Нежность в подарок (СИ) - Алая Лира Страница 14

— Я не понимаю! — воскликнул Зенон, сжав край стола, который тут же хрустнул под его руками. — Неужели я кажусь таким ненадежным? Неужели тебе показалось, что я могу не справиться с этим? Почему ты не сказала?

Я честно хотела промолчать. Но его эмоции заставили меня признаться:

— Я не знала, как об этом сказать! Совсем не знала... Я даже сейчас не могу озвучить произошедшее правильно.

— И ты не могла подойти и сказать, что к тебе приставало какое-то ничтожество?

— А если мне показалось?

— Тогда надо было сказать, что тебе показалось, но сказать, — твердо заявил Зенон. — Да, я помню, что ты мне говорила, но самого главного ты не сказала. Я не умею читать эмоции, как ты. Но неужели нельзя было сказать, что тебе нужен другой куратор, потому что этот пугает тебя до чертиков? Потому что позволяет себе лишнее? Да гори оно все синим пламенем! Извини, извини, — Зенон потер переносицу. — Но я не могу не думать о том, что этой ситуации можно было бы избежать, если ты была бы чуть откровеннее, а я чуть более внимательным. А теперь я даже не знаю, что могу для тебя сделать.

Расстроенный, разочарованный в самом себе. На такого Зенона больно смотреть.

— Обнять и утешить? — сипло предложила я.

Глава 23

Ой-ей! Что это я такое ляпнула? Блондинка, ей богу, настоящая стопроцентная блондинка без капли серого вещества там, где оно должно находиться! И к тому же наглая и бессовестная, хотя, как мне показалось, Зенон совсем не против.

— Хорошо, всегда с радостью.

— Я по-по-пошутила! — попыталась я отказаться.

— Поздно, — неумолимо и безжалостно отрезал он.

Вас когда-нибудь обнимала огромная коала? Ощущения мне показались именно такими. Потому что в объятиях Зенона было приятно, тепло и очень даже замечательно. И очень-очень спокойно. Кажется, Зенон для меня тоже мог быть шратом, а не обычным терпким кофе.

Между тем, Зенон не позволил себе вообще ничего лишнего: я сидела закутанное в одеяло по самый подбородок, а он сидел рядом и нежно обнимал меня. И что я, собственно, теряю, напрягаясь и пытаясь не касаться мужчины? Я прислонилась поудобнее, положив голову ему на плечо.

— Элейн, давай в будущем ты будешь мне рассказывать все-все? Я буду больше прислушиваться и пресекать подобные ситуации сразу?

— Хорошо. Кто же знал, что куратор поведет себя так сразу на третьем занятии? Но ты, можно сказать, и так все сделал сразу и очень вовремя.

— Думаешь? — спросил Зенон, чуть спустив плед, и нежно прикоснулся к плечу. — Если бы вовремя, то этого не было бы.

Такое осторожное прикосновение! Как раз в том месте, где остался синяк от сэра Флоре.

— А что мне делать, если у меня не будет возможности к тебе обратиться? — я попробовала перевести тему.

— Тогда Райне к твоим услугам. Ну, можешь еще к Эрцгерцогу обратиться.

— Прямо к самому Эрцгерцогу? А это не слишком?

Зенон рассмеялся:

— О нет, в самый раз. В этом точно не найдут ничего странного. У нас Эрцгерцог должен служить народу, любая помощь метаморфу или дарованной — это одна из его основных обязанностей. Так что пусть работает, отрабатывает свое звание.

— А твоя работа в чем заключается?

— В том, чтобы гонять таких мерзавцев, как сэр Флоре. Или кого похуже. Все зависит от обстоятельств. Иногда случаются прорывы магических и враждебно настроенных существ, приходится с ними разбираться.

— А почему ты пошел на такую должность?

— Потому что умный и талантливый...

— Я так и подумала. — А что? Разве в Зеноне можно сомневаться?

— Вообще-то я пошутил. Но мне очень приятно, что ты так думаешь. А если серьезно, то попросту никого другого не нашлось. Ты же знаешь, что у метаморфов как у высшей расы сильно снижена агрессивность по отношению к разумным существам?

Я мотнула головой: об этом нигде написано не было. Но я бы не сказала, что у Зенона прямо-таки снижена агрессивность. Того же сэра Флоре он отделал вполне себе агрессивно.

— Но метаморфу-пацифисту нечего делать на должности эрцзащитника, потому как обычный метаморф не сможет быть достаточно жестким, а иногда и жестоким, если того потребуют обстоятельства, — продолжал объяснять Зенон. — Есть, конечно, кое-какие исключения. Например, наш Эрцгерцог. У него очень мягкий характер, но он всегда принимает правильные решения, даже если они противоречат его сути.

— И ты тоже исключение?

— Нет, совсем нет. В качестве эрцзащитника выбирают полукровок. Я не чистокровный метаморф, поэтому и получил эту должность.

Глава 24

Когда Зенон говорил об этом, я чувствовала его разочарование. Словно он совсем не хотел быть полукровкой.

— Это плохо? То, что ты полукровка? Вас как-то ущемляют в правах?

— Нет, конечно, — рассмеялся Зенон. — В Найруфере у всех одинаковые права, а большинство вещей определяется лишь твоим талантом. Но, сама понимаешь, что одинаковые права на бумаге — это одно, а отношение к тебе большинства метаморфов — это уже немного другое. Метаморфы всегда будут немного опасаться тех, в чьих жилах иная кровь.

Метаморфы, как уже говорилось не раз, довольно мирные. Не существует чистокровным вспыльчивых метаморфов, они практически не кричат и всегда спокойны. В некотором роде немного апатичны. Если кто-то из разумных ударит метаморфа, то он никогда не ударит в ответ Конечно, если этот кто-то будет пытаться его убить или что-то подобное.

— Я полагаю, что это такая защита для других рас от нас, — продолжил рассказ Зенон. — Если бы мы ко всем остальным своим талантам мы были еще и воинственными, то, боюсь, захватили бы многие миры и безвозвратно нарушили баланс сил.

— Но разве то, что вы такие мирные, не делает вас более уязвимыми? Если кто-то вторгнется на ваши земли, то вас же могут, например, сделать рабами! Это ведь не убийство, а, значит, вы не сможете защититься!

— Ну, какими бы мирными мы не были, мы не дураки.

Да, метаморфы однозначно дураками не были. Их магия и наука была на столь высоком уровне, что трудно вообразить. Не было неизлечимых болезней, потому что метаморфы очень редко болели, а если их организм не справлялся, то лекарства создавались в кратчайшие сроки. С войной, конечно, было труднее, но метаморфы были готовы к ней, причем в своем стиле. Ловушки, которые помогают обезвредить врага, не убивая, порталы, возвращающие вторженцев обратно в их миры...

Но основным была не подготовка к войне, а своевременное предотвращение. Для этого, между прочим, и была создана должность Эрцзащитника. Вот только чистокровные метаморфы справлялись с ней с большим трудом: им приходилось переступать через себя, через свои инстинкты. А потом в Найруфере стали появляться дарованные. И дети, рожденные от дарованных и метаморфов, отлично подходили на должность эрцзащитников. Никто не знал, с чего это все началось и кем было придумано, но придумано было отлично!

— То есть дарованные изначально попали в мир для этой цели? Чтобы стать родителями для будущих Эрцзащитников? — Я снова краснела.

И, как оказалось, снова сказала глупость.

— Нет, конечно. Эрцзащитник выбирается раз в пятьсот, а то и в тысячу лет. Ты даже не представляешь, сколько дарованных приходит за это время и заключает брак. И сколько выходит детишек от такого брака? — улыбнулся Зенон, кладя мне руку на голову и гладя как ребенка.

А я что? Я не против. У Зенона безмерно нежные руки. Только надо постараться не уснуть и как-то дослушать рассказ.

— А почему выбрали тебя? — спросила я. Не могу сказать, что мне было интересно, но уж очень хотелось послушать еще какие-то рассказы Зенона о его прошлом.

— На это много причин. Если знаешь, то у метаморфов, как часто бывает у других народов, нет социальных разграничений. То есть сын короля и сын плотника могут учиться в одном месте. Первая причина в том, что я с детства дружен с нынешним Эрцгерцогом. А вот вторая заключается в том, что моя мама была виверной. Это такая небольшая по размеру летающая ящерка с крылышками, накачанная магией и ядом под завязку. И еще очень-очень злая, когда что-то не по ней. А как я помню, не по ней случалось часто! Не могу сказать, что безосновательно. Как-то раз отец решил познакомить мою маму в качестве своей невесты со своими родителями. Вот только забыл поставить ее в известность, что она его невеста, да и предложения ей не сделал. Потому был исцарапан, избит и обплеван ядом с ног до головы сразу, как его родители покинули порог!