились добрыми, когда они сидели на коленях Розалин.

Эта поэма написана только для Розалин.

Люди трудятся, собирая стог сена, и делают это только для Розалин.

Как орех покрывается кожурой, такой орех и Розалин.

Тот, кто все тайны раскроет должен взглянуть в глаза Розалин.

Затем Роланд поднял глаза и увидел хмурый взгляд Розалин. Он вспомнил это и пережил еще раз, и снова почувствовал ту тяжесть в желудке, словно прыгал с обрыва.

Она сказала : - Зачем ты написал такой нескладный стих?

На этот раз Роланд вспомнил интонацию ее голоса, конечно, она дразнила его.

Он помнил, как она схватила его за руку и потянула на сено рядом с собою. Его сердце стучало как молоток, он не слышал ее, но сейчас он мог расценить ее поступок как "Заткнись и поцелуй меня". О, как он целовал ее!

Его тело стало не подвижным, стараясь не испортить ни одно мгновение. Его губы словно приросли к ней. Его руки крепко сжимали ее плечи. Розалин изгибалась от его хватки, но он не мог нечего с собой поделать.

Наконец-то она издала сладкий смех и высвободилась от его рук. Она легла обратно на сено, ее разовые губки были закрыты. Она посмотрела на него, как ребенок смотрит на свою игрушку. Это было изящно.

Роланд развернулся на коленях и оперся о стену.

- Могу я попробовать еще раз? - я сделаю это лучше.

- Ну, я на это надеюсь. - Ее смех был застенчивым и элегантным.

Она сидела довольно долго, дразня его, а потом снова легла на сено.

- Ты можешь попробовать еще раз.

Роланд вздохнул, еще раз вдыхая ее сладостный аромат тела. Но как только он захотел подарить ей еще один неуклюжий поцелуй, Розалин надавила рукой ему на грудь.

Она, должно быть, почувствовала, как его сердце забилось, но она сделала вид, что не заметила этого.

- На этот раз, - сказала она - Более естественно. Нежно. Подумай о поэзии. Ну, возможно не о твоих стихах. А можно о твоем любимом произведении другого поэта. Расслабься и целуй меня.

- Как это? - Роланд наклонился, и лег на нее, прижав к сену. Он взглянул на нее и покраснел.

Они лежали и смотрели друг на друга. Она взяла его за руку. Их бедра прикасались через одежду. Кончики ног ласкали друг друга. Ее лицо было в сантиметре от него.

- Ты забыл про мои губы. - Она заманчиво улыбалась. - Роланд, любить это значит, не боятся, нужно позволить себе пойти, ко всему, что тебе предлагают. Ты понимаешь?

- Да я понимаю! - Роланд приблизился к ней в следующей попытке. Его губы, руки и сердце разрывались в ожидании. Он приблизился к ней,

- Роланд?

-Что же теперь?

- Держите меня крепче, сэр. Не уроните.

Когда он целовал ее, Роланду казалось, что даже зов Люцифера не заставит его прекратить делать это. Он последует ее советам тысячу раз с другими девушками в дальнейшем, но он никогда не будет чувствовать того же что и с ней.

Глава 3

Совет с тьмой

Роланд проснулся, чувствуя тошноту и растерянность. Сладкая память о любви Розалин исчезала. Он потрогал гудящую голову и понял, что лежит на земле.

Он медленно поднялся на ноги. Он болел чем-то уродливым, но ничем таким, что не вылечило бы время. Он посмотрел вверх, на балкон. Он бы никогда не выпал из него в былые времена. Наверное, не надо было носить полную броню.

Он ржавел. Сколько раз он забирался на эту стену в ожидании встречи с ней? Сколько раз длинные светлые волосы Розалины манили его как замки Рапунцель? Обычно, когда Роланд достигал балкона, она уже ждала его в приподнятом настроении, ожидая увидеть. Она выкрикнула бы его имя беззвучным шепотом, и кинулась в его объятия.

Она будет чувствовать себя такой легкой, такой нежной против него, ее кожа с ароматом розовой воды от ее ванны, ее тело почти напевает от силы их тайной любви... Роланд покачал головой. Нет, их ухаживания не имели всей радости, чистой и светлой

Одно темное воспоминание запятнало остальные. Это было последнее воспоминание о ней. Это пришло в тритий сезон их тайного ухаживания, мир вокруг них повернулся к осени, и зелень лета сгорела в буйстве огненно-оранжевых и красных оттенков. Вместе они собирались бежать, бежать от правил ее отца, также как и от предубеждений общества, которые не позволяют дочери дворянина выйти замуж за Мавра. Роланд ушел от своей любви на одну неделю, под предлогом планирования их новой жизни. Но это была ложь. Он ушел, чтобы просить совета на реальные проблемы, которые лежали перед ним: Продолжала бы она любить его, если бы она знала? И: Сможет ли он сохранить свою природу в тайне от нее и продолжать делать ее жизнь счастливой. На самом деле был лишь один человек, к которому он мог обратиться. Он нашел Кема в южной части острова, который в один прекрасный день станет называться Новая Зеландия. Тогда оба острова были абсолютно нетронутыми человеком. Маори не дойдет до земли еще полвека, поэтому Кем имел в своем распоряжении все место.