Тюрина Татьяна - Четвёртая Жрица. Путь друг к другу. Страница 14

Аккес расположился на одной из веток раскидистого дуба. Он сидел на расстоянии чуть меньше метра над землёй и строгал собранные ветки, готовя себе запас стрел.

— Вот, — услышал он рядом с собой и, повернувшись, увидел девушку. Рука с кинжалом замерла, врезавшись в древко ветки и, похоже, испортив её, но он уже и не думал об этом. Эта девочка стояла рядом с ним и нерешительно протягивала миску с чем-то настолько вкусно пахнувшим, что во рту начала собираться слюна.

Но он продолжал, замерев, сидеть на месте, удивлённо её рассматривая. Неужели она не боится к нему подойти? И где носит этого железного болвана, который охраняет её, как цепной пёс?

Зика, между тем, чувствовала всё большее смущение, протягивая похлёбку человеку, который молча продолжал на неё смотреть и, похоже, не собирался ничего брать.

— Это... ужин, — начала она лепетать. — Я приготовила... чтобы поесть.

Аккес, наконец, убрал кинжал и взял протянутую миску, понятия не имея, что ему делать. Он не хотел её спугнуть или обидеть и в то же время был удивлён, что она с ним вообще заговорила.

— Зика! — наконец послышался встревоженный голос её персонального сторожа.

Девушка вздрогнула, а потом, виновато улыбнувшись, прошептала:

— Приятного аппетита... и спасибо, что нас всех спас. — После чего, развернувшись, побежала обратно к костру, у которого сидели все остальные.

Аккес продолжал растерянно смотреть ей вслед и увидел, как рыцарь стал что-то сердито ей выговаривать. Скорее всего, напоминал девушке, с каким чудовищем она только что говорила. Что ж, это всё правда, но он никогда бы ничего ей не сделал.

Посмотрев опять на миску, он вдохнул аромат, но всё не решался съесть. Не потому, что боялся, что туда положили что-то несъедобное. Ему доставляло удовольствие даже просто смотреть на это проявление заботы, пусть это всего лишь вежливость.

— Никогда не видел у тебя такого выражения лица, — послышался голос Эгранта. Он стоял рядом, держа в руке такую же миску, но уже наполовину пустую. — Ты будешь есть? А то я не против добавки.

Аккес, не поднимая на него взгляда, продолжал смотреть на похлёбку в своей руке.

— Скажи, ты же знаешь, кто она, да?

— О чём ты? — беззаботно пожал плечами Эгрант, очередной раз отхлёбывая от своей порции.

Аккес, наконец, посмотрел на него, сурово нахмурившись.

— Не притворяйся. Уж ты в таком разбираешься. Ответь просто — это она?

Эгрант загадочно усмехнулся и, обернувшись, посмотрел на суетливо мельтешащую Зику, которая, как всегда, старалась сделать так, чтобы всем остальным было комфортно и хорошо. Милое дитя.

— Если ты спрашиваешь, является ли Зика твоей сестрой, то да. Это её перерождённая жизнь. И ведь даже похожа немного. — Он опять посмотрел на Аккеса, широко улыбаясь. — Не удивительно, что ты сразу её узнал.

Аккес опять посмотрел на девушку и улыбнулся. И была в этой улыбке некая надежда и грусть, а ещё чуть-чуть счастья, от которого впервые за долгое время улыбка тронула не только его губы, но и отразилась в глазах.

В конце концов, развалившись на ветке, он с удовольствием отхлебнул из миски, наслаждаясь прекрасным вкусом овощной похлёбки.

В то время как Эгрант, точно так же улыбаясь, продолжал смотреть на него.

Глава 16: Посторонние люди

Риана проснулась, когда солнце ещё не встало. Она теперь спала почти каждую ночь, в среднем по часу. Хотя в последнее время сон не приносил ей такого же удовольствия, как раньше. Она чувствовала внутреннее беспокойство и напряжённость и сама не могла понять, почему.

Постоянно какие-то мысли... странные...

Не желая на них концентрироваться, она потянулась и тихонько, чтобы никого не побеспокоить, пошла к Лекамиру, бдительно сторожащему их маленький лагерь.

— Тебе следует больше отдыхать, — сказала она, протягивая ему флягу с водой.

Лекамир взял флягу и отпил несколько глотков.

— Знаешь, и так нелегко доверять нашу жизнь посторонним... И кажется мне почему-то, что когда на карауле стоит этот варвар, мы в гораздо большей опасности, чем если бы никто не караулил.

— Но ты должен признать, что он неплохо справляется с нашей охраной. К тому же, Эгрант говорил, что ставит какие-то магические штучки, которые, в случае опасности, дадут сигнал.

— И это тоже не внушает мне доверия, — угрюмо сказал рыцарь и посмотрел на девушку. — Мне до сих пор непонятно, почему ты им так доверяешь. Они, в первую очередь, люди, которые возглавили нашествие на наши королевства. Развязали войну, а теперь ещё собирают странные артефакты. Всё это очень подозрительно.

— Я доверяю Первородному, — сказала Риана, улыбнувшись. — Он высшее создание, и моя святая обязанность — помочь ему. К тому же, я верю, что он хочет спасти этот мир и вернуться домой.

— Если бы его не было, и спасать никого не нужно бы было, — сказал рыцарь, хмурясь.

— Тоже верно. — Риана грустно опустила глаза. — Но что есть, то есть. Просто знай, что, пока у нас общая цель, они нам не враги.

— Пока общая цель? А потом что, будем дальше резать друг другу глотки?

— Надеюсь, нет. — Девушка улыбнулась и посмотрела на светлеющее небо. Жрице не хотелось говорить о грустном в это прекрасное утро, поэтому она решила сменить тему: — Я вот подумала... ты никогда мне толком не рассказывал о своих подвигах и путешествиях.

Лекамир вздохнул.

— Для этого есть барды. Я же не умею красиво рассказывать. Для сравнения, вот тебе история: Однажды наткнулся на разбойников, которые как раз возвращались с набега и решили заодно обчистить и меня, приняв за простого путника. Естественно, я дал отпор, да и немного их было. Пять лбов. А потом оказалось, что похитили они какую-то девицу. Та зарёванная просила вернуть её домой. Не мог же я её оставить, пришлось отвести. А там и оказалось, что она благородного рода. Ну, дали награду. Вот и вся история. А потом барды начали петь, будто я, услышав о похищении, отправился сражаться с двумя десятками разбойников, воспылал чувствами к пленнице, чуть не погиб, вызволяя её. И что не смог просить руки её, потому что не был благородного происхождения. И что оба мы остались с разбитыми сердцами.

Риана рассмеялась.

— Очередная история о неземной любви?

— Да какая там любовь. Девчонка та была лет тринадцати, вся в соплях, слезах и дорожной пыли. Постоянно ревела и требовала отвести домой. Да я рад был наконец избавиться от неё.

Риана рассмеялась ещё сильнее.

Лекамир тоже улыбнулся, видя, как заразительно она смеётся.

— Да, теперь это кажется смешным. Хотя я всё равно иногда скучаю по тем временам. Ну, как видишь, неважный из меня рассказчик. Лучше ты что-нибудь расскажи.