Лист на холсте, или Улиточьи рожки (СИ) - Кальк Салма Страница 14

Но лететь сквозь город, обхватив Себастьена руками, было необыкновенно хорошо. Все рабочие проблемы остались где-то там, далеко, и даже о существовании нелюбимого сотрудника она в тот момент позабыла. С Октавио было и вполовину не так захватывающе, но он и ехал не так быстро. А сейчас оставались Себастьен, она и скорость. И этого достаточно.

В общем, она даже не поняла, кого и каким образом они преследовали. Просто в какой-то момент скутер остановился, как вкопанный, и сказка кончилась. Такая вот странная сказка.

Они оказались в каком-то дворе. Десяток разномастных скутеров окружал машину — самую обыкновенную, ничего особенного. Гаэтано спрыгнул на землю, подошел и постучал в окно.

— Открывай, или хуже будет, — сказал он ласковым голосом.

Окно открылось на три пальца.

— Я сейчас вызову полицию! — донеслось оттуда.

— Давай, — промурлыкал Гаэтано. — Очень обяжешь. Сразу же и заявим о краже.

— Какой краже? Вы вообще о чём?

— О том, что красть нехорошо.

— Я, в отличие от вас, ничего ни у кого не крал!

— Конечно, а отчёт о своих реставраторах тебе его высокопреосвященство сам отдал, — хмыкнул Гаэтано. — Лично в руки, не иначе.

— Какой отчёт? Я не знаю, о чём вы! Я ищу свою потерянную собственность, и не знаю ничего ни о каких реставраторах! Это у меня украли ценную картину и спрятали в каком-то вшивом благотворительном фонде! Ну хорошо, уберите пистолет, не у меня, но мне обещали много денег за информацию об этой картине и назвали человека, который мог её дать!

— Элоиза, вы можете уговорить его выйти наружу? Я сам хочу его спросить кое-о-чём, а через щель как-то несподручно, я не настолько продвинут в таких делах, как Гаэтано, мне бы видеть человека, — извиняющимся тоном прошептал ей на ухо Себастьен, но глаза его смеялись.

— Я могу попробовать, — прошептала она в ответ.

Сосредоточилась, попыталась дотянуться мысленно до человека в машине.

Испуган. Ещё бы, окружи её десяток мрачных мужиков на скутерах и с оружием, она бы тоже испугалась.

Про деньги за нахождение картины не врёт — очень боится, что теперь не видать ему этих денег никогда. А сумма для него очень существенная, к тому же, он эту сумму кому-то должен. Почти всю.

И отменно зол на Филиппо Верчезу — что тот не смог сделать всё чисто и где-то засветился с документами.

Элоиза осторожно лишила его воли, заставила разжать пальцы, отпустить руль, в который он вцепился, мимоходом разблокировала дверь машины и подтолкнула его наружу.

Вышел. Не слишком молод, её лет, наверное, и был бы симпатичным, если бы так сильно не боялся.

Себастьен спрыгнул на землю, снял и поставил её, строго наказал стоять на месте и не сходить с него, и пошёл к машине.

— Скажите, уважаемый господин Скаполи, что это за картина такая и кто хочет вернуть её таким странным способом, — начал он вкрадчиво.

Господин Скаполи совсем чуть от страха с ума не сошёл, и хотел было юркнуть обратно в машину, но Элоиза легко парализовала ему стопы. А когда он понял, что никуда ему не деться, то поднял голову, глянул нагло и заговорил:

— Ну да, вас много, а я один, и ещё у вас какое-то бесовское оружие, которое заставляет меня делать то, чего я делать не хочу. Но это не отменяет того факта, что картину украли из дома господина Лорана, и продали кардиналу д’Эпиналю, а сейчас реставрируют и, скорее всего, она потом ещё куда-нибудь уйдёт. Господин Лоран хотел сделать всё тихо, но вы сами напросились, и если со мной что-то случится — получите всё, что таким, как вы, причитается. А потом картину всё равно придётся вернуть владельцу, она хранилась в его семье более ста лет, и все об этом знают. И даже если вы сами и не воры, то пособники воров, то есть мало чем от воров отличаетесь! — выдал он под занавес.

— Хорошо, предположим, что вы говорите правду, — начал Себастьен.

Элоиза попыталась мысленно дотянуться до него и подтвердить — да, этот человек говорит правду, но не поняла, преуспела или нет.

— Но скажите, что помешало вашему господину Лорану прийти к его высокопреосвященству и прямо спросить — как к вам попала моя собственность? И если картину украли, то почему в соответствующей среде нет данных о том, что она пропала и разыскивается? — Себастьен говорил мягко, но Элоиза представляла его взгляд и понимала, что выглядит он жутковато.

— Потому, что по условиям завещания картина должна храниться хорошо и не представлять собой лёгкую добычу. И если её украли, то это будет значить, что владелец относился к своему долгу недобросовестно. И другие наследники будут опротестовывать завещание, — тихо проговорил Скаполи. — Поэтому меня наняли для того, чтобы я её нашёл, быстро и без шума.

— Вам всё равно придётся рассказать, кто навёл вас на господина Верчезу.

— Заказчик сразу же назвал это имя и выдал его контакты. Мне не пришлось никого искать, — мрачно сказал Скаполи. — Теперь я думаю, что меня просто подставили вам, а на самом деле всё не так!

У Себастьена снова зазвонил телефон. Он не обратил на это внимания.

— Тогда расскажите о заказчике, — Телефон всё ещё трезвонил, но Себастьен делал вид, что это не у него.

Звонок закончился, но тут же затрезвонило у Гаэтано. Тот ответил.

— Монсеньор, две новости. Первая — проверили ту прекрасную деву, от которой вот этот господин вышел через черный ход. И хотя в городе она называлась Эммой Карбони, но на самолёте сюда прилетела из Марселя как Эмма Лоран. А вторую я вам потом приватно расскажу.

— Спасибо, Гаэтано, — кивнул Марни, не глядя, и продолжил беседу. — Скажите, господин Скаполи, а где те документы, которые передал вам господин Верчеза?

— Не знаю, отдал, и точка.

— Кому вы их отдали?

— Я не знаю этого человека, — покачал головой Скаполи.

«Врёт!» — мгновенно подумала Элоиза.

Поймала взгляд Гаэтано — Себастьен стоял спиной к ней — и помотала головой.

— Простите, монсеньор… если вот он отдал документ девушке по имени Эмма, то ему следует знать, что та Эмма покинула квартиру, в которой они встречались, и сейчас едет в аэропорт Фьюмичино.

— Это и была вторая новость? — хмыкнул Себастьен.

— Вроде того, ага. Эмилио лопухнулся.

— Ничего, вырастет — научится, — Элоиза не была знакома с этим Эмилио и не представляла его себе никак.

Тем временем Скаполи завял и поник. От решимости и наглости не осталось и следа. Махнул рукой.

— Короче, делайте со мной, что хотите, я вам рассказал всё, что знал, больше мне сказать нечего. А с Эммой сами разбирайтесь. Я о ней знаю только то, что она сама сказала, а она неразговорчива.

— Почему-то мне кажется, что не всё. Ладно, забирайте его куда-нибудь на нашу территорию, на базу-семь, например. А завтра привезёте во дворец поговорить, пусть познакомится с тем домом, который хотел ограбить, — Себастьен повернулся, и Элоиза поняла, что может освободить пленного, что и сделала.

Всё нормально. Только голова слегка кружится.

Тем временем Скаполи посадили в его же машину и куда-то повезли. Себастьен вполголоса что-то говорил Гаэтано и Антонио.

— Поехали? — Элоиза вообще не заметила, как он возник возле неё.

— Куда? — не поняла она.

— К машине, а потом уже дальше, — улыбнулся он.

— Да, поехали, — кивнула она.

Срочно собраться и прийти в себя, чтобы не свалиться по дороге! Потому что скорость и Себастьен, такими вещами не разбрасываются.

14. Ужин и то, что после него

Они сначала добрались до той пиццерии, где ждали Скаполи, потом ещё пара кварталов — и база, где стояли машины, в том числе и машина Себастьена.

— Как насчет поехать поужинать, Элоиза? — улыбнулся Себастьен.

— Ой. Не знаю. А сколько времени сейчас? Разве уже ужин?

— Вообще-то начало восьмого.

Да, полчаса туда, полчаса обратно, полчаса там, полчаса здесь — вот уже и вечер наступил. И на работу она так и не вернулась.

— Наверное, можно.