Даша и Медведь (СИ) - Владимирова Анна Страница 14

Укус между лопаток и толчок жестких пальцев между ног оказались такими стремительными и неожиданными, что я даже не сразу поняла, откуда такой дикий контраст ощущений — боль и… нечто неописуемое. Но оно вдруг примирило со всем — страхом, болью, потерей контроля и хаосом, который ворвался в мою жизнь вместе с этим мужчиной. Я подалась бедрами ему навстречу, и он снова зарычал, покрывая спину поцелуями, покусывая кожу и зализывая, продолжая двигать рукой все быстрее, доводя до невменяемо согласного состояния.

Невозможно было по-другому, если хотелось выжить этой ночью. Только «да», только подчиниться и отдаться… Я скулила и стонала все громче, соглашаясь на каждое движение сильных пальцев, обещая слушаться каждым вдохом. Только он будто не расслышал. Уложил рывком на спину, развел ноги и склонился между ними, добавляя к дикой пытке язык.

— Глеб… Глеб…

Голос дрожал, срывался, тонул в хриплом выдохе и перешел в крик, когда низ живота, бедра, солнечное сплетение пронзило спазмом удовольствия. Я впивалась в простыню, и та трещала под пальцами. Все, что могла — лишь рвано хватать ртом воздух, когда он подтянул меня к своим бедрам. Жгучие царапины знакомо опалили кожу, но я едва ли почувствовала это, выгибаясь от его первого движения навстречу. Боль становилась ярче, движения — резче, глубже. Звуки ударов бедер друг о друга хлестали по ушам, его хриплое рычание дрожало где-то внутри меня. Очередной вдох еле протолкнулся в легкие, и я закусила губы до боли, пытаясь сдержать крик. Хорошо, я лишь услышала, как он хрипло зарычал, как настоящий зверь. Все казалось ненастоящим, нереальным… и только капли крови на коже связывали с этим миром…

20

Хорошо, что она не шевелилась. Главное — дышала. Но ни звука, ни движения — ничто не мешало сгрести ее и отнести в душ. Даша висела на мне, легкая и компактная, и только вяло шевелила пальцами на плечах. Так было бы удобно приподнять ее и насадить снова на член… Но я побоялся тупо убить, потому что либидо с трудом поддавалось контролю. Желание не существовало отдельно, я не хотел никого другого, кроме ведьмы. И только теперь начинал осознавать масштабы проблемы. Что там говорил Карельский? Самое сложное время?

— Ты как? — процедил сквозь зубы.

— Ненавижу тебя, — прошептала обессилено.

Я усмехнулся — значит, в себе. Несмотря на ее слова, меня обдало жаром какой-то чуждой нежности. Она держалась за меня, кожа к коже, так открыто — можно сделать, что хочется… И все равно сопротивлялась.

— За что ты ненавидишь меня, Даша? — вышел из-под душа, сорвал полотенце и, накинув его на плечи девушке, вернулся в спальню. Она спустила ноги, закуталась в полотенце и попробовала отойти, но я не позволил — обхватил за шею и притянул к себе: — Что я тебе сделал?

— Глупый вопрос, Глеб, — уперлась ладонями мне в грудь.

— Неужели? Просвети.

— Напугал…

— Больше медведя?

— Втягивал в интимные отношения!..

— Насиловал?

— Почти!

— Не может так быть. Либо насиловал, либо ты получала удовольствие. А ты получала, — вынуждал ее смотреть себе в глаза, сжав пальцы в волосах. — Так, может, надо взять ответственность за то, что происходит, и на себя тоже?! Я бы выпустил тебя там, у Кости, но вед сказал, что не могу отказаться, иначе умрешь!

— Я не верю в это! — всхлипнула она и… расплакалась, повисая у меня на руках. — Не умирают люди от того, что от них отказываются! От меня отказался отец, но я же не умерла!

Я попытался прижать ее к себе, но она отпихнула, снова вызывая приступ злости.

— Я не стал проверять, — дернул ее к себе. — Уж извини. Хотя было бы проще…

Она уставилась на меня испугано, но я не досмотрел ее эмоции — выпустил и направился к шкафу за штанами. Капли приятно холодили тело и немного остужали голову. Но Даша быстро нейтрализовала эффект:

— Почему ты не даешь мне выпить таблетки?! — набралась смелости сделать ко мне шаг. — Ты работаешь в городе, выглядишь как нормальный человек, у тебя машина, телефон и подчиненные, но ты будто не понимаешь, что это дико — позволять случайной женщине от себя… залететь! Что за дикость, Глеб?! Объясни, пожалуйста!

— Потому что я выбрал тебя. Сразу, как увидел…

— Да как это возможно?! Ты же ненавидишь людей, и я смотрела твои фото в сети — ты везде один! Как это — выбрал? Так не бывает!

— Такие, как я, выбирают быстро и на всю жизнь. И я ничем не могу тебе помочь, Даша, — шагнул к ней. — Выбор небольшой, понимаешь? Убить тебя или принять. Что бы ты хотела, чтобы я выбрал?

— Кто ты? — тихо прошептала, сжимаясь на мое приближение.

— Что мне выбрать, Даша? — встал вплотную, еле сдерживая злую усмешку от того, как она изо всех сил старается на сделать шаг назад и вообще не дать деру. — Отказаться? Убить тебя?

— Может, можно что-то сделать… — растеряно прошептала.

— Можно поесть. Я не ел ничего весь день, ты, вероятно, тоже, учитывая, как была занята. Пошли, — и я направился к лестнице. — Мне еще работать.

21

Как только собирался работать — не понимал вообще. Дышать спокойно я мог только лишь потому, что она была моей пленницей, и в крайнем случай я мог наплевать на ее желания и просто взять то, что позволит остаться мне в уме и трезвой памяти. Но я так не хотел. Что, мать его, нужно этой женщине?! Выпить таблетку? Тогда успокоится? А я?.. Прислушался к себе, пытаясь занять руки первым попавшимся пакетом со стола…

А я убью.

При одной мысли только срывало и так трещавшую по швам плотину. Эта женщина — моя, и все, что у нас с ней будет в результате, я хочу без условий! Это сильнее разума, это чертов дикий инстинкт, который я долго игнорировал и радовался, что не нашел ни истинную, ни другую более или менее подходящую бабу, которая бы сорвала мне самоконтроль. И — на тебе! Отсроченный эффект ударил с такой силой, что с трудом удавалось собраться. Я не смогу с ней договориться, как мог бы с любым — она не примет моих условий, потому что меня не устроит никакой компромисс.

Даша спустилась вниз и застыла молчаливым памятником всем моим попыткам найти выход. Выхода не было.

— Значит, запрешь меня тут?

— Будет зависеть от тебя, — оттолкнулся от стола и, наконец, решил, что делать с первым пакетом.

— Думаешь, я смирюсь и соглашусь на вот это все?

— Это единственный для тебя вариант, — вытащил коробку, в которой аккуратно были сложены чашка, пара тарелок… Пожалуй, посуду в руки брать не стоит, пока этот белокурый огонек снова угрожает моему фитилю.

— Засунь себе этот вариант, знаешь, куда?.. — вдруг процедила с такой ненавистью Даша, что у меня похолодело внутри.

Я перевел на нее взгляд, понимая остатками сознания, что ей бы бежать с глаз моих долой, но куда там! Стоит в полотенце на нижней ступеньке, чтобы казаться самой себе выше, и сверлит меня взглядом.

— А расскажи, — оскалился, медленно направляясь к ней. Я еще не подошел, а она затряслась в диком страхе. — А еще расскажи, зачем ты тявкаешь, если укусить боишься?

Даже не успел подумать, а пальцы уже сжались на ее горле. Ногти перетекли в черные загнутые когти, только Даша этого не видела — хлопала глазами, схватившись за мои запястья обычными пальцами, и оседала на колени под давлением. Одну часть меня выворачивало от отвращения к самому себе — не так бы я хотел. Но другая, большая, требовала подчинить самку, потому что за этим тянулось многое. Я альфа не потому что смог подчинить редкого сильного хищника. Меня уважают, потому что я заставил себя уважать. А белокурая ведовка нарушала статус-кво так дерзко, что зверь ей этого не позволит и не простит, и человеческая сущность здесь бессильна, она мне ничем не помогла прогрызать пусть к свету в свое время.

Все, что успел — это заставить себя выпустить девушку, развернуться и выскочить из дома, бросив дверь открытой, потому что в следующий вздох меня уже переломало пополам рвущейся на свободу сущностью…